Вчера, сегодня, завтра, послезавтра

– Нет, всем платить дорого. Толпу принято дурачить. Но кое-кому платят, и хорошо платят.

– Так, может, и меня устроишь? – Его левая рука стала ощупывать женские груди.

– Куда тебе, инженеру, физику-электронщику, идти к… оборванцам? Там в лучшем случае студенты-недоучки…

Он попытался ухватить губами через тонкую ткань блузки женскую грудь, но почувствовал, что жена без бюстгальтера. Она чуть слышно захихикала. «Когда она успела все это снять из-под верхней одежды, и трусы, и бюст? – мелькнуло у Алексея в голове. – Может, я и правда крепко заснул?»

– А… когда… – попытался он что-то спросить Оксану, и противясь, и одновременно стремясь к ней.

– Нью Зи! Ты помнишь? Ты хоть помнишь мечту своей юности?!

Оксана как-то мягко повернулась к нему в кресле и уселась ему прямо на промежность, свесив ноги с ручек кресла, обнимая его и придавливая его лицо своими грудями. Она в одно мгновение скинула с себя блузку. В это время из детской комнаты раздался крик. Максим громко закричал во сне. Они оба побежали в детскую комнату. Оксана бежала, по пути натягивая на себя блузку.

Через полчаса, после того как успокоили младшего, они были в своей большой комнате. Он лежал на подушке и смотрел в открытую настежь балконную дверь, где в темноте гасли огни засыпавшего города. Она сидела на нем. Им так нравилось.

– Попробуй вот, новая заварка. – Она подала ему с тумбочки теплую чашку с чаем. Алексей приподнял голову, сделал несколько глотков. – Понравилось? – Оксана тоже отхлебнула немного. – Ну, как?

– Ты – мое чудо! Да, просто чудо! Тебе впору чайную открывать… Приятный привкус мяты и чего-то еще, – ответил Алексей. Он сделал несколько глотков, полулежа на высокой подушке. – Ты фея! – прошептал он.

Допив свой напиток, он с облегчением вздохнул. Поставив пустую чашку на тумбочку, женщина распласталась на мужчине.

– А ты помнишь свою мечту? Океан?.. Только не какой-нибудь сегодняшний – этой вшивой Эльзы, которая орала на нашем стадионе, и не сетевой в твоем ноте, а настоящий океан. Рядом с океаном – твой дом. Наш дом, в нем наши дети, в нем – твоя независимая удаленная работа. Океан…

– Ты про Нью Зи? Про Новую Зеландию, что ли?

– Да… Про Нью Зиланд. – Ее пальцы стали шевелить его волосы, которые уже и сами начинали шевелиться от предстоящей ночи, от набежавших мечтаний. – Осталось совсем немного. Я подобрала несколько вариантов недвижимости на берегу, потом покажу… Нашла людей в Польше – туда лучше через Польшу. Нашла людей, связанных с Нью Зи, проконсультировалась насчет документов и прочей дребедени. С этим вообще все просто, и мне обещали помочь. Оставить все… Нет, не оставить. Бросить все. Бросить и жить, просто жить. На берегу… – Ее пальцы ласкали его волосы, потом скользнули на шею. – Осталось совсем немного… – шептала она.

– И что осталось? – Казалось, что снотворный чай действует на него возбуждающе.

– Гроши. – Женские пальцы шелковистой возбуждающей волной побежали по его груди, потом ниже, ниже.

3.

Вечером мать натопила баню, а сама ушла к племяннице, чтобы не мешать сыновьям, поговорить по душам. Алексей и Глеб попарились вдоволь, вышли раскрасневшиеся, разгоряченные. Мать, как всегда, наготовила заранее много вкусных блюд. Алексей предложил выпить украинской горилки, но Глеб настоял на сибирской водке, объясняя, что на всех солидных банкетах они ставят именно эту водку.

– Тогда на посошок горилку, – настоял Алексей.

– Горилку так горилку… Но первое – нашу водку, а тебе завтра утром в дорогу, и чур без перебора! – сказал старший.

