Всевышнему хвала! —
Лицо у генерала
В улыбке расплылось,
Весёлость нарастала. —
Ну, наконец, сбылось!»
Катрфей сказал: «На чудо
Я уповал всегда.
И день сей не забуду,
Поверьте, никогда!»
Кумир молодёжи и модник,
И дамский любимый угодник,
Явился на бал герцог Онский,
Одет был в костюм очень броский.
Вослед ему дамы вздыхали,
Приветливо ручкой махали;
А он говорил чтото нежно,
Вселяя в сердца их надежду.
Вдруг погрустнел Иеронимо —
Душа его была ранима:
Завидовал он герцогу:
«Ну почему я не могу,
Как он, быть с дамами собой?
Ах, что же делать? Боже мой!
Известность я б отдал за право
Любить жену, иметь детей!
И, обладай я лёгким нравом,
То жил бы просто, без затей.
Для женщин я – пустое место,
Нигде не ждёт меня невеста!»
Иеронимо, чуть дыша,
Покинул развесёлый бал.
«Не дам и медного гроша, —
Промолвил тут же генерал, —
Я за его рубаху!
И ну его к Аллаху[7 - Алла?х (араб.) в арабском языке – термин обозначающий слово «Бог».]!» —
«Да, мы ошиблись, он не тот,
Кому всю жизнь во всём везёт», —
Задумчиво Катрфей сказал,
С ним согласился генерал.
Глава шестая
«Свою рубашку я б отдал,
Когда бы счастьем обладал, —
Катрфей в запале произнёс. —
Когда б не лил я горьких слёз
От боли сильной в почках;
Но это лишь цветочки:
Тому всего четыре дня,
Как вышел камень из меня!» —
«Я б королю свою отдал,
Когда б не каждый день скандал,