Не твоя

Именно поэтому сейчас я стояла в очереди среди поступающих. И просто сгорала от нетерпения и радости, что этот день настал. Минимальный возраст, когда можно начать постигать азы магии, был именно семнадцать лет, хотя всё же большинство шли позже, предпочитая сначала нагуляться. Академия была очень закрытой, и на развлечения оставалось мало времени и сил. Максимальный возраст для поступления – двадцать два и сейчас наблюдала вокруг девушек и парней именно этих лет. Казалось, мне тут было меньше всех, но меня это ни капли не волновало. Благодаря тому же Ксандру Велеару, повзрослела я гораздо раньше, чем мне бы того хотелось. И спасибо ему за это не скажу.

Неожиданно меня толкнули со спины и, споткнувшись, угодила лицом в грязь… в самом прямом смысле.

– Как мило, – засмеялся кто-то, стоящий надо мной. – Смотрите, ребят! У нас тут чернявка!

Сев на колени, подняла руки и вытерла лицо, снимая куски прилипшей грязи. И только после этого получила возможность осмотреться. Кто именно меня толкнул и специально или нет, не поняла. Но вот пронзительные насмешливые глаза и брезгливо сморщенный нос сразу отпечатались в душе, закипающей обидой.

– Ты ещё не только убогая недоучка, не видящая дальше своего носа, но и немая? – засмеялся парень и его дружки, стоящие за спиной дружно вторили ему.

Рывком вскочила на ноги и подошла к нему вплотную, с вызовом заглядывая в лицо.

– Может я и чернявка, сноб, но отнюдь не убогая недоучка, – меня бесил весь его прилизанный и высокомерный вид, словно все остальные та самая грязь, в которую только что угодила, под его ногами.

Именно таким взглядом он оглядел меня после моих слов, а потом и вовсе широко раздвинул губы в улыбке, в которой проскальзывала откровенная издёвка.

– Ну, это покажет только время, убогая…

Затем задев меня плечом, ушёл, а за ним последовала его свора.

– Вот тут ты абсолютно прав, – неожиданно рассмеялась ему в спину. – Время всё расставит по своим местам.

От моих слов сноб почему-то резко остановился и снова повернулся в мою сторону, посмотрев более заинтересованным взглядом. Будто на домашнего бесполезного питомца, который открыл в себе дар… речи.

– Кто же ты такая? Раз так громко вякаешь, чернявка?

– Это не твоё дело, – хмыкнула и скрестила руки на груди.

– Дай-ка я угадаю, – фыркнул парень. – Одета ты так, словно побиралась прежде, чем добраться сюда, собирая милостыню на паперти. Да и худая как жердь… природница из глухой деревни, решившая попытать счастья в большом городе? Я бы тебя даже садовником не взял, убогая. А то приставляй к тебе потом охрану, чтобы не украла чего…

Его свита захохотала, а я только усмехнулась. Тот, кто судит по обложке, зачастую потом жестоко ошибается. И этот выпендрёжник не исключение.

– Ну, раз уж ты так любезно составил и озвучил мнение обо мне, то позволь, сделаю то же самое, – заглянула в его глаза без капли страха и сомнения. – Ты из богатой семьи и скорее всего влиятельной семьи. Наверняка боевик или защитник. Только у них хватает мозгов судить о человеке по одному взгляду…

– А разве ты только что не сделала так же? – усмехнулся парень.

– Вот тебе и ответ, хоть ты и не спрашивал, – рассмеялась и, развернувшись, пошла в сторону входа в Академию, которая как раз открыла свои двери, оставляя за спиной онемевшего от моей наглости сноба.

Пожалуй, мне понравится тут учиться.

Глава 3

Не зазнавайся, пока действительно не убедишься, что превосходишь соперника. Иначе последствия непредсказуемы.

Пройдя в зал, чувствовала глубокое удовлетворение от этой стычки. Раньше по натуре я не была задирой, но последние три года сильно изменили меня.

Из избалованной любимой всеми принцессы превратилась в дворовую девчонку. И это амплуа нравилось мне гораздо больше, чем прежнее. Хотя Матти и ругалась, когда в Занди, в нашем прежнем городке, я связалась с не слишком порядочными парнями и начала пропадать в их компании целыми днями, но сделать ничего не могла. Она видела, насколько сильно я страдала и изменилась… Это был мой способ справиться со случившемся и увиденным. Мой переходный возраст дался непросто и ей и мне. Хотя это пошло на пользу нашему инкогнито, это точно.

