Поезд-фантом

Я, сам того не замечая, последовал за ним. Он же, прямо на ходу, открыл дверь и спрыгнул с поезда, помахав мне рукой. Я бросился к нему, но не успел его схватить. Он, буквально, выскользнул из моих рук. Я был уверен, что он разобьется, но помочь ему уже ничем не мог. Я высунул голову в дверь, чтобы посмотреть ему вслед. Резкий порыв ветра ударил мне в лицо. Была ночь, но луна светила так ярко, что с легкостью можно было видеть, что твориться вокруг. Каково же было мое удивление, что незнакомец, совершенно целехонький, поднялся и пошел по направлению движения поезда, махая мне снова рукой. Я махнул ему в ответ, и в тот же миг получил сильный удар в спину, от которого, я чуть было не вывалился с поезда. Я чудом удержался, зацепившись за перила. Когда я увидел своего обидчика, то сразу же заметил его сходство с Фридрихом Паулюсом, который был одет в тот же самый костюм, в котором я видел его на фотографиях, приведенных в прочитанной мной книге о Нюрнбергском процессе. Это было совершенно невероятно. Я просто остолбенел от неожиданности. Он снова замахнулся на меня. Но я, еле – еле успев увернуться, захлопнул дверь вагона и отбежал от нее как можно дальше. Он погнался за мной по вагону, крича:

– Отдай мне кружку! Отдай мне сейчас же кружку!

Я неплохо знал немецкий, поэтому смог его понять. Единственное, чего я не понимал, так это было то, почему он требует у меня возврата этой кружки, я ведь так ее и не взял.

Он гнался за мной и продолжал кричать одно и то же. В конце концов, он сказал, что сейчас пристрелит меня, если я не подчинюсь его требованию. Я остановился и повернулся к нему. Он же, как цепной пес, налетел на меня и повалил на пол. Между нами завязалась борьба. Он вцепился своими ручищами в мое горло и стал меня душить. Я не принадлежал к числу очень сильных физически людей, поэтому у него бы с легкостью получилось задушить меня, если бы я, вдруг, не вспомнил про заколку в виде спицы, которую мне отдала рыжеволосая девушка. Я вынул ее из кармана шинели и, собрав остатки сил, вонзил в шею моего противника. Его хватка немного ослабла. Я резко вытянул спицу назад, и из его шеи прямо мне на грудь хлынула кровь. Это означало, что мне повезло, и я попал ему в артерию. Он схватился за шею, и потом упал на меня. Я оттолкнул его от себя и встал. Он остался лежать на полу вагона, истекая кровью. Я еще раз посмотрел на его лицо, теперь же я уже отчетливо понимал, что этот «фриц» не так – то уж и похож на Паулюса. Хотя, что – то общее у них, конечно, было, как, наверное, у всех немцев, какая – то запоминающаяся отличительная черта во внешности, позволяющая определить принадлежность человека именно к той или иной нации.

Я же, решив, что с меня хватит, направился к выходу из этого вагона. Здесь мне было уже делать совершенно нечего. Меня всего трясло от того, что мне только что пришлось сделать. Чтобы не видеть своих трясущихся рук, я опустил их в карман шинели, заодно, убрав туда спасшую мне жизнь (как это иронично не звучало в данной ситуации) заколку. В кармане, я наткнулся на железный предмет, в котором, без труда, я тут же узнал ту самую кружку, которую требовал у меня «фриц». Теперь – то я точно знал, что если мне в этом поезде кто – то что – то предлагает, то эту вещь надо обязательно брать, по тому, что она может очень пригодиться, как, например эта заколка. С этими мыслями я покрутил в руке кружку и убрал ее снова к себе в карман.

«Жаль, что никто не одолжил мне рубаху», – подумал я иронично, глядя на свое отражение в зеркале, которое висело возле выхода из этого вагона. Теперь моя рубаха была вся в крови «фрица». Вид у меня был просто ужасный. Но выбора у меня не было, и я, открыв дверь, перепрыгнул в следующий вагон.

Я снова очутился в тамбуре. Все было точно так же, как и в прошлый раз. Возле окна стоял мужчина лет сорока пяти в длинной серой шинели, на которой не было погон. Его темно русые волосы были, по – прежнему, небрежно зачесаны назад, вот только брови, уже не были сдвинуты к переносице. Его серо – зеленые глаза, на этот раз смотрели не в окно, а прямо на меня. Он слегка приподнял одну бровь и дружески улыбнулся мне. В руке мужчина держал папиросу, от которой струился вверх легкий дымок. Хотя тамбур, как и в прошлый раз, был наполнен характерным запахом табачного дыма, сейчас, я даже не заметил этого. Я удивился, увидев своего старого знакомого снова, да к тому же, еще и снова в шинели.

