Ее любили все

Клиент пристально посмотрел на него.

– Прежде чем я продолжу, я хотел бы знать, отказываетесь вы от дела или нет.

– Я не говорил, что отказываюсь, но мои полномочия…

– Чихать я хотел на полномочия. От меня вы уже получили карт-бланш, что еще надо? Если деньги, то это не проблема.

Толя вздохнул:

– Послушайте, как вы себе это представляете? Что я приду к подозреваемым с бумажкой частного сыщика, которая ничего ровным счетом не дает, и они будут мило со мной откровенничать? Да они просто пошлют меня… куда подальше. К тому же, по вашим словам, в смерти Евгении были заинтересованы не один человек, не два, а куда больше. И вообще, учитывая обстоятельства гибели…

– Нет, – очень тихо проговорил гость, – вы не придете к ним с бумажкой частного сыщика. Все будет совершенно иначе. Вы увидите их всех в непринужденной домашней обстановке, походите, понаблюдаете, сделаете свои выводы, а дальше мы решим, что делать. Как вы вообще расследовали убийства, когда работали в милиции?

– Да обыкновенно, – пожал плечами Толя. – Круг подозреваемых, их мотивы, установление алиби, проверка алиби – этот момент особенно важен. Улики, следы, отпечатки пальцев, показания свидетелей…

– Улик нет, свидетелей тоже. Да и на отпечатки пальцев рассчитывать не приходится… значит, будем плясать от круга подозреваемых и их алиби. Ограбление исключено, как я уже говорил, то есть это был кто-то из своих. – Клиент немного поколебался, но все-таки спросил: – Скажите, а какие убийства труднее всего расследовать?

Толя скривился.

– Такие, где вообще ничего нет, – с отвращением признался он. – Кроме трупа. Ни улик, ни свидетелей, ни мотивов. Из серии – шел человек мимо, стукнуло ему в голову, он лишил человека жизни. И еще серийные, чтоб им пропасть.

– Как же их раскрывают? – с любопытством спросил гость.

– Вы не поверите, – хмыкнул Толя, – свет не без добрых людей. Иногда анонимные звонки очень выручают… хотя проверять их – та еще мука. Я же вам говорю, с серийными убийствами работать очень тяжело.

– Нет, – покачал головой клиент, – к нам это не относится. Убийство, которое я прошу вас расследовать, – это обдуманное, хладнокровное преступление, которое совершил кто-то из тех, кого Евгения не боялась.

– С чего вы взяли?

– Если ее ударили сзади, значит, она стояла к нападавшему спиной. Все просто. Значит, не боялась.

Логично, подумал Толя. Вполне логично. По правде говоря, странный клиент нравился ему все больше и больше. Но сначала надо кое-что уточнить.

– Вы что-то говорили про домашнюю обстановку. Это как понимать?

– Просто, – ответил клиент. – Валентин Адрианов собирает в каравелле – ну, на той самой даче – гостей, чтобы зачитать новое завещание. Ему уже под семьдесят, и он не молодеет, а завещать ему есть что, так что все окружение должно присутствовать. Вот туда мы с вами и наведаемся.

Толя мрачно покосился на него:

– Допустим, я буду там, и что именно это нам даст? Ну, увижу я их лица, услышу неизбежные разговоры о деньгах, даче и московской квартире в центре города.

– Двести квадратных метров, – значительно напомнил гость. – Несколько миллионов долларов… и это лишь по предварительной оценке.

– Помню, – буркнул Толя. – По старому завещанию квартира должна была отойти второй жене, как раз Евгении… И это, по вашим словам, кое-кого очень сильно возмутило. – Он вздохнул. – Я не спорю, несколько миллионов – именно та сумма, за которую в любой стране убьют не задумываясь, но вряд ли убийца в частной беседе признается мне, что именно он сделал это. Я вам уже говорил, что нужно заново открывать дело и проводить оперативно-розыскные мероприятия, то есть официально вызывать свидетелей, чтобы не могли отвертеться, и допрашивать, допрашивать, допрашивать. Именно по поводу убийства Евгении, а не по поводу завещания или чего-то еще. Вы понимаете меня? Все разговоры, которые будут вестись на этой встрече, для нашего с вами дела… ну, я почти уверен – совершенно бесполезны.

