Где-то на земле есть рай

В дверь коротко постучали.

– Войдите! – крикнула я.

Дверь приотворилась, в образовавшуюся щель протиснулась голова нашего коллеги Толи Горохова.

– Привет всем! – радостно провозгласил он. – А где арестованная?

– Какая еще арестованная? – насупилась я.

– Ну, задержанная. Та сумасшедшая, которая грозилась Лазареву убить.

– Так бы сразу и сказал, – фыркнула я. – Мы ее уже расстреляли, только закопать не успели. Тебя дожидались.

– Некоторые люди, – сказал Горохов в пространство, – думают, что они умнее всех только оттого, что романы пишут.

Ласточкин оторвался от трубки.

– А некоторые люди думают, что они умнее всех, потому что не пишут романов, – парировал он. – Только это тоже заблуждение.

Как вы уже догадались, мне недолго удавалось хранить в секрете причину моего прихода в полицию, и она, разумеется, стала поводом для всевозможных подковырок со стороны моих коллег.

– Остри, остри, – фыркнул Горохов. – Между прочим, я своими ушами слышал, как Петрович говорил, что, если с Лазаревой что-нибудь случится, вы оба можете писать заявления на увольнение.

– Ну и слава богу, – отозвался бессердечный Паша. – Меня как раз только что приглашали в топ-менеджеры «Газпрома». Заодно куплю телеканал и Лизу туда посажу, чтобы сериалы про ментов курировала. А то такую чушь обычно снимают, что со смеха умереть можно.

Толя расхохотался и ушел пересказывать коллегам, какие планы у капитана на будущее, а мой напарник вернулся к прерванному разговору:

– Алло! Да, Стас, я тебя слушаю… Только поскорее, пока нас на какой-нибудь вызов не дернули. Пока нас Петрович вроде освободил от текучки, но мало ли что… Бывай!

Он повесил трубку, и последующие несколько минут мы мирно пили кофе, закусывая его чем бог послал.

– Чего от нас хочет следователь? – спросила я, когда с импровизированным обедом было покончено.

– Стас обещал заехать. Говорит, хочет уточнить кое-какие детали по летающей тете.

– Какие еще детали? Она чуть не свалилась нам на голову, вот и все.

Ласточкин покосился на меня:

– Стас уверяет, есть разговор. Но он не хочет по телефону.

– Понятно… – уныло протянула я.

– Теперь насчет Парамоновой. – Паша вздохнул: – Ей пришло новое письмо.

– Она привезет его нам?

– Нет. Мы поедем к ней сами и побеседуем в домашней обстановке. – Ласточкин нахмурился: – Пока я разведал только некоторые детали. Владислав Парамонов был женат два раза. Вторая жена – уже знакомая нам Лариса, первая, Зина, его бросила. После Парамонова Зина еще один раз выходила замуж, снова развелась. Живет на Долларово-Успенском шоссе, как и полагается. – Он хмыкнул: – Кроме двух жен, у Парамонова имелись в наличии мать и младшая сестра. Мать, Наталья Петровна, похоже, была не в самых лучших отношениях с его второй женой, потому что Лариса не пожелала о ней даже разговаривать. Сестру Парамонова зовут Лада, она была замужем, сейчас разводится, ей сейчас двадцать девять лет. Брата вроде бы не особо жаловала, но с его женами общалась охотно. Да, еще одна деталь: муж Лады владеет сетью клиник пластической хирургии. Для нашего дела это может иметь некоторое значение.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Мне всегда было так легче сосредоточиться.

– Ну, допустим, – буркнула я. – Допустим, Парамонов почуял, что пахнет жареным, и решил сделать ноги, разыграв свою смерть. Предположим, в то утро в машину посадили человека в костюме Парамонова, который внешне походил на него. Охранникам сказали, чтобы они где-нибудь его убили, изувечили труп и бросили, а на самом деле Парамонов ехал за машиной и в нужный момент привел в действие бомбу. Так?

– Пока все выходит очень даже правдоподобно, – заметил Павел, который очень внимательно слушал меня.

– Дело не в правдоподобии, – возразила я. – Просто мне трудно себе представить, чтобы трое мужчин, шофер и два охранника, за здорово живешь согласились на то, чтобы их взорвали. Поэтому я и решила, что их обвели вокруг пальца. Кроме того, одним ударом Парамонов избавился и от себя самого, так сказать, и от чрезвычайно нежелательных свидетелей.