Выпили, закусили. За едой обговорили подробно все предстоящие мероприятия. Алексей, съездив утром с Глебом в Новошатск, посмотрел предлагаемое жилище, которое ему при осмотре понравилось. Дом стоял недалеко от озера, рядом – парк. Тихо, уютно. Долго были в Мамино, где строилось предприятие Глеба. В конце ужина пришла мать:

– А я вам кавунов принесла от Гали. Може, не таки, як на Украине, но сладки! Таки сладки, просто…

– Так мы чай собрались пить. Ну, может, еще на посошок. А кто будет на ночь твои арбузы есть, чтобы потом по сто раз по нужде бегать? Давай, может, в машины положим и мне, и Глебу, – ответил Алексей.

– Алеш, возьми мои ключи, открой мою машину, возьми там яблок себе, что купили в Новошатске, а то забыли про них. Кавун один оставь здесь, а остальные положи себе, чтобы мать успокоилась, да давайте с маткой на посошок, а потом и чай будем пить. Ма, давай, сама отведай своих деликатесов, да чаю попьем.

– Та ни. Я вже поела у Галки. А шо ты про посошок кажешь?

– Да ничего, допьем чуток, поговорим и спать пойдем, а то рано утром Алексею в дорогу, а я в обед на совещании в Новошатске должен быть.

Алексей сходил в дом за ключами, взял у матери мешок с арбузами и пошел во двор раскладывать в своей машине арбузы, яблоки. Вернулся он с небольшой бутылкой горилки.

– На посошок, как договорились, – объявил Алексей.

Долго уговаривали мать выпить. Она не любила никакие вина, а тем более крепкие напитки.

– Да не пью я никогда, разве что за сына, за младшего, да шоб поскорее к нам перебрався в Новошатск, и за сына старшего, который помог бы ему жизнь наладить, – согласилась Ольга Петровна.

Кряхтя, она за несколько попыток допила неполный лафитник крепкого напитка. Закусив, она встала и поставила чайник на плиту. Глеб, заметив, что младший брат немного отпил горилки из своей стопки, запретил ему допивать.

– Леш, тебе завтра рано утром в дорогу, а первым делом у тебя таможня. Так чтобы таможня дала добро, мы с мамой уговорим твою стопку за твою хорошую дорогу.

– Да нет, я сейчас… – Алексей взял в руки свою стопку, но старший перехватил его.

Глеб уговорил мать распить с ним недопитую Алексеем горилку. Мать, кряхтя еще больше, чем в первый раз, допила.

– Цэ ж горилка, ма, чуешь? – сказал матери Глеб. – Да цэ не простая горилка, а от твоих друзей из Кленовки. От Юлии, от дочки твоей одноклассницы Нины.

Ольга Петровна с трудом допила неполный лафитник, закашлялась, а услышав эту новость, закашлялась еще больше.

– Да что ж я за дура така! – воскликнула она в сердцах. – Знала б, так не взяла бы…

– Да какая ты дура, ма? – воскликнул старший сын. – Ты замечательный человек, мама.

– Да вот такая я дура, что сына не уберегла! – Ольга Петровна с тоской посмотрела на Алексея. Она протерла глаза и добавила: – Ох, если б знала я, что Юлька, за которой мой Лешенька бегал, сведет его с Ксюхой!..

Оба сына посмотрели на мать, а та заплакала. После такой реплики хозяйки дома никакие разговоры за столом не клеились. Через некоторое время все пошли спать по своим местам. Алексей, как обычно, лег на веранде, где ему больше нравилось.

***

Границу Алексей проехал без проблем, остановился за Городищами, на окраине Среднева. Позвонил с другого телефона, ему ответили не сразу.

– Ксюша, все хорошо. Все получилось! – радостно отрапортовал Алексей.

– Люблю тебя, мой милый! Як я кохаю тебэ, мий любый! – послышалось в ответ.

– У меня аж с сердца отлегло, как услышал твой голос!

– Ты моя яскрава – яскрава зирка!

– А ты моя яскрава дырка, Ксюха! Люблю тебя, хочу тебя! Люблю всех вас… Просто отлегло, оттаял, как переехал два кордона. А тебя услышал, так сразу протрезвел.

– Ты что, тэж горилку пив?

– Да нет… Только один глоток, ну еще водки немного.

– В сон не клонит?