Се, Человек

«Ты смотри только, без глупостей», – предостерегает.

– Это как?

Его молчание становится таким напряженным, что я не выдерживаю и прихожу ему на помощь.

– Не переживай, с крыши прыгать не буду, если тебя это, конечно, волнует.

Я был совершенно уверен, что в ответ он рассмеется, скажет, что его это волновать не может по определению, потому что если бы он так реагировал на все мои выходки, то… Что «то», я додумать не успел, поскольку ответил он коротко и очень проникновенно.

«Спасибо…»

– Да не за что, – я растерянно пожимаю плечами. – Я вообще-то и не собирался…

Он снова молчит. И мне все становится понятно.

– Или… – шепчу я, осторожно опуская взгляд на то, что находится «за краем»… Правильно сказать, «за краем крыши», но для меня – просто «за Краем»…

Слышу сдавленный стон.

– Да не переживай ты так, – спешу его успокоить, как только сам выхожу из оцепенения. – Сказал же, что не буду.

В очередной раз вздыхает. Не много ли за сегодня?

– Слушай, – спрашиваю просто для того чтоб заполнить неловкую паузу. – Тебе что, переживать больше не за кого? Или не за что?

Молчит… Я капризно надуваю губы. Мог бы сказать, что за меня переживает больше чем за всех, что, трудно, что ли? Доброе слово и кошке приятно. Не говоря уже… А мне и подавно… Я ж эти добрые слова люблю больше всяких кошек вместе взятых! И ведь не верю в них, но все равно люблю. Падок на лесть, чего уж там… Как в песне поется, «давайте говорить друг другу комплименты»… Ох, сколько я из-за этих комплиментов глупостей наделал! Ох, сколько еще наделаю!

Если только…

Еще один взгляд «за Край». Короткий, мимолетный…

– Эй, ты чего на крышу залез?!

Нет, ну сколько можно! Этот голос звучит уже у меня за спиной. Паломничество ко мне, что ли, организовали?! Сижу ведь, тихо, никого не трогаю, на облака смотрю…

– Работа у меня такая – на крыши лазать, – огрызаюсь.

Нервный смешок в ответ.

– Промальпинист, что ли? – недоверчиво усмехается.

Оборачиваюсь. Красавица, ну тебя-то что сюда притащило? Глаза заплаканные, волосы растрепанные, на плечах шаль. Кутается в нее, тонкие пальцы подрагивают – может, нервишки расшалились, а может, замерзла просто – ветер тут, как-никак… Шелковое платье, конечно, очень красиво фигурку облегает, но от холода не спасает… А на ногах туфли на шпильках – вот уж самая подходящая обувь для прогулке по крышам! Ах, она же ответа ждет! А я тут красотой девичьей любуюсь вместо того, чтобы… О чем она, кстати, спрашивала?

– А что, не похож?

– Нет.

– Ну нет, так нет, – соглашаюсь. – Тогда электромонтер.

– Врешь, – констатирует.

– Вру, – не отрицаю.

– Тогда кто?

Пожимаю плечами.

– А тебе кто нужен?

На красивое лицо набегает тень.

– Уже никто.

Понимающе киваю.

– Тогда тебе вон туда, – указываю на край крыши.

Вздрагивает.

– Да, конечно, – ее голос становится совсем бесцветным, слова почти растворяются в городском шуме.

– Сигаретку хочешь напоследок? Или лучше водки?

– Нет, спасибо…

– Ну как хочешь, дело хозяйское.

Девушка замирает.

– Только лучше всего прыгать не прямо отсюда, а во-он оттуда, чуть левее пройди.

– Почему? – искреннее недоумение.

Поднимаю глаза к небу.

– Ох уж эти женщины, – вздыхаю. – Ваше любопытство меня с ума сведет когда-нибудь…

– Почему? – осекается и пытается робко улыбнуться. Получается ничего так, но на Джоконду все же не тянет.

– Ну вот, опять… – поясняю устало. – Потому что вы у меня за сегодня уже восемнадцатая, а вопросы одни и те же.

Ее глаза и без того большие, становятся огромными.

– Восемнадцатая?

– Ну да, а что? Чем вам цифра не нравится? По мне так отличная. Восемнадцать – возраст свершений, душевных терзаний, возраст пламенеющих сердец и возвышенных стихов…

– Но какое это имеет отношение к… – замолкает, кусая пересохшие губы.