Больше чем кросс

Парень убрал руку мамы и посторонился. Сквозь измазанные щеки поверх пыльного лица было видно, как приливает краска.

– Да подожди же ты, Кирилл! – негодовала Кира, когда ребенок просовывал голову сквозь приоткрытые ворота и визжал.

– Да Кирюх, – вдруг заговорил парень, – маму слушаться надо.

Не успела девушка что-либо ответить, как с другой стороны забора послышался голос их соседа напротив:

– А кто это тут такой шумит? Уж не наш ли Кирюшка?

Наконец, ворота поддались, и малыш вывалился на улицу, следом за ним и Кира.

– Ага, кто ж еще, – ответила она, – здравствуйте.

– Дядя Лёня, – воскликнул ребенок, – сосед!

Перед ними стоял коренастый лысоватый мужчина в возрасте шестьдесят плюс, с добрыми глазами и шепелявой улыбкой. Он снял рабочие перчатки, чтоб поздороваться с Кирюхой. Все время и каждую минуту дядя Лёня что-то строил. Словно бобер на речке, только строительный сезон у него был круглый год.

– К бабушке погостить приехали?

– Да, лето начинается, пока здесь побудем.

Наблюдая за разворачивающейся картиной, новые знакомые, мама с сыном, вышли за забор. Кирюха метнулся в другой двор не обращая ни на кого внимание. Дядя Леня подошел поздороваться с соседями, а Кира, извинившись перед всеми за беспокойство стартанула за ребенком, дабы он что-нибудь не разнес уже в другом дворе.

– Вот молодец какая, – сказала женщина в мужской толстовке, – молоденькая, а как ребенком занимается!

Когда Кира оглянулась, то лишь увидела на бампере Газа тарелку с пирожками.

Г

– Как все-таки хорошо, что мы оставили Антошку у бабушки, – говорила стройная короткостриженая брюнетка, упаковывая третья коробку кухонной посуды скотчем, – так бы не дал ничего сделать.

– Это точно, – отвечал мужчина, копаясь в мобильном телефоне, – ему сегодня там весело. Соседская ребятня вывалилась на улицу, погода хорошая. Я, как только его высадил из машины, он про все забыл. Даже рукой мне не помахал, когда я отъезжал.

– Ну и здорово. И мы спокойно соберемся, и ребенок весело время проведет.

Вещи были почти собраны. Коридор был полностью уставлен коробками и всевозможными пакетами. Основная часть вещей переехала на новое место еще вчера, сегодня оставалось только ничего не забыть. Мужчина, вытаскивая потихоньку вещи на крыльцо дома, окликнул жену:

– Грузовая газель подъедет где-то через час. Я уеду вперед. Мне нужно по-быстрому перевезти квадроцикл и вернуться на работу.

– Перевезти чего? – переспросила она сверля его взглядом.

– Квадроцикл.

– Чей квадроцикл?

– Наш. Чей же еще, – он взял по несколько пакетов в руки в вышел наружу. Женщина отправилась за ним.

– Ты мне рассказать ничего не хочешь? – она резко хлопнула за собой межкомнатной дверью и сложила руки на груди.

– Хотел. Но не нашел подходящего момента. Ты какая-то нервная в последнее время и мне не хотелось тебя волновать.

– Может поэтому я такая и нервная, что ты все делаешь через мою голову, даже не поставив в известность? – ответила она с явным раздражением. Ее карие глаза приняли почти черный цвет в отблесках утреннего летнего солнца.

– Давай не будем ругаться, – посмотрел он умоляюще на жену.

– Хорошо. Тогда рассказывай, – женщина ослабила руки и пристально уставилась на мужа.

– Да тут и рассказывать нечего. Да, я купил квадроцикл, в обмен на мот.

– Класс. Одну груду метала мы поменяли на другую. Нельзя было просто продать мотор?

– Можно. Я продавал. Напомнить, что из этого вышло?

Она потупилась. В ее глазах промелькнул растерянный взгляд сожаления и глубокой печали.

– Это было самым оптимальным решением, – продолжил мужчина, – да и потом, я не могу так просто взять и отказаться от своих увлечений. Мне это нужно, понимаешь?

Он подошел к ней и обхватил за плечи. Она подняла взгляд. Мужчина пытался разглядеть в ее глазах хоть каплю поддержки, но увидел лишь глубокую пустоту.

