Сатана, неплохой парень

– Вы не могли бы снять пиджак? – нужно сделать укол, это не больно.

– Да, конечно.

– Что ж, можем начинать… Как вас зовут?.. Где вы работаете?.. Были ли у вас контакты с иностранными спецслужбами?..

Вопросы следовали один за одним, по давно отработанной методике, разработанной лучшими психологами Службы…

– Должен вас огорчить, Алехандро, – мягкий голос Александра Павловича в трубке звучал успокаивающе. – Медкомиссия вас забраковала… Однако по многим другим параметрам шанс для вас остается. Мы в Управлении подумали и решили предложить вам пройти вечерний курс специальной подготовки. Подходите к нам, обсудим поподробнее, что и как.

В условленный час Алекс был на месте. После приветствия Александр Павлович сразу перешел к делу.

– Я читал ваше досье. Кандидат в шпионы должен владеть определенными навыками: иметь пространственное мышление, креативный подход к решению задач. Такого рода способности заметны у ребенка уже в пять лет. Вас мы вели, извините за профессиональный жаргон, со школы. Вы из семьи офицера Советской Армии, хорошо учились, подавали надежды. У шахматистов все названные мной навыки присутствуют… так что… Можно с большой вероятностью сказать, что мы не ошиблись с выбором. И с учетом того, что в институте вы входили в состав комсомольского оперативного отряда, – так ведь, я не ошибаюсь? Кстати, почему ушли?

– Я тогда шахматами занялся довольно серьезно, в сборную института входил, играл на первенство города среди ВУЗов, мечтал о большем, стать кандидатом в мастера, а рейды по вечерам отвлекали, ну, так и получилось, что отошел… Хотя, признаюсь, было интересно.

– Разведка, конечно, не в шахматы играть. Специфика нашей профессии предполагает способность быстро переключать свое внимание, не теряя ничего из поля зрения. Это особенно важно, поскольку действовать приходится в условиях стресса, нагрузок на психику, когда восприятие и рефлексы могут быть искажены и неадекватны ситуации. Представьте, для примера, что вы проникли в офис и пытаетесь взломать сейф, добыть важные документы. С одной стороны, необходимо выполнить задание, а с другой – своевременно унести ноги, попросту уцелеть.

– Совсем как агент 007.

– А как вы думали? Вам предстоит работать в обстановке, не исключено, приближенной к боевой, возможно, внутри организованных группировок, преступных или криминальных. Хладнокровие, расчет, сообразительность, присутствие духа – без этого не обойтись. Что-то подобное можете вспомнить из вашей прежней жизни?

– М-м-м… пожалуй. Однажды партком нам дал задание поприсутствовать на американской выставке. Она была устроена в ДК имени Кирова на Васильевском. Это было грандиозно! Американцам разрешили вести пропаганду их образа жизни, причем, совершенно беспрепятственно, официально, можно сказать. Потепление в отношениях между странами произошло, потом стали это называть разрядкой напряженности. Тогда, вы знаете, конечно, передачи «Голоса Америки» глушили. Только начинался выпуск новостей – после первых же слов включали шум, в котором ничего невозможно было разобрать. Ну, а молодежь жизнью за рубежом интересовалась, что скрывать. И нас вывели на эту выставку, проинструктировали, как себя вести, как помешать общению советских людей с приезжими агитаторами. В фойе были развешаны всюду плакаты, гоняли один и тот видеоролик про Америку. Музычка… Народ ходил туда-сюда… Американцы хотели показать, как у них все хорошо, и по контрасту – как у нас все плохо. Довольно скучная атмосфера, помню. И была небольшая палатка, куда вход был ограничен. Там вели обработку «стиляг», ну, тех, кто очень уж хотел познакомиться с американцами поближе. Кстати, в Ленинград тогда приехала известная в эмигрантских кругах Тамара Домбровская, ведущая передач «Голоса Америки». Она и служила главной приманкой. А наша задача заключалась в том, чтобы под любым предлогом помешать общению посетителей выставки с Тамарой Домбровской. «Наши» под видом интересующихся проходили вместе с небольшими группками в палатку, задавали дурацкие вопросы, спорили, чтобы занять время. Правда, американцы быстро нас раскусили… Но мы получили боевое крещение.

