Алчущие и жаждущие

Алчущие и жаждущие
Василий Григорьевич Авсеенко

Петербургские очерки #9
«Въ теченiи ц?лаго дня, къ подъ?зду большаго дома то и д?ло подъ?зжаютъ извозчики съ с?доками и чемоданами. С?доки разные: мужчины и женщины, молодые и пожилые, но вс? бол?е или мен?е плохо од?тые, съ печатью провинцiальности во всей вн?шности, съ выраженiемъ не то растерянности и отороп?лости, не то какого-то радостнаго испуга на лицахъ. Попадаются особенные, р?зко бросающiеся въ глаза костюмы: то сибирская доха, м?хомъ наверхъ, то кавказская бурка, изъ подъ которой торчитъ конецъ Богъ в?сть для чего подв?шаннаго кинжала, то какое-то длинное рыжее пальто, о которомъ ни одинъ петербургскiй портной не ум?лъ бы сказать, какого оно фасона, то наконецъ дамская тальма, отд?ланная такими странными бисерными и стеклярусными паучками, какихъ не найти во всей Перинной линiи. Чемоданы тоже разные: большiе, плоскiе, съ протертыми углами и наклеенными билетиками отъ вс?хъ станцiй отправленiя, перевязанныя веревками корзины, вышитые гарусомъ м?шки, и наконецъ просто узелки, неум?ло обмотанные ремешками съ оторванными пряжками…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Василий Григорьевич Авсеенко

Алчущiе и жаждущiе

Въ теченiи ц?лаго дня, къ подъ?зду большаго дома то и д?ло подъ?зжаютъ извозчики съ с?доками и чемоданами. С?доки разные: мужчины и женщины, молодые и пожилые, но вс? бол?е или мен?е плохо од?тые, съ печатью провинцiальности во всей вн?шности, съ выраженiемъ не то растерянности и отороп?лости, не то какого-то радостнаго испуга на лицахъ. Попадаются особенные, р?зко бросающiеся въ глаза костюмы: то сибирская доха, м?хомъ наверхъ, то кавказская бурка, изъ подъ которой торчитъ конецъ Богъ в?сть для чего подв?шаннаго кинжала, то какое-то длинное рыжее пальто, о которомъ ни одинъ петербургскiй портной не ум?лъ бы сказать, какого оно фасона, то наконецъ дамская тальма, отд?ланная такими странными бисерными и стеклярусными паучками, какихъ не найти во всей Перинной линiи. Чемоданы тоже разные: большiе, плоскiе, съ протертыми углами и наклеенными билетиками отъ вс?хъ станцiй отправленiя, перевязанныя веревками корзины, вышитые гарусомъ м?шки, и наконецъ просто узелки, неум?ло обмотанные ремешками съ оторванными пряжками.

Все это, люди и чемоданы, исчезаетъ въ широкомъ подъ?зд?, и разм?щается по комнатамъ и каморкамъ, расположеннымъ по длиннымъ и скверно пахнущимъ корридорамъ.

Не совс?мъ опрятные лакеи и безобразнаго вида горничныя б?гаютъ съ утра съ сапогами, половыми щетками и подносами. По угламъ корридоровъ дребезжатъ звонки. Изъ нумеровъ доносятся разговоры, окрики на прислугу, хлопанье плохо д?йствующихъ педалей умывальниковъ. Иногда какая-нибудь дверь быстро отворяется, вылетаетъ фигура въ порыж?ломъ пальто и резиновыхъ калошахъ, и торопливо, съ напряженной озабоченностью въ лиц?, спускается съ л?стницы.

«– Только бы застать дома», – думаетъ фигура. – «Пятый разъ хожу, и все дома н?тъ. Ну, а сегодня я пораньше поднялся, нав?рное застану. Посмотримъ, что скажутъ. Неужели не надо? ?сть нужно, работать хочется. Неужто такъ ни при чемъ и останусь?»

Напряженная озабоченность вообще читается на лицахъ вс?хъ многочисленныхъ обитателей и обитательницъ дома. Никто зд?сь не расположился, не устроился; вс? живутъ изо дня въ день, въ тревожномъ ожиданiи м?стечка, ангажемента, работы. За этимъ и прi?хали. Провинцiя каждый день высылаетъ сюда все новыя и новыя партiи ищущихъ труда, удачи, т. е. денегъ, какихъ-нибудь денегъ, хоть самыхъ маленькихъ, лишь-бы перебиться «пока» – а тамъ нав?рное что-нибудь выйдетъ, отыщется, потому что гд?-же и найти, какъ не въ Петербург??

Молоденькая, недурненькая собою д?вушка, въ шерстяной блузочк?, съ нерасчесанными еще волосами, проб?жала по корридору и стукнула въ дверь N 17. Не дождавшись, пока ей отв?тили, она уже просунула голову, и увидавъ обитательницу номера сидящею передъ установленнымъ на коммод? зеркальцемъ, вошла въ комнату.