Любовь на каникулах

– Хотите – помогу донести, – окликнули её.

– Пустое. Здесь веса – всего ничего. Доплетусь.

– Вдвоём веселее. У меня шампанское, апельсины и молдавский виноград.

– Тебя обманули. Теперь модно выдавать желаемое за действительность. Молдавский виноград выращивают теперь в Турции и Египте. Знаешь в чём разница?

– Ещё бы. От осины не бывает апельсинов. Но виноград настоящий, зуб даю. Соглашайся, красавица.

– Тебе не смешно, мальчуган? Мне сорок семь. Я тебе в бабушки гожусь.

– Усынови. Отплачу добром.

– “И кому весной его тpель нужна, ежели весна и без того весна. И кто сказал, что песням зимой конец? Совсем не конец. Что за глупый сквоpец!”

– Меня Игорь зовут, а тебя?

– Людмила. Но ты опоздал льстить и лицемерить.

– Испытай.

– Мальчишка! Зачем тебе это нужно?

– Не знаю. Просто так. “ В городе нашем ох многолюдно: три остановки, а встретиться трудно”. Народу полно, людей не видно. Ты мне симпатична, старушка.

– Смешно. Если тебе всё равно, с кем… мне – тоже. А пошли! Мне того добра не жалко.

Виноград оказался настоящим, шампанское – тоже. Мало того – Игорь не обманул даже в чувствах.

Молодость, кто знает, чего самоуверенному юнцу не хватало на самом деле, не устояла перед обаянием осторожной опытности.

Праздник получился феерический, чего не ожидали ни тот, ни другой.

Как просто оказывается стать счастливым, как легко стало жить и дышать.

Хотя бы на время.

Игорь остался.

Кто знает, любовь это была или что иное, но праздник растянулся на долгие десять лет, пока Игорь не попал в смертельную аварию.

Забираю себя обратно

Глаза в глаза поставить точку.

Уговорить, просить  забыть,

Кромсая  сердце на кусочки.

И дальше жить, но не любить.

От Егора, на самом деле он Игорь, ушла любимая.

Хлопнула дверью, испарилась, растаяла: как сон, как утренний туман.

Но ведь сначала пришла, сообщила, пыталась успокоить, изображала бесстрастность, только заметно нервничала.

С гордым независимым видом любимая сказала, что они взрослые люди, поэтому не нужно делать из обычного расставания трагедию или драму.

– Можно ведь остаться друзьями.

Наверно да, можно. Когда-нибудь потом, в другой жизни. А как жить без любви в этой, настоящей?

Было больно. Сильно кольнуло под рёбрами, немного выше солнечного сплетения. Голова пошла кругом. С каждой минутой нарастал в голове и ушах шум.

Егор не понимал, не слышал обидных, жалящих беспощадностью слов. Парню казалось, что сейчас  безумный розыгрыш  закончится, девочка улыбнётся привычно, скажет, что это шутка, репетиция, бросится обнимать.

Света говорила что-то, становилась  уверенней. Так автомобильный двигатель набирает обороты на старте.

Внезапно он вспомнил недавний разговор с приятелем, который завёл нудную полемику про счастье и утверждал, что нужно иметь маленькие потребности и большие, просто неподъёмные цели, чтобы никогда не разочаровываться, не страдать.

В голову Егора стучалась мысль, что всё сходится: нужно купить ампулу дешёвого крысиного яда и выпить. В таком акте минимальные потребности и чрезмерная цель: всё, ты счастлив.

Юноша хихикнул,  не меняя потерянного выражения лица, несколько мгновений раскрывал рот, как вытащенный из воды карась, но так ничего и не сказал.

– Ты что, не понял, – чётко, с расстановкой объясняла девушка, – мы должны расстаться. Я по-настоящему, всерьёз влюбилась.

– Хочешь сказать, что со мной ты репетировала, тренировалась?

– Да нет же! Всё у нас было потрясающе, волшебно, но понарошку, как бы не совсем всерьёз. С тобой невозможно соскучиться: ты изумительный, невероятный, нежный, но… разве я клялась тебе в любви?

– Я уже говорил, что ты очень красивая, что безумно люблю, говорил? А то, что ты сумасшедшая, непредсказуемая, взбалмошная, говорил? Что жить без тебя не хочу и не буду, говорил?

– Егорка, ты бредишь. Я не твоя собственность, не вымпел, не вещь. Очнись. У меня теперь другой парень, которого я лю-блю. Обсуждать свои чувства не намерена. Добро пожаловать в реальность. Хочешь, поцелую в последний раз в качестве утешительного приза?

– Я люблю тебя!

– Будь реалистом. Попробуй схватить кусочек ветра, завернуть в бумагу запах жасмина, запечатать в пакет фрагмент радуги. Я не испытываю к тебе неприязни, просто вчера я была не такая, как сегодня. Возможно, завтра я решу расстаться с Ромкой, как сегодня с тобой. Это жизнь. Гармония с самим собой и окружающим пространством, движение вперёд – вот что важно.

– На улице пахнет осенью. Я похож на раскрашенный лист на ветке дерева, который представляет, что это и есть бесконечное счастье: висеть и излучать в пространство вокруг себя разноцветную радость. Просто он, как я десять минут назад, не знает, что его время закончилось.

– Глупости. Ты преувеличиваешь, сгущаешь краски. Посмотри, сколько вокруг красивых девчонок.

– Мне не нужны другие. Я люблю только тебя.

– Ты меня выдумал, Егор. Я обыкновенная, как миллион других. У меня такие же руки, ноги и губы.

– А у Ромки? Что у меня не так с руками и губами? Он прилетел с другой планеты?