– Браво, – кивнул Ласточкин. – Все прошло гладко. Для всех он мертв и спокойно может начать новую жизнь, как говорится в детективных романах. Хорошие деньги, безнаказанность и безоблачное будущее – что еще надо человеку для счастья? Он изменил внешность. С помощью сестриного мужа или нет, это мы еще выясним. Разумеется, он покинул страну, потому что у Юры Арбатова длинные руки и обманывать его чрезвычайно опасно. И что же? Года не прошло, как Парамонов совершенно дурацким образом открывает свои карты. Он ревнует жену и присылает письма, которые грозят ей возмездием за супружескую неверность, да еще не ленится устрашать их разными подробностями, чтобы Лариса поверила, что послания исходят именно от него. – Ласточкин покачал головой с недовольным видом: – Нет, Лиза, это какая-то чепуха! Если допустить на минуту, что мы правы и Парамонов жив, что же это получается? Он спланировал всю эту операцию, провернул ее, благополучно скрылся и теперь сам, как последний идиот, подставляет себя под удар! Но ведь это совершенно никуда не годится!

Он был прав. Что-то в этой истории явно не клеилось.

– Паша, у нас пока слишком много предположений. Если Парамонов жив, если он спланировал свое якобы убийство, если он писал эти письма… А вот если мы будем опираться на факты, все может оказаться совсем не так, как нам кажется. Ну и какие факты имеются в нашем распоряжении? Владислав Парамонов писал эти письма? Неизвестно. Отправлял ли их он? Тоже неизвестно. Правда, мы знаем, что его жена их получала, и это уже факт. Кстати, откуда их посылали?

– Ну, обратного адреса на них, разумеется, нет, – усмехнулся Ласточкин, – но штемпель московский. Почтовое отделение на Новом Арбате.

– А отпечатки пальцев на листках и конверте?

– Наш эксперт говорит, отпечатков полно, но почти все одинаковые. Неудивительно – Лариса сказала, что она только и делала, что перечитывала эти письма. Еще она утверждает, что показывала их Рыбникову, своему другу, значит, там должны быть и его отпечатки. Ну и на конверте – следы пальцев почтальона, как водится.

– Когда эксперт подготовит отчет?

– Завтра обещал. У него работы выше крыши.

– А что графологи? Они что-нибудь говорят?

– Лиза, ты что думаешь, установить принадлежность почерка – это работа на пять минут, что ли? Да и у них ведь тоже дел невпроворот. Анализ обещали на этой неделе, максимум на следующей, и на том спасибо. Да и то, чтобы этого добиться, мне пришлось чуть ли не час их уламывать.

Но мне все не давал покоя человек, который приложил столько труда для того, чтобы исчезнуть, а теперь сам пускал свою работу насмарку.

– Слушай, а может, она хочет избавиться от него? – выпалила я.

Ласточкин поднял брови и озадаченно уставился на меня:

– В каком смысле?

– Помнишь, Арбатов утверждал, что если Парамонов исчез, то жена, скорее всего, была в курсе? А что, если ей просто надоело играть роль безутешной вдовы, да еще вдобавок отвечать за долги мужа, и она решила просто выдать его? Не зря же возле нее крутится этот Рыбников, и по всему следует, что она к нему неравнодушна.

– Так-так-так, – насторожился Ласточкин. – Ну и что же?

– А то самое. Она присылает сама себе письма от имени мужа, а потом приходит к нам и разыгрывает этот спектакль, цель которого – не добиться нашей помощи, а привлечь внимание врагов мужа и раздразнить их. Думаешь, ей неизвестно, что Арбатов не выпускает ее из виду? Так я и поверила! Фактически, предъявив нам эти письма, она открытым текстом заявила нам, что ее муж жив, – ищите и обрящете! Естественно, Парамонова найдут и убьют, а дважды безутешная вдова останется со своим Рыбниковым, да еще, может быть, отберет в свою пользу состояние неосторожного покойника, который якобы писал ей письма. Ведь если Парамонов скрылся, он явно сделал это не с пустыми руками!

В комнате повисла томительная пауза. Телефон затрещал, захлебнулся и умолк.

– Да, это возможно, – наконец промолвил Павел, глядя куда-то в сторону. – И даже очень вероятно. По крайней мере, это объясняет, с чего бы вдруг Парамонов стал так глупо себя вести. Но если он этого не делал, а постаралась его жена, тогда… тогда все становится на свои места. – Он встряхнулся. – Ладно, пока это всего лишь наши догадки. Но в одном ты безусловно права, Лиза: Ларисе Парамоновой особо верить не стоит. Так же, кстати, как и Юрию Даниловичу Арбатову.

На этом нам пришлось прерваться, потому что дверь распахнулась, свет померк, и на пороге выросла громадная фигура Стаса Зарубина. Где-то за его левым плечом маячил лейтенант Колесников. Последний, кстати, был вовсе не мелкого роста, но рядом с высоченным следователем казался низеньким и щуплым.

– Здравствуйте, товарищи! – весело сказал Зарубин, плюхаясь на уже знакомый читателю шаткий стул, который издал сдавленный треск и едва не протянул ножки. – Прошу вас, надевайте наручники и пройдемте с нами.