«Видимо у него их было несколько штук, и он отдавал их всем подряд направо и налево», – подумал я про себя.

– Напрасно вы так думаете, – молодой человек, – обратился ко мне мой знакомый, видимо, каким – то образом прочитав мои мысли.

– Вы можете читать мысли? – спросил я.

Он улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– У меня шинель одна единственная, и я расстаюсь с ней только в самых крайних случаях, – сказал мой добрый собеседник.

– Тогда что же надето на мне? – спросил я его с ехидством.

– На вас? – спросил он, все так же лукаво улыбаясь мне, – по моему, это называется «рубаха».

Я посмотрел на себя и остолбенел от удивления. На мне снова была только моя прежняя одежда, но уже совершенно чистая. И никакой шинели.

– Не удивляйтесь, в этом нет ничего странного, – продолжал он, – просто моя шинель вам больше не пригодится, чего не скажешь обо мне самом.

Я вопросительно смотрел на него, а он между тем пояснил мне:

– Вы уже не попадете в тот вагон, из которого вышли, а вот мне придется еще не раз пройтись по нему, а я, брр, – он поежился, – не люблю сквозняков.

– Как, не попаду, – спросил я, вспомнив, что пообещал рыжеволосой девушке, давшей мне заколку, забрать ее с собой, когда найду выход.

– Очень просто, – отвечал мой знакомый, – разве можно дважды войти в одну и ту же воду?

– Нет, конечно, но причем здесь это? – не понимал я.

Мой собеседник только улыбнулся мне в ответ и ничего не ответил.

Я кинулся к двери, что вела назад, чтобы открыть ее и вернуться в прежний вагон, но сильная рука моего собеседника резко остановила меня:

– Не торопитесь этого делать, мой друг, – сказал он, – если вы не верите мне на слово, то хотя бы подумайте, действительно ли вам стоит тратить время на возвращение?

Я до конца не понимал, что хотел мне этим сказать мой собеседник, но от моей идеи вернуться, он заставил меня отказаться, и я застыл на месте.

– Вы понимаете, – сказал я моему знакомому, – я обещал одной девушке, которая находится в том вагоне, который я только что покинул, что вернусь и уведу ее.

– Понимаю, – отвечал мне он, – но вы уверены в том, что человек, который стал вам так дорог, именно ваш человек?

– Не понимаю? – я вопросительно посмотрел на своего собеседника.

– Все очень просто, мой друг, все течет, все меняется, и многие вещи, которые кажутся нам порой жизненно важными в этом мире, поверьте мне, со временем теряют всякий смысл.

– Абсолютно все вещи? – спросил я его.

– Этого я не говорил, мой друг, – снова лукаво улыбнулся мой знакомый, поняв, что я его провоцирую.

Мне было приятно философствовать с этим человеком, и я продолжал, вовлекая его в дальнейшую дискуссию:

– И что же, по – вашему, является исключением?

– Я могу сказать вам одно, что то, что вы не найдете этого, вернувшись в покинутый вами вагон, – он снова приподнял одну бровь и, посмотрев мне прямо в глаза, добавил, – вы меня понимаете, мой друг?

– Думаю, что да, – ответил я, уже с твердым намерением прислушаться к моему знакомому и идти вперед.

– Вот и хорошо, я рад за вас, – сказал он мне, и, закурив очередную папиросу, опустил руку с портсигаром в свой карман.

В тот же момент я услышал характерный звон. Это портсигар коснулся железной кружки, из –за которой за мной гонялся «фриц». Мужчина в шинели достал эту кружку и рассмеялся, глядя на нее.

– Держу пари, что вы уже успели познакомиться с «фрицем», – сказал он.

– Не только познакомиться, – робко ответил я.

– А что же еще? – удивился мой собеседник.

– Я уже успел убить его, – вздохнул я.

– Поздравляю вас, – смеясь сказал он, – да вы, я смотрю, переживаете по этому поводу.

– Я впервые убил человека, – признался я.

– Не переживайте, – сказал мой знакомый, – хотите, я при встрече скажу ему, что вы сожалеете о случившемся.

– Вы смеетесь надо мной?

– И не думаю, – серьезно ответил мне мой собеседник.

– Но, как же вы его увидите, если я его убил?

– Это вы думаете, что вы его убили, а с чего вы взяли, что на самом деле все есть именно так, как вы думаете?

– Но, как же может быть по – другому, я точно убил его, я видел, как он умирал…

– Вы видели только то, что хотели видеть, только и всего, – он снова дружески похлопал меня по плечу и протянул мне кружку.