Нет, я понимала грани, через которые нельзя было переступать… но это не мешало мне постигать науку драк, взламывания замков и всего того, что, как считала, может пригодиться мне в будущем. Знания никогда не бывают лишними. Тем более что этот сноб, в общем-то, был прав. Худая, как жердь, малолетняя девчонка не воспринималась теми парнями как особь женского пола. Скорее мелкий и шустрый мальчуган. Это существенно наложило отпечаток на моё поведение и довольно наплевательское отношение к собственному внешнему виду.

Хотя хранительница говорила, что все в роду моей матери и отца расцветают позже, и я не должна переживать. Словно кто-кто волновался. Собственно, это было последнее, о чём мне приходилось беспокоиться.

Процедура поступления была проста, как небо после грозы. Всего семь сфер, которые начинали загораться при протягивании к ним руки, подтверждая наличие у тебя той или иной магии. Затем сдаёшь документы и подписываешь договор на обучение, что, кстати, является проверкой грамотности.

Магов в мире рождались всего десять процентов населения, так что обучали всех желающих, просто программы были разными. Природники, например, учились два-три года, а затем получали корочки. А вот стихийники целых шесть лет и за них платила гильдия, полностью обеспечивая их пансион. Целители всего четыре года. А вот с остальными было сложнее. Вроде как индивидуальная программа для всех. Но я точно знала, что элитных бойцов, обладающих маскировкой с защитой или боевой, обучали пять лет. А если точнее четыре с половиной и полгода полевой работы.

Вот и сейчас, закрытая круглый год, кроме одного дня, Академия распахнула свои ворота для желающих получить образование. Но доступ у нас был только в главный зал, где прямо посередине стояло семь сфер и подписями под ними. По крайней мере, пока не подтвердим наличие у себя магии и не подпишем договор.

Все сразу выстроились в очереди перед своими сферами. Так как на маскировку была самая короткая, то встала в неё. Второй дар можно было подтвердить вне очереди.

Того сноба глазами я не искала, почти забыв о нём, но он сам напомнил о себе.

Вклиниваясь передо мной.

– Заняла мне очередь, чернявка? – рассмеялся он. – Или перепутала сферу? Не умеешь читать? Какое разочарование для тебя. Я же сказал убогая недоучка, а таким не место в Академии магии.

Закатив глаза, скрестила руки на груди и отвернулась.

Натаниэль Океар

Никак не мог понять, почему меня привлекла эта девчонка. Зайдя вслед за ней в Академию, сразу нашёл её взглядом.

Она словно мёдом намазана и притягивала меня, вызывая жгучую неприязнь и странный интерес, который не мог понять.

Нескладная, наглая… кажется, всё дело было в её глазах. Не в цвете, а в выражении. Убогая смотрела на весь мир так, будто все вот-вот должны были начать ей… кланяться. Даже грязь на лице не портила этого впечатления.

И всё бы ничего, но это был такой контраст с неказистой внешностью и отсутствием денежного достатка, что это почему-то цепляло.

Какого же было моё удивление, когда увидел её у маскировочных, куда и сам собирался для начала. Неужели эта чернявка с секретом? Сколько ей лет? Видимо, семнадцать. Младше ведь нельзя, а больше ей и не дашь.

В сравнении с остальными фигуристыми девчонками вокруг она и вовсе выглядела как ребёнок.

– Посмотри, Нат, – засмеялся Стив, показывая на неё. – Твоя убогая, кажется, перепутала очередь.

– Она не моя, – оскорбился таким эпитетом.

– Да я же шучу, – растерялся друг от моей резкости, а затем они вместе с Мэтом отошли от меня, странно косясь и вставая в очередь защитников.

А я же с непонятным мне мотивом подошёл к девчонке.

– Заняла мне очередь, чернявка? Или перепутала сферу? Не умеешь читать? Какое разочарование для тебя. Я же сказал убогая недоучка, а таким не место в Академии магии.

Когда она отреагировала тем, что закатила глаза и отвернулась, почувствовал себя дураком. Мне так это не понравилось, что меня понесло:

– Тебе точно есть семнадцать? Может ты, и считать не умеешь? Выглядишь как десятилетка.

Но она никак не реагировала, от чего я ещё больше злился, и кажется уже не только на неё, но и на себя. Люди начали оглядываться на нас, но мне было плевать.

– Так откуда ты? Из какой глухой деревни? – продолжал разоряться, умоляя себя заткнуться и не позориться.