– Понятно… Для вашего сведения: курс включает кроме специальных дисциплин лекции о международном положении и ситуации в ряде стран, ну и т. д. Вам это должно быть хорошо знакомо по факультету международных отношений, верно?.. Еще вас научат вербальной технике общения – она необходима агенту. Психологии и психоанализу отношений. Стрелять, мимикрировать… язык подучите… Помните, наша работа предполагает видение темной стороны жизни, которая обычно скрыта от людских глаз. Учитесь видеть худшее в людях. Цинично звучит? – да, несомненно. Задания, которые вам будут поручать, всегда будут разные, но не сомневайтесь в том, что предстоит сражаться с настоящим врагом, который может носить тысячу личин. Самое главное, будьте благоразумны, вы обязаны не позволить гневу или отвращению помешать выполнению задания… Холодная голова и горячее сердце. «Юпитер, ты сердишься? – значит, ты не прав». Да, кстати, в вашем роду были татары?

– Не припоминаю… Как-то бабушка сказала, что вроде бы из татар. Мы ведь в советское время – советский народ – своей национальной принадлежностью, пятым пунктом интересовались мало, как и прошлым своих родителей и бабушек. Но точно ничего сказать не могу.

– У нас сведения, что ваша бабушка из репрессированных ногайцев… Ногайцы – те же татары, расселившиеся в силу ряда причин в Крыму, на Северном Кавказе, в Турции после распада Золотой Орды. Так история описывает.

– Могу вас заверить, Александр Павлович, к Золотой Орде отношения не имею. Хотя бабушку люблю и уважаю.

– Ну, ладно, поверю вам на слово. Шучу, конечно… На этом и закончим…

По дорогу домой Алехандро пронзила догадка, почему его кандидатуру «задробили» в здании на Литейном… Репрессированные родные. Лучше, как говорится, по логике кадровиков, перебдеть.

Комсомольский оперотряд из новичков-первокурсников был сформирован в институте буквально в первые дня учебы. Возглавили его комсомольские вожаки факультета. К группе прикомандировали опытных оперативных работников, комитетчиков, они и давали задания, проводили инструктажи. В задачу отряда входило наружное наблюдение за иностранными дипломатами, их надо было «вести» на выходе из консульств, наблюдать, с кем они встречаются, с кем и, желательно, о чем разговаривают, где проводят время – потом все это заносилось в рапорт. Алексу первое время даже нравилось. Изображать на улицах массовку, перевоплощаться в гуляк, праздношатающихся, быть причастным к некоей тайной, негласной группировке, быть «на подхвате» у настоящих контрразведчиков.

– Мы направим вас в нашу школу, это на Охте. Учиться полгода, без отрыва от производства, по вечерам. Основные предметы. Ну, а потом – в резерв главного командования, – подвел черту Александр Павлович. – И у вас есть мой номер… Звоните…

Школа №401, – так именовался в то время этот закрытый для посторонних глаз объект в черте города. Таковым он оставался и в период разгула демократии, когда последний руководитель КГБ СССР Вадим Бакатин умудрился в знак доверия и расположения выдать американцам план размещения «жучков» в строящемся новом здании Посольства США в Москве, передал им на блюдечке с голубой каемочкой уникальную технологию и схему прослушки. Лишь в последнее время, уже в 2012 году, бывшая «школа» стала государственным образовательным учреждением, с телефонами, выходом в соцсети, связями с общественностью и прочим… ФГОУ Институт ФСБ… Впрочем, специализация учебного заведения с годами ничуть не изменилась: оно входило в состав «семерки», 7-го Главного управления, и его профилем оставалась подготовка агентов наружного наблюдения. Прибавилась «открытость»… Хотя, если рассудить, какая может быть открытость у «топтунов»?

Алекс нечасто бывал в том районе, однако не мог не обратить внимания, когда проходил мимо по улице, на угрюмое, с виду заброшенное 2-х этажное здание не то школы, не то детского садика, с совершенно особой аурой, распространявшейся на десятки метров в округе. И ни одного входящего или выходящего человека! Как будто с внешним миром «школа» соединялась посредством подземного тоннеля или слушатели школы проникали туда через печную трубу на крыше. Был еще и вариант – как в сериале про Доктора Кто – посредством телефона-автомата напротив: покрутить диск, набрать номер – и провалиться сквозь землю, транспортироваться прямо в классную комнату… Сюда теперь и предстояло приезжать по вечерам два раза в неделю. И так – в течение шести месяцев, стандартный срок для секретных сотрудников, не зачисленных по разным причинам в штат УКГБ.

