Любовь на каникулах

Но почти сразу  они понимают, что вместе тесно, а порознь невозможно.

На то она и половинка, что нет без неё целого. Есть только боль, тоска, пустота и печаль.  Этого добра в жизни и без того довольно. Зачем же их взращивать?

Влюблённые быстро мирятся.

Чаще уступает Антон. Не потому, что не прав. Первый шаг легче сделать более сильному человеку в паре. Он мужчина  всё-таки, немного старше Лизы.

Женщина этим бессовестно пользуется. Тем более теперь, когда появилось для этого веское обстоятельство.

Лето пролетело незаметно. На днях свадьба, к которой всё готово.

Родители Антона, его братья, все уже приехали. Готовятся к событию.

Антону по такому случаю дали неделю отпуска.

Лиза успела  здорово измениться. Животик, конечно, совсем незаметен, даже платье для беременных не пришлось шить, но позвоночник стал похож на изгиб гусиной шеи. На её лице веснушек прибавилось. Потешных, чувственных.

Так и хочется Антону каждую в отдельности перецеловать.

Зато невесту тошнить перестало. Но, взамен или довеском появились капризы: хочу то, хочу это, то вдруг  фу, не хочу. Говорят, это нормально. Ну, не знаю.

Свадьбу сыграли. Не сказать, чтобы шумно, традиционно, со всеми местными обычаями.

После свадьбы сенокос подоспел. Антон потихоньку  эту науку освоил.

Часто с ночёвкой на покосе оставались . Траву лучше по росе валить, с раннего утра, а днём вздремнуть можно прямо в прокосе. Или под деревцем, на одеяле.

Погода стояла чудесная. Духмяный запах свежескошенной травы и подсыхающего разнотравья просто душу наизнанку выворачивал.

Кругом цветы: направо полевые, налево лесные. Ягоды наливаются, птицы поют, кузнечики стрекочут. Вечерами сверчки светятся синим холодным пламенем, как звёзды, а созвездий на небе, не сосчитать. Вёдро.

Благодать. Давно Антон так не отдыхал.

Ха, отдыхал… Какой там отдых: с четырех утра косят, потом завтрак, после сгребают кучи, носят их на жердях к скирдам, укладывают, утаптывают.

К вечеру ноги отваливаются,  руки совсем ничего не чувствуют. Но всё одно отдых выходит. Вот тебе и первый семейный отпуск. До свадьбы вольготнее было.

– Неужели теперь каждый год такой отдых будет, – думал Антон?

– Да если и такой. Зато жена под боком, скоро сынок родится. Хотя, кто сказал, что сынок? – Последнее время ему больше дочку захотелось. Умницу, красавицу.

Закроет Антон иногда глаза и видит: малюсенькая девочка в жёлтом расклешённом платьишке, лёгком-лёгком. Он её на руках держит, а она ручкой куда-то вдаль показывает. И Лиза их обнимает.

Воображением и фантазией природа юношу наделила щедро. Ему постоянно  сны цветные виделись . но, это по ночам. Юноша мог любые видения в любое время вызвать, даже во время работы.

Сидит, бывало, заполняет журнал учёта кормов или рационы кормления рассчитывает, а перед глазами она, Лизонька. До того иногда насмотрится, что приходится плоть успокаивать.

Девочка рядом  с ним стала на ментальных картинках появляться всё чаще. Всегда в жёлтом. Видит он дочурку уже подросшей. Маленькую, только родившуюся, совсем никак представить не получается.

Всё хорошо на покосе: природа, молока парного вдоволь, простокваша, овощи с грядки. Тёща блины да пироги каждый день на стол мечет. Обедать без ста граммов не садятся.

Вода, воздух, солнце…

Вот только с Лизой они теперь лишь плотоядно улыбаются да переглядываются.

Дом у тёщи мизерный: зал, запечный угол для хозяев да одна комнатка на всех на втором этаже, вот и всё. Уединиться в нём негде.

На покосе и вовсе каждую секунду под присмотром.

Антон уже чувственность свою мужскую разве что в узел не завязывает, а жёнушка ходит, как ни в чём не бывало, будто так и надо.

Он ей знаками и по-всякому намекает: встретиться, мол, нужно на нейтральной полосе, вопросы семейные порешать, нежностью обменяться.

Молчит, только ухмыляется да животик  чувственно оглаживает, вызывая у парня внизу живота томление и конвульсии.

И чего делать?

– Всё, – думает, – надо спасать положение, хоть даже самообслуживанием, сил больше моих нет.

Видно женщины и вправду всё чувствуют. Когда стало совсем невмоготу, Лиза подмигнула Антону с улыбкой, огладила грудь, провела чувственно руками по изгибам тела, закатила глазки, изобразила на лице сладострастие.

Явно флиртует.

В тот день в доме ночевали, потому, что топили баню, парились. Это на селе традиция, ритуал.

Приосанилась Лиза, ручкой Антона зовёт, прикладывая палец к губам, чтобы молчал, и направляется в сени.

От предвкушения мужчину  затрясло.

До чего же ему прислониться к желанному телу хочется.

Вот оно, родимое, в метре от него  уютной попкой виляет.

Как представил  Антон техническую и чувственную последовательность действий, заканчивающихся извержением вулкана, испариной покрылся, безнадёжно пытаясь унять колебательные движения неугомонной эрекции.

Воображение услужливо нарисовало объёмную цветную картинку, как  шаловливая ладонь проскользнула под её юбку.

Юноша напрягся в реальном физическом теле, пришедшем моментально в состояние готовности встретиться с любовью, но на автомате задумчиво следует за женой.

Его фантом тем временем продолжал исследовать запретные закрома, даже запах уловил, отчего голова Антона закружилась, а сознание поплыло.

Он чудом не впечатался в упругий зад жены, наяву притягивающий страстным магнетизмом. Как же сложно возбуждённому мужчине пребывать сразу в двух мирах.

Антон машинально огладил спелые полукружия милого зада, прижал жену к стенке, ощутил трепещущий корпус подруги и налитые тяжёлые груди, развернул к себе.

– Не спеши. Всё будет. Не хочу, чтобы кто-то видел. У нас такое не принято.

– Что именно? А откуда у них дети?