– Есть один нюанс, – спокойно сказал клиент. – Встреча намечена на 17 января. Ровно год со дня смерти Евгении. Так что присутствующие будут неизбежно вспоминать ее, говорить о ней, о своем отношении к ней… А уж я постараюсь направить разговор в нужное вам русло, чтобы вы смогли получить максимум информации. О том, кто где был, кто что делал в тот день, когда ее убили… и так далее.

Толя задумался.

– Профессор Свечников тоже будет на встрече? – внезапно спросил он. – У меня ощущение, что начинать надо именно с него.

– Будет, – кивнул клиент. – Он давний друг Илоны, первой жены писателя. Которая, сами понимаете, терпеть не могла вторую. Кстати, – вкрадчиво добавил он, – я смогу в случае чего оживить беседу и бросить пару намеков насчет фальсификации акта о вскрытии. Любопытно будет посмотреть на реакцию присутствующих… особенно Илоны и ее дочери от Адрианова. Как ни крути, больше всего от смерти Евгении выигрывали именно они.

– Я это учел, – хмуро сказал Толя. – Что Илона или ее дочь Лиза могли убить Евгению, а профессор их прикрыл по старой дружбе. Так или иначе, начинать надо с профессора… по крайней мере, желательно.

– Ну, Свечников мог прикрывать не только их, но и зятя Илоны, – бросил гость. – Или они все вообще могли сговориться. Или Свечникову заплатили, чтобы он не стал сообщать о своем открытии. Вариантов масса, сами понимаете… Так мы с вами договорились?

– Считайте, что да, – весело ответил Толя.

Гость поднялся с места, вытащил конверт и протянул его сыщику.

– Аванс, – лаконично сказал клиент. – И на расходы. Потом рассчитаемся.

– У меня вопрос. – Толя поднял палец. – В качестве кого я буду присутствовать на вечере?

– Ближе к делу решим, – ответил его собеседник. – Я вам еще позвоню.

Он двинулся к двери. Толя покосился на конверт – и все-таки не утерпел. Владимиров просто обязан был задать этот вопрос.

– Можно узнать? Почему вы были так убеждены, что Евгению Адрианову убили?

Клиент, уже взявшийся за ручку двери, обернулся.

– Простите?

– Когда вы пришли ко мне первый раз, – терпеливо пояснил Толя, – у меня создалось впечатление, что вы совершенно уверены в том, что ее смерть не была случайной. А между тем после ее гибели прошло уже много времени. За это время вы узнали что-то новое? Если не хотите отвечать, не отвечайте, – поспешно добавил он.

Несколько мгновений клиент раздумывал, но потом, очевидно, решился. Он сунул руку в карман и достал оттуда мятый листок бумаги.

– Когда я узнал, что она погибла… – Он поморщился. – Я не знал, что и думать. Когда мне сказали, что существовало завещание, по которому квартира отходила Евгении, у меня появились первые подозрения. Понимаете, – устало пояснил клиент, – очень трудно подозревать людей, которых ты знаешь лично, и не один год. Это только в детективных романах, стоит произойти убийству, как все сразу же начинают подозревать друг друга… Но окончательно я решился, когда мне пришло вот это. Потому что… потому что получается, не я один предполагал, что ее убили. Кто-то еще подозревал или даже знал наверняка. Только вот меня он обвинил совершенно зря.

Он подошел к столу и положил на него бумажку, которую держал в руках. Мгновение Толя смотрел на гостя, а потом взял листок и развернул его.

Поперек шла черная строка, отпечатанная на принтере:

ЭТО ТЫ УБИЛ ЕВГЕНИЮ

Глава 3

Он и она

– Я не поеду.

– Кирилл!

– Я сказал тебе: не поеду, и все. И тебе не советую.

Виктория Палей, чье внимание было поглощено рассматриванием платьев в шкафу, обернулась.