Терракотовый император

Дворцовый евнух прибыл к дому семейства Чжао в крытом паланкине, который теперь стоял посреди двора, – слуги, несшие его, стояли по углам с четырех сторон. Когда появился Чжао Ко, занавесь паланкина отодвинулась, и оттуда показался широкий рукав обшитого золотом халата. Царский изнеженный чиновник сделал приглашающий жест рукой и, когда юноша приблизился, проговорил с покровительственной улыбкой на безусом лице своем:

– Великий ван, – да хранит его Небо! – ныне призывает тебя, Чжао Ко, ко двору, – по весьма важному и неотложному делу! Смотри же – не посрамись и будь достоин своего отца, отошедшего к духам предков…

Передав послание, евнух махнул рукой, и слуги тотчас подняли с земли паланкин, который вскоре скрылся за воротами. Чжао Ко еще некоторое время стоял посреди двора, как громом пораженный, а потом метнулся в покои: приводить себя в порядок перед аудиенцией у правителя царства Чжао. Там, с помощью слуг он умылся, причесался и облачился в лучшее из своих парадных одеяний, – халат из алого атласа, украшенный золотыми нитями, с поясом, усыпанным драгоценными каменьями. Пока его одевали слуги, юноша не переставал говорить, пребывая в крайне возбужденном состоянии духа, – Ли Эр стоял чуть поодаль от него, внимательно слушая своего друга, который с воодушевлением строил догадки по поводу столь внезапного вызова во дворец:

– Это явно связано с событиями в царстве Хань. Думаю, великий ван желает узнать моего совета. Дорогой мой Ли Эр, для меня это такая возможность показать себя! Чутье мне подсказывает, что скоро пробьет мой звездный час…

Ли Эр сопровождал своего друга до дворца, который находился в самом центре Ханьдана и был обнесен высокими стенами. У главных ворот, где дежурили стражники, они остановились, и Чжао Ко показал воинам свою именную яшмовую табличку, после чего его пропустили внутрь, а Ли Эр остался снаружи, с нетерпением ожидая возвращения своего друга. Он некоторое время прогуливался вдоль дворцовых стен, задумавшись, и не сразу заметил человека, который как раз в это время выходил из внутреннего двора. Они едва не столкнулись лбами, а потому тот человек неприлично выругался на своем языке, который, кажется, несколько отличался от диалекта Цзинь. Потом неизвестный продолжил свой путь и вскоре скрылся из виду, однако Ли Эр, провожая взглядом этого неучтивого чужеземца, мимолетом заметил еще одного человека, который издали следовал за ним попятам. Он тогда еще не знал, что тот, с которым он так нечаянно столкнулся у ворот дворца, был представителем весьма знатного рода, правившего в самом могущественном из Срединных государств. Звали того человека И Жэнь, и он происходил из рода Цинь, будучи одним из сыновей тамошнего вана, а ныне «гостем» в столице Чжао[7 - То есть заложником (прим. авт.).] (это, однако, не мешало ему время от времени совершать вылазки в город, правда, всегда – под неусыпным надзором одного из дворцовых слуг).

Тем временем, Чжао Ко вошел в приемный зал дворца и удостоился лицезреть владыку царства Чжао, который восседал на престоле дракона. Зная дворцовый церемониал, он приблизился к повелителю и, опустившись на колени, до земли кланялся ему, – и оставался в согнутом положении, пока не получил приказа подняться на ноги. В зале, помимо царя, его стражников, находился лишь евнух, – тот самый, который ранее принес послание, а теперь стоял по правую руку от владыки своего.

– Чжао Ко, – сказал Сяочен-ван властным тоном, – твой отец много лет верой и правдой служил нам и нашему царству. Жаль, что он покинул нас так рано, но зато он воспитал сына, который рвется в бой. Мы знаем, что ты желаешь пойти по стопам отца своего, но до сих пор у тебя просто не было возможности показать себя. Ты юн годами, но, наслышаны мы, мудр и прекрасно осведомлен в законах войны, – он остановился, взглянул на Чжао Ко и продолжил. – Ты, верно, знаешь, что сейчас происходит в Шандане. Лянь По, которого мы назначили полководцем, некогда одержал немало славных побед, но ныне он терпит поражение, – одно за другим. И мы опасаемся за исход этой войны. Можешь ли ты сказать, в чем дело, почему так происходит?

