Валлия

Потерев лицо ладонями, он вынужденно согласился. Закончили мы разговор глубокой ночью.

– Надо ехать, выдохнул брат клубочек пара на морозном воздухе.

– В ночь? А до утра никак нельзя остаться?

– Надо. Не могу остаться.

Около дома стоял его джип, к которому мы подошли.

Я тяжело вздохнула:

– Ты хоть позвони, как доедешь.

– Звонить не буду, сообщение отправлю, чтобы не разбудить, – он завел двигатель, подошёл, обнял меня.

– Поверь: я рад, что мы смогли договориться. Если честно: после того как мы в тот раз уехали, чувствовал себя отвратно. Понимал, что обидел тебя, и сты-ы-ы-дно было, – протянул он.

Я усмехнулась:

– Это хорошо, что сты-ы-ы-дно, – передразнила его и отстранилась, – Езжай. Не забудь сообщить, как доедешь, – он кивнул. Сел в машину и прежде чем он закрыл дверь, я добавила:

– И, Лёша, помни – пятнадцатое мая! Ты обещал!

– Не забуду, сестрёнка, – он серьёзно посмотрел на меня, – И у тебя будет выбор: сама решишь куда ехать и чем заниматься. Я приложу все силы для этого.

Кивнула. Я верила, что так и будет.

Глава 16

Валлия

«Человеческая память – странная вещь.

Она упрямо хранит то, что хочется как можно скорее забыть»

    Януш Леон Вишневский

Потянулись чередой серые будни. К концу января, начало февраля ударили сильные морозы, и теперь дневное время я проводила либо в домике, сортируя травы, либо в нашем с Мартой доме. Только пару раз удалось побегать по лесу.

Марта частенько сидела за компьютером и через веб-камеру общалась либо с женщинами из лаборатории, таким образом, удалённо участвуя в процессе их работы, либо общалась со своими помощницами: болтушками Оксаной и Мариной. Естественно в такие моменты общения, я в дом зайти не могла и отсиживалась в соседнем доме за разбором трав, а Марта, закончив сеанс связи, сообщала, что я могу вернуться.

Одним днём, она немного заработалась и позвонила мне совсем уж поздним вечером. Честно говоря, я даже немного обиделась, что про меня забыли. После ужина, выслушав кучу извинений, сидела на диване с чашкой ароматного травяного чая, Марта расположилась в кресле с пультом и автоматически переключала ТВ каналы, даже не вникая в смысл мелькавших картинок.

Забрала у неё пульт и выключила телевизор.

– Маа-а-рта. Ты же понимаешь, что дальше так продолжаться не может.

– Что? Прости, девочка, задумалась. О чём ты?

– О том, что тебе в любом случае надо возвращаться в стаю.

– Что? Даже и не думай!

– Марта…

– Лия. Не продолжай. Это…

– Продолжу. Послушай. Ну, дай же мне сказать! – дождавшись, что Марта хоть и поджав губы, но всё же приостановила свои попытки меня перебить, продолжила: – Ну ты же сама понимаешь необходимость твоего присутствия в стае! Сейчас уже скорей всего слухи пошли, какую бы причину ты не озвучила – это неизбежно. А дальше? – Марта вздохнула:

– Дальше сюда сунутся все сплетницы, проверить: какого я здесь сижу? Лия…

– Можно начать с малого, – тут же предложила я, – Допустим, ты будешь какое-то время находиться в стае и приезжать меня проведывать. А присматривать за моей безопасностью будет дед Матвей. Мы с ним подружились и его полностью можно посвятить в сложившуюся ситуацию. Что думаешь?

Она пристально на меня некоторое время смотрела, усмехнулась:

– Ты же понимаешь, что решение будет зависеть не от меня?

– Понимаю, – кивнула, – Значит надо ему правильно донести эту мысль.

– А сама как? Одной ведь придётся оставаться.

– Да я-то уже привыкшая, – постаралась, чтобы улыбка выглядела не слишком жалкой, – Дед Матвей будет рядом. Попрошу тебя ноутбук мне оставить, да и вон, – я кивнула на объёмную сумку, стоящую в углу комнаты, – если уж совсем тоскливо будет «подарочком» воспользуюсь.

«Подарочек» передали с дежурной машиной, в начале февраля. Я, осмотрев содержимое сумки, хотела сразу же вернуть, но Марта не позволила. Сначала выпытала у меня, в связи с чем могли привезти такой набор, кивнула, забрала и сама лично отнесла в дом, поставила к стене, в углу комнаты.

И теперь я каждый день натыкаюсь взглядом на эту гадскую сумку, но не подхожу к ней, не притрагиваюсь. А всё потому, что там – полный набор художника. Марта из любопытства осмотрела всё содержимое: холсты в рулоне, напольный мольберт, под завязку набитый этюдный ящик, а то, что не поместилось, сложено в отдельный пакет. Создатель! Да если бы мне в то время, когда я увлекалась живописью, подарили всё это, я бы от счастья в обморок грохнулась! А сейчас понимая, что это всё покупал Максим – ведь только ему я рассказала о своём давнем увлечении – я даже подходить к этой сумке не хотела!

Но Марте я естественно этого не говорила, да она и сама это понимала, потому что на мои слова, что воспользуюсь «подарочком», хмыкнула и покачала головой.

– Давай, может я прямо сейчас позвоню Лёше, спрошу как там обстановка и если всё нормально, тихо, тогда сразу и позвонишь, поговоришь с альфой?

– С Максимом.

– А есть ещё один альфа в нашей стае?

– Ты за всё прошедшее время, с того раза как он уехал, ни разу не назвала его по имени.

– Марта, не надо. Не хочу об этом говорить, – я поморщилась, – Так что? Звонить?

– Да звони-звони, – она махнула рукой и ушла на кухню.

Выведав у Лёшки обстановку, сообщила Марте, что всё нормально, сунула ей в руки телефон, а сама ушла купаться. Разговор видимо у них вышел напряжённый, потому что я успела искупаться, попить чаю и только потом зашла Марта.

– Ну как? – я уже клевала носом, а так как слышала половину разговора, знала, что всё удалось и в конце уже обсуждали детали.

– Завтра позовём Матвея, всё ему расскажем о тебе. Ты как, не против?

– Я? – зевнула, – Нет. Если конечно в личные подробности не углубляться. А остальным в становке, что говорить будем? Ты будешь ездить туда-сюда, а я здесь живу.