Не время умирать

– Привлечение общественности необходимо. Владимир Ильич Ленин отмечал, что главным образом успех борьбы с преступностью зависит от добровольного участия масс трудящихся в этой борьбе.

– Я это без тебя помню. Ты, Введенская, основной тезис позабыла: советский строй не порождает… что?

– Преступности, которая есть вредная отрыжка буржуазной науки.

– Молодец.

– …Однако, даже когда строй не порождает преступности, в обществе остаются вечно во всем правые индивидуумы, протестующие, склонные переоценивать собственную персону…

Полковник приказал:

– Остановись. Я тебе официальную версию напомнил, чтобы ты… что? Не забывалась. Но согласен с тем, что при отсутствии мыслей о том, кого искать, нам остается патрулирование и профилактика. Считай, получила добро.

– Благодарю.

– Я тебе ничего не приказывал.

– Так точно.

– Работай, пока Волина не выпустят с больничного.

– Есть. Только почему я? Даже не старшая по званию.

– Мало ли что не старшая. Прямо сейчас отправляйся к Сорокину – и на сегодня свободна. Выспись, что ли, а то синяя, как покойник.

– Есть.

– И в соседние районы, смежные с парком, лесополосой, отряди бойцов, пусть поговорят с тамошними. Но особо подчеркиваю: без паники, сиречь шума. Усекла?

– Так точно.

– Должно быть тихо. Понимаешь?

– Так точно, – поддакнула Катерина, совершенно ничего не поняв.

Как это все можно проделать негласно? Ночами привозить народ, незаметно вываливать под кусты всех доступных оперов, курсантов школ милиции, агентов? Лесные массивы незаметно прочесывать, чтобы никто не почуял?

Бред. Иными словами – совершенно невыполнимо.

Вернувшись в кабинет, она сняла трубку с телефонного аппарата:

– Город. – И, дождавшись ответа, заговорила медовым голосом: – Николай Николаевич, дорогой, это я, Сергеевна. Да погодите. Понимаю, но… Скажите Наталье – сегодня точно буду дома!.. Я уже еду… я ведь… Товарищ капитан, я по делу! Все нужны, обязательно. Через час буду.

…И вот среди бела дня лейтенант Введенская возвращается из центра, но не к семейству. Поэтому и в поезде, и сойдя на платформу, и на дороге от станции она трусила и озиралась. Упаси бог встретить саму золовку или даже кого-то из знакомых – обязательно донесут Наталье, что Катька вернулась, но домой не идет.

В райотдел лейтенант Введенская также пробиралась задами-огородами. Там ждало следующее испытание: вежливый и холодный, как лед, Сорокин.

Лишь потому, что было сказано, что дело важное, Николай Николаевич собрал свой нищенский оперсостав: лейтенанта Акимова, сержанта Остапчука, себя самого, сбросил трубку с телефона, приказал запереть двери.

Катерина, ощущая себя ведьмой перед коллегией инквизиторов, попила водички, изложила дело. Показала Любины фотографии. Спросила, есть ли у кого вопросы. Сержант Остапчук первым делом проворчал:

– Прямо так сразу… – И замолчал.

Лейтенант Акимов, откашлявшись, уточнил:

– Собачка не могла ошибиться?

– Раньше не ошибалась. К тому же на верность направления указывают схрон, удавка, следы.

Сорокин, лицом чернее тучи, повторил:

– Удавка, вещи, обувь. Что же, там, в дзоте, именно те вещи по предыдущим… кхм, эпизодам?

– По совокупности фактов можно предположить…

– А надо не предполагать, а проверить.

– Да, спасибо.

– Не за что, – машинально отозвался Сорокин, но опомнился: – Ты дура? При чем тут «спасибо»?!

– Николай Николаевич, понимаю, ситуация у нас критическая.

– Это у вас критическая! А у нас полная… – Капитан сдержался, не выругался, чуть более спокойно продолжил: – Людей нет. Население растет, приемник для дефективных в «Родину» заселяют, уже решено. А людей нет!

– Понимаю.

Капитан со свистом втянул воздух, зло прищурил глаз:

– Ни черта ты не понимаешь. Не играй в дипломатию, лиса облезлая, говори толком: что, след ведет к нашему лесу от центрального парка?

– Да.

– Полагаете, тут у него логово?

– И это возможно.

Акимов, откашлявшись, поднял по-ученически руку:

– Сергеевна, я понимаю, что собачка не ошибается. Но все-таки это не исключено: она же теряла след, и проводник высказал сомнение, и изменение характера следов. Преступник по рельсам мог вообще не дойти до нашего района или, напротив, уйти дальше, в область.

– След мог кто-то перекрыть, в похожей обуви, – добавил Остапчук.

– Вы правы. Была и такая версия. Потому я не утверждаю, что убийцу надо искать где-то на вашей… на нашей с вами земле. Наш район – ближайший густонаселенный к очерченному квадрату, на котором имели место быть предыдущие случаи.

– А другие районы – пусть себе потрошат? – съязвил Остапчук.

– В другие районы сигнал подан, – сухо сообщила Катерина. – И я тут не для того, чтобы переругиваться, выполняю приказ непосредственного командования…