Один день в Иерусалиме

Один день в Иерусалиме
Василиса Третьякова

Юмористический рассказ о том, как двое нерелигиозных людей отправляются в Иерусалим к Стене Плача, но попадают на сошествие Благодатного огня, когда весь Старый город перекрыт.

Василиса Третьякова

Один день в Иерусалиме

Один день в Иерусалиме

Полтора года как мы живем в Израиле в Хайфе, но через два дня нас ждет рейс Тель-Авив-Берлин, а мне нужно успеть одно важное дело – уехать, не выполнив его, я не могу никак.

Почти год у меня в чемодане лежит записка от мамы к стене Плача. И все это время у меня нет никакой возможности поехать, идет война. Та самая, с 7 октября, с обстрелами Тель-Авива и редкими прилетами в Хайфу, когда весь центр регулярно бегает в убежище, а север приготовил тревожные рюкзаки и ждет, что вот-вот начнется.

А тут наступает май, Макса ждет работа в Германии, мы переезжаем насовсем, но нужно во что бы то ни стало успеть к Стене, потому что я обещала и для мамы это важно. А еще на носу православная Пасха, сошествие благодатного огня, но я особо не представляю, что это. Я давно не верю, хотя весной по-прежнему крашу яйца и покупаю кулич, это то, что делает меня причастной к самым дорогим моим близким.

И сейчас, в Израиле, мы снимаем в аренду машину, чтобы напоследок куда-нибудь съездить. В первый день по плану заповедник на море, а во второй я намекаю, что не мешало бы попрощаться с Иерусалимом. На фронте затишье, о террористах давно не слышно, так что у нас есть все шансы проскочить. Макс соглашается.

И вот днем, перед самым шаббатом, когда все вокруг закроется, ноги несут меня в русский магазин и там я вижу его – простой традиционный кулич.

– Определенно, он нам нужен! – сигнализирует мозг, и руки уже хватаю этот кекс с белой сахарной шапочкой, такой родной и знакомый в этом восточном шумном Израиле, еще и с этикеткой на русском.

– Только представь себе, – не унимается голова, и вихрем проносится, как я иду по Старому городу, вокруг иудейские святыни, и Храм гроба Господня – вот он, за углом, и там непременно святят куличи.

Мне вспоминается, как мы выходим с бабушкой ранним утром из дома и идем на остановку 28 троллейбуса, на мне белый хлопчатобумажный платок с голубыми василечкама, а в руках я несу свой личный пакетик с маленьким куличем, специально испеченным для меня мамой.

Мы подходим к остановке, там тоже стоят женщины в светлых платочках, в аккуратных авоськах они держат блюда с яйцами, холмиками Пасхи и куличом с цукатами.

Еще я вспоминаю, как за месяц перед Пасхой дома начинают собирать луковую шелуху. Покупают в магазине пару луковиц и со дна коробки достают еще сухие очистки, чтобы цвет получился ярче. В магазине можно купить красители, и тогда яйца получатся синими, желтыми или розовыми, но мама против. Во-первых, это химия, а во-вторых, с луком вкуснее. И вот, в Чистый четверг дома начинают печься куличи и вариться яйца в луковой шелухе.

У нас яйца получаются бордовые, неинтересные. Поэтому, когда мы отправляемся святить кулич, я очень люблю разглядывать, что получилось у других. И чего там только нет, наклейки с иконами, переводные картинки зайчиков, даже приклеенные бусинки или цветное пшено.

А еще бабушка любила рассказывать, что когда я была совсем маленькой и мои отправились светить кулич, то я обозвала батюшку дураком, потому что он прямо мне в лицо стал брызгать святой водой. Видимо, уже тогда со мной было все ясно.

Приходит троллейбус, все расскаживаются и мы едем к метро Парк Культуры, есть в этом какая-то общность, какое-то наше дело, и кажется, что со всеми этими женщинами я уже знакома.

Я продолжаю стоять в Израиле у прилавка с куличами и уже представляю себе, как такие же милые женщины в платочках спешат по арабскому рынку с корзинками, полными крашенных яиц и творожной пасхи. Вижу, как внутри и даже снаружи Храма расставлены деревянные столы, накрытые белой клеенкой в цветочек, чтобы всем хватило места, и вот уже батюшка выходит из дверей храма и брызгает на всех водой, и в воздухе разливается та самая благодать и единение, которые я помню с детства. Я совсем не религиозный человек, но мне так нестерпимо хочется хотя бы разок поймать это ощущение, сделать что-то, что крепкой ниткой через Средиземное море свяжем меня с домом. Я прижимаю кулич к груди и бережно несу его на кассу…