Их плата – одинокие кресты.
В прицелах – душ единство. В прицелах – цельный дух.
Калибр – желчь, разврат и звон монеты.
Их дрожь – слеза невинности раздетой,
Для стада полусбредивший пастух.
На лжи и лести строят алтари. И ложь, и лесть -
Знамена причищенья.
Их вкус убил весь смысл ощущений,
Наполнив грязью бранной псалтыри.
Живому жить. Живому устоять.
Живым не быть распластанной добычей,
Пусть станут сами загнанною дичью,
Взошла пора в охотников стрелять.
Русалка
На гладь морскую, красками зардясь,
Звезда скатилась, пламенем играя,
И ей на встречу, пеной сотворясь,
Возник мираж – русалка золотая.
И берег задрожал от песни слов,
С тоскливым сердцем к небу обращенных,
Касался бриз волос ее шелков,
Чтоб боль унять любви неразделённой.
И в песне той она мечтала быть
Прекрасной девой суши отдаленной,
И жизнь в красивом доме разделить
С Гаспаром милым, ею утоплённым.
«Зачем, Гаспар, ты слепо поспешил
На зов сирен, проклятьем поражённых?..
Ты никогда б меня не полюбил,
Но был бы жив, грехом не соблазненный!».
Последним вздохом он ее пронзил,
Последним взглядом снял все злые чары,
И жить, страдая, тем приговорил,
Взложив на лоб вдовы морской тиару.
Бесшумный всплеск закончил утра стон,
В пучину канут той русалки слезы.
Их дух навечно в водах усыплен -
Ундины и несчастного матроса.
Девушка из ноября
Ты есть полет. Ты есть свобода.
Твой мир – это кипящее вино.
Прикрыв огонь застенчивым крылом,
Ты жнешь ветра ноябрьской погоды.
Ты тайна. Ты разгадка славных дней.
Ты легкий всплеск искращейся улыбки.
Своим явленьем в свете грусти зыбкой,
Ты разметаешь злость календарей.
Пусть судят то, что ты была собой -
Не верь устам, незнающим покоя,
Они ручьи, впадающие в море,