– О, владыка! – с подобострастием отозвался Чжао Ко. – Лянь По слишком медлит, он не использует своих преимуществ, прежде всего, численного превосходства войск. Быстрота – залог победы! «Война любит победу и не любит продолжительности», – так писал еще великий Сунь-цзы. Затягивание войны для нас губительно, великий ван…

– Твои мысли совпадают с нашими, – благосклонно улыбнулся Сяочен-ван. – Полагаем, ты именно тот человек, который сможет повести наши войска к победе, а потому ныне мы назначаем тебя генералом. Немедленно отправляйся в Шандан и замени Ляня По на посту командующего! – сказав эти слова, он подал знак рукой, и евнух тотчас подошел к юноше, вручив ему все регалии (шелковый свиток с указом о назначении, перстень с печатью полководца, а также царский пояс с вышитым на нем золотым драконом).

***

Около часа прождал Ли Эр у ворот дворца своего друга, а когда тот, наконец, появился, засыпал его вопросами. Юноша, однако, некоторое время молчал, пытаясь прийти в себя, и Ли Эр даже испугался за него: «Неужели опала? Немилость царя?» Однако, затем Чжао Ко просветлел лицом и воскликнул от радости:

– Свершилось! Как ты и говорил, мой милый друг Ли Эр, терпение принесло плоды! Мой звездный час пробил!

Весь путь до дома он с воодушевлением рассказывал Ли Эру, как его принял великий царь и какую милость он ему оказал. «Я – полководец!» – воскликнул Чжао Ко под конец, когда они уже входили во двор дома Чжао.

Ли Эр слушал слова друга и не мог поверить своим ушам. Тот, который был моложе, чем Наполеон под Тулоном, юнец, никогда не командовавший даже отрядом солдат, теперь назначен руководить целой армией! Такое могло произойти только в этом странном причудливом мире Сражающихся царств…

– Великий ван велел мне не мешкать, так что уже сегодня я должен отправляться в путь, – проговорил Чжао Ко, стоя посреди двора. – Так, ты со мной, друг мой?

Ли Эр, хотя и был совершенно растерян, не ожидая такого поворота событий, тотчас же с готовностью отозвался:

– Да, Чжао Ко, ты же знаешь – за тобой я последую куда угодно, даже на смерть! Тем более что я дал слово твоему отцу…

***

Тем временем, И Жэнь, с которым ранее у дворцовых ворот столкнулся Ли Эр, вошел на двор своего знакомого, – то был купец по имени Люй Бувэй. Он некоторое время назад прибыл в Ханьдан из царства Вэй по торговым делам, однако вскоре его внимание привлекли дела совсем иного рода. Узнав, что в столице Чжао живет как заложник принц из династии Цинь, он завел с ним знакомство и даже предложил ему свои услуги, чтобы «открыть ему дорогу в свет». Тогда И Жэнь рассмеялся:

– Купец, для себя сначала открой дорогу в свет!

Однако Люй Бувэй не растерялся и нашел, что сказать в ответ:

– Для того чтобы продвинуть себя, я должен сначала продвинуть тебя, мой господин!

Эти слова заставили И Жэня прислушаться к этому человеку.

– Что ты задумал? – осведомился он.

– Я поеду в Сяньян и нанесу визит Хуаян, главной наложнице отца твоего, – объяснял предприимчивый купец. – Она, как тебе известно, бесплодна, у нее нет детей. И если удастся уговорить ее усыновить тебя, у нас появится возможность повлиять на решение отца твоего. Из двадцати своих сыновей он выберет тебя, – ты станешь наследником престола и займешь его после смерти отца своего.

Таков был план Люя Бувэя.

– И как ты намерен все это осуществить? – подумав, осведомился И Жэнь.

– С помощью денег! – усмехнулся купец, и он подал слуге знак рукой. Тот вскоре принес мешок, полный монет. Увидев столько золота, у принца Цинь глаза заблестели от алчности.

– Я накуплю кучу подарков, – всевозможных диковинок и безделушек, на которые падки представительницы слабого пола. Ни одна женщина не устоит! – засмеялся Люй Бувэй.