– Да, я понимаю, – молодая женщина внезапно вышла из ступора, – оно и лучше, правда. Нет, правда, все в порядке. Просто ты мог бы мне сказать. Все в порядке.

Она легонько чмокнула его в щеку и вернулась на кухню. Упаковав очередную коробку, она вытащила другую, расправила и пошла в холл. Узкий книжный шкаф красовался посередине стены проходной комнаты, отведенной для отдыха. Здесь стоял стеклянный журнальный столик с собранной вазой из объемных ЗD-пазлов, небольшой, но уютный диванчик, в который так и хотелось провалиться, накрывшись одеялом и старая табуретка, используемая как ступенька, для того чтобы достать до верхних полок какого-либо шифоньера.

Поставив коробку на пол, она придвинула к шкафу табуретку и принялась судорожно сгребать книжки, журналы и даже статуэтки, впрочем, все что находилось на полках. Делая это не глядя и автоматически она уронила небольшой фотоальбом на пол. Коробка наполнялась быстро. Полки опустели, но женщина еще несколько раз резко провела по ним рукой, словно сдвигая в кучу невидимые человеческому глазу предметы. Придя немного в себя она отшатнулась от стены, где только что располагалась импровизированная библиотека и увидела упавший альбом в кожаном переплете. Она подняла предмет, открыла, тут же с хлопком закрыла, и нервно швырнув его поверх коробки обессиленно рухнула на диван. Глаза наполнялись слезами.

Как только ее окликнул муж, она, психованная брюнетка, превратилась в спокойную домохозяйку, проверяющую комнату на наличие забытых вещей.

– Мне надо ехать.

– Да, конечно, – голос ее чуть дрогнул, но преобладало спокойствие, – кстати, ты забыл штатив. Она прошлась до перекрестного с другой комнатой угла и аккуратно сложила черную матовую стойку.

– Да, спасибо, – поблагодарил мужчина, – в таком положении он войдет в кофр на квадроцикле. Я переживал, что не войдет.

– Ну видишь, как здорово, – улыбнулась она. Глаза ее моментально высохли, и она добавила, – ты можешь снимать отличные пейзажи.

– Я рассмотрю твой совет перепрофилироваться, – ответил на улыбку мужчина.

Он взял коробку и понес ее к остальным вещам, ожидавших переезд в новый дом. Она вышла за ним. Опустели полки шкафа, но не сама комната. Все так же остался стоять уютный диванчик, все так же красовалась необычная ваза на стеклянном столе, все так же стояла обшарпанная табуретка. И лишь одинокая фотография лежала на светло-коричневом ламинате комнаты таким ярким пятном.

5

Дни дома пролетали со скоростью звука. На все два выходных, Кира запланировала некоторые дела, до которых так и не добралась. Ее постоянно отвлекали. Бабушка стабильно дергала с разработкой огорода на участке, в перерывах между ее походами к друзьям на дачу шашлычить и прогулками по приведенному в порядок, только что заасфальтированному скверу с новыми лавками. Отведенный кусок земли под четыре грядки не давал покоя ни бабуле, ни теперь Кире, пока они не посадят супер вкусную редиску особого сорта, огурцы длинные и не очень, в пупырку или без них, и конечно, линии зеленки на салат.

Ночи тоже были так себе. У Кирюхи лезли крайние бабки, причем все четыре, и они с сестрой по переменке дежурили у его кровати, иначе бы сна не было никому. Так хоть как-никак, слипая и разлипая глаза, но девушки перебивались по очереди. Зубы, такие зубы. Сначала лезут, потом меняются, а после, так вообще, оказываются на полке в виде вставных челюстей.

Сесть за учебу у Киры так и не получалось, но несмотря на все дела и заботы она находила пять минуть времени посмотреть обучающие видео с комментариями на YouTube, где-нибудь за закрытой дверью туалета, воткнув наушники. Ей еще повезло, что консультацию перенесли на обед вторника, поэтому у нее были в запасе почти сутки. Она решила их использовать правильно.

Отпросившись у сестры на пару часов, девушка свалила из дома со СНиПом по металлическим конструкциям в руках и ключами от гаража. В планах у нее было уехать на берег речки в ближайший лес, в атмосферу тишины и спокойствия, для того чтоб уложить нужную информацию из книжки по полкам ее воспалённого мозга от постоянного шума, беспрерывного лая собаки и бесконечных дерганий.