Учеба Алексу давалась легко. Немного теории шпионажа и контрразведывательной деятельности, но в основном практические занятия. Разбивались на группы, небольшие, мобильные, менялись ролями. То одни прятались или пытались уйти от слежки, то другие. Планомерно осваивали один район города за другим, так, что могли ориентироваться в них, что называется, с закрытыми глазами. Иногда выезжали «в поле», пострелять. Алексу в армии ранее приходилось держать в руках пистолет, боевые стрельбы входили в план тренировки офицеров, в их распорядок дня. Начальник группы подполковник Т. был им доволен: как-то Алекс несколько раз попал в «девятку» с 50 метров, за что заслужил уважительное к себе отношение. Подполковник был строевым офицером и пуще всего следил за выправкой молодых лейтенантов, дисциплиной, чистыми подворотничками и их успехами на плацу. Космос, ракеты, разведывательные спутники, – то, что составляло назначение части, – его интересовало в меньшей степени.

Новобранцев инструктировали старшие товарищи. Инструкции были отработаны до мелочей, это был коллективный опыт «наружки». Суть его можно было объяснить в нескольких словах или параграфах. Когда ты начинаешь встречаться, разговаривать с людьми, ты не можешь знать, что тебя ждет: успех или провал. Но если речь идет о разведчике, то грезы и мечтания – не про нас. Вас защитит легенда. Легенда – это щит, о который разобьются выпущенные по вашу душу копья и стрелы. Хорошая легенда – гарантия жизнеспособности агента. Думайте, помните об этом ночью и днем. Ваша профессия – это умение на ходу надеть на себя чужую кожу, в любой обстановке не потеряться, вывернуться, выкрутиться, чтобы потом снова стать самим собой. Как артист, сыгравший роль на сцене и ушедший за кулисы, в гримерку-уборную, чтобы на время снять с лица краску, перевоплотиться – и «снова туда, где море огней…»

– Многие имеют подобный жизненный опыт, им нравится таинственность, двойная жизнь. Она возбуждает, добавляет в кровь адреналина… Однако важно уметь контролировать себя. Ты хороший парень, и ты не хочешь понапрасну причинить боль другим. Но работа, результативная работа – прежде всего.

– Вы хотите сказать, что иезуиты были правы?

– Нам далеко до иезуитов с их лозунгом «цель оправдывает средства», но суть нашей работы – найти то, что от нас скрывают. Кто? Иностранцы и их пособники внутри страны. Мы хотим знать о них все. Докопаться до сути. Поэтому мы подсматриваем, подслушиваем, вербуем тех, кто нам нужен и кто полезен. Это и есть наша работа. Контрразведка. Нас учат в наших школах искусству лжи. Мы лжем, скрываем свои мысли, чтобы выведать чужие.

– Но вряд ли это всем по нраву, ведь в семьях нас воспитывали иначе…

– Хороший вопрос. Вот почему верность службе для нас, разведчиков, та ценность, без которой мы обречены. Предательство в нашей профессии – как кассетная бомба, начиненная множеством поражающих осколков. Никогда не знаешь, сколько сослуживцев она задела, убила наповал или могла поразить. Предательство – в медицинской терминологии – это как рак и его метастазы. Вы не знаете, как далеко они зашли, и чем это грозит лично вам и государственной безопасности. Если мыслить масштабно, следует признать, что враги повсюду: внешние, внутренние… Вы – сталкеры, вступающие в запретную зону, в мир, полный опасностей. Ваша задача – почувствовать ловушку и не попасть в нее. Терпеть присутствие врага, ничем не выдавая себя. Учиться на ошибках друзей и на собственных ошибках. Не позволять себе эмоциональных срывов, придерживаться легенды, она ваша кольчуга.

– Даже здесь, в стенах школы?..

– Вы уже на задании. Это вовсе не обычное место работы, где вы будете проводить весь день, с восьми до четырех и с перерывом на обед в заводской столовой. Запомните: вы на вражеской территории, и у вас три типа врагов. Первый. Коллеги