И тогда, сообразив, что дело может выгореть, И Жэнь с воодушевлением проговорил, что в случае успеха отдаст Бувэю часть своего царства.

Вскоре купец, оставив принцу мешок с пятьюстами золотыми монетами (на личные расходы) и накупив множество драгоценных подношений, сам отправился в царство Цинь.

Люя Бувэя не было уже больше месяца, и все это время И Жэнь не находил себе места, с нетерпением ожидая его возвращения. И вот теперь, наконец, он узнал, что тот вернулся из поездки в Цинь, и без промедления устремился в дом, где квартировал купец. Тот встречал его во дворе и тотчас с поклоном проговорил:

– Свершилось, мой господин!

С этими словами он передал И Жэню нефритовую табличку с верительной надписью, где значилось его имя как наследного принца. И Жэнь не сразу поверил своим глазам, но потом довольно улыбнулся:

– Я знал, что у нас все получится. Благодарю тебя, мой друг. Ныне ты подарил надежду не только мне одному, но и всему царству Цинь!

Далее, они прошли в покои, где уже все было готово для веселого пира. Во время застолья, когда вино текло рекой, Люй Бувэй рассказывал захмелевшему принцу Цинь о своей поездке, – о том, как ему удалось уговорить Хуаян усыновить И Жэня, сыграв на страхе женщины перед одиночеством в старости, и как она повлияла на его отца (Аньго согласился объявить И Жэня своим наследником и даже передал ему верительную табличку).

Закончив свой рассказ, Люй Бувэй хлопнул в ладоши, и по этому знаку в покоях появилась юная девица с широкими бедрами, которая весь вечер танцевала для своего господина и его гостя. Эта девица, которая была наложницей Люя Бувэя, кроме того, играла на цитре и пела сладким голосом, – она так пленила воображение И Жэня, что тот возжелал обладать ей, о чем на другой день не преминул сообщить купцу. Бувэй состроил вид, будто для него это явилось полной неожиданностью, и сказал:

– Чжао (так звали его наложницу) – девушка из знатной семьи, а не моя рабыня, а потому решать за нее я не могу. Но, если она согласится быть с тобой, господин мой, я буду только рад!

Потом он велел слуге позвать Чжао и, когда та пришла, объявил ей, что наследный принц династии Цинь обратил на нее внимание.

– Я очень рада, что смогла угодить моему повелителю, – говорила девушка хорошо заученные слова. – Для меня было бы счастьем и в дальнейшем служить ему…

Так, начался роман принца И Жэня и наложницы Чжао, которая девять месяцев спустя родила ему сына, нареченного Ин Чжэном…

***

В то время, когда Чжао Ко и Ли Эр прибыли в Чанпин, войско царства Чжао стояло под стенами этого города. Полумиллионная армия была размещена в огромном полевом лагере, вокруг которого высились земляные валы, – тогда работа по возведению укреплений все еще продолжалась…

Глядя с высоты зубчатых стен города на этот лагерь, подобный гигантскому муравейнику, Ли Эр в изумлении воскликнул:

– Как много людей! Как же можно управлять таким бесчисленным воинством?!

На что последовал спокойный ответ Чжао Ко, который, по своему обыкновению, процитировал военного классика:

– Управлять массами все равно, что управлять немногими!

В тот день, сменив старого генерала Ляня По на посту главнокомандующего, Чжао Ко произвел несколько новых назначений, введя в военный совет своих людей, которым мог доверять (в их число, правда, не входил Ли Эр, поскольку был слишком юн годами), и вечером на совете объявил о наступлении, назначенном на утро следующего дня. Это известие было встречено общим ликованием как офицеров, так и солдат, что уже третий месяц подряд прятались за укреплениями (по приказу генерала Ляня По, который предпочитал глухую оборону нападению в условиях невыгодной местности).

– Завтра в бой, мой друг! – объявил Чжао Ко, увидев Ли Эра (они еще утром разместились на подворье у градоначальника, но весь тот день был полон стольких забот и хлопот, что лишь теперь, после военного совета, поздно ночью при свете масляных ламп смогли сесть за обеденный столик и утолить голод).

– Не слишком ли мы торопимся дать неприятелю решающее сражение? – покачал головой Ли Эр.