Се, Человек

Он рассмеялся.

– Как ты любишь сгущать краски! Ты сам, когда был маленький, ходил в детский сад? Там с тобой носились? И с ложечки кормили, и на горшок сажали, играми тебя развлекали, песенки тебе пели, пылинки сдували! Смотрели, чтоб в лужу не влез, чтоб не обжегся, не замерз, не порезался, не испачкался! А потом… Ты вырос. Ты же не обижаешься на свою старушку-воспитательницу на то, что она до сих пор тебе нос не вытирает…

«Человек растет. Взрослеет. Становится самостоятельным. Совершает ошибки и учится на них. Он строит себе свой собственный мир и живет в нем. Да, он несовершенен, но первый куличик, сделанный из песка также далек от идеала, как и первый нарисованный домик. Это нормально. А город – это часть мира, рукотворного мира, с домами, дорогами, машинами, со своими законами, со своей жизнью… И все это создано человеком, венцом творения. Да, он несовершенен, да, он нуждается в доработке, но…»

– Вспомни, сколько раз ты переделывал свою курсовую? Сколько раз ты ее пересдавал? А как ты злился, когда тебе предложили ее написать за деньги? Ты сам хотел разобраться, понять и добиться результата. Так что… Не кисни, студент. Учись.

Он поднялся из-за стола.

– Еще раз спасибо за шоколад.

Я не смог ему даже ответить – просто сидел, хлопал глазами и… чувствовал себя нелепым подростком… Самоуверенным, взбалмошным, глупым и… Беззащитым.

Он ушел. Расстворился в толпе. Нет, не исчез, не растаял – я видел, как он вышел из кафе, как он прошел по улице, мимо моего окна, даже рукой мне помахал на прощанье. А потом слился с людским потоком. Такой же, как и все…

Се, Человек…

Нервно затрезвонил телефон. Я подскочил на месте. Аккумулятор был в полном порядке…

Моя рука медленно поднесла к уху дребезжащее средство современной коммуникации.

– Слушаю… – глухо проронил я.– Нет, извините. Я приехать не могу. И завтра. Мне очень жаль, но я вынужден вам отказать.

Я не слышал, что мне ответили. Это было не важно.

Но едва телефон коснулся стола, как тут же снова зазвонил.

– Андрей? – я уже ничему не удивлялся.– Сын родился? Поздравляю!

Он позвонил не просто поделиться радостью. Он позвонил, чтобы предложить мне стать…

– Крестным?! Мне?! Да ты что, конечно не против! Просто не ожидал… Я? Крещеный, конечно… – я покосился на стакан чистой простой воды, которая совсем недавно была вином… божественным вином… библейским чудом… и добавил, – еще какой крещеный!

За окном было также пасмурно, но это меня уже не беспокоило – тоже мне, нашел повод для депрессии!

Одно только я не мог понять… Почему Он пришел мне на помощь? Ну ладно, был бы я праведником… Но я же подонок! Перед моим мысленным взором возникла его добрая, всепонимающая, мудрая улыбка. Неисповедимы пути Господни…

Я расплатился за кофе и шоколад и вышел на улицу. По всему тротуару лежала размазаная каша из мокрого грязного снега, который не успевали убирать. Я вгляделся, пытаясь увидеть следы своего недавнего собеседника, но различить их в общей массе не представлялось возможным. Я даже не был уверен, оставлял он следы, или нет… Но одно я знал точно – Он есть. И еще – то, что он идет по городу, вот так, в толпе, неприметно, едет в метро или входит в чей-то дом или офис – к тому, кто больше всех сейчас нуждается в его помощи. Он здесь. Рядом с нами. В нашем городе. Се, Человек…

Облака

Облака сегодня были особенно красивы. Изысканный узор тончайшего белоснежного кружева не шел ни в какое сравнение с тем тяжелым грязно-серым полотном, которое небрежно бросили на небо и, видимо, забыли убрать – так оно и висело всю прошлую неделю… Висело, набухая все больше и больше, проливая на землю тяжелые грустные капли… Не иначе как уборщица ушла на выходной, а тряпку швырнула, где попало… Или вообще уволилась. Или ее уволили. Да и правильно – нечего таких распустёх держать. Вот из-за подобной безалаберности потоп и случился, не иначе… Зато сменщица ее – совсем другое дело. Старательная, аккуратная, вон какую красоту повесила, постаралась… Может, потому что новенькая? Да нет, вряд ли – узор мастерски выполнен, опытная рука чувствуется. Видать, по призванию работу себе нашла. Это хорошо. Те, кто создают облака, должны работать с удовольствием, потому как если не они, то кто?

«Ну, милый друг, у тебя и размышления!» – до боли знакомый голос невесело усмехается.

Ну вот, гляди ж ты, размышления мои ему не угодили. Какие есть…

«Ну, ты еще и разобидься тут!» – возмущается голос.

– Где?

«В смысле?»

– Где «тут»?

Он недовольно фыркает. А я развиваю мысль – интересно, значит, тут обижаться нельзя, а где тогда можно?

«Слушай, умник, хорош к словам цепляться!»

Ну вот, кажется, я его разозлил.

«Нет», – возражает.

– Только не говори, что ты никогда не злишься.

«Ну почему никогда? – хмыкает. – Бывает… Но для этого нужен очень серьезный повод».

– А я – не повод?

«Нет».

– Хм… Жаль… – чувствую себя и впрямь немного обиженным. – А без повода не умеешь?

«Нет».

– Научить?

Вздыхает.

«Когда ж ты успокоишься?» – в его голосе звучит усталое сожаление.

– А надо?

Молчит. Злится, наверное, все-таки, хоть и не сознается. Ну и пусть. Зато думать не будет мешать, а то ишь какой привередливый – то мысли у меня не те, то говорю не то, не так сидишь, не так свистишь, низко летаешь…

Да уж…

Тут он прав, как ни крути. Летаю я и вправду, не очень… И только в одном направлении…

«Ты чего на крышу-то залез?» – мне чудится, или в его голосе действительно проскользнули беспокойные нотки?

– Не залез, а пришел, – почему-то спорю, по привычке, наверное. – На облака посмотреть.

«Из окна не видно?»

– Не-а…

Опять вздыхает. А меня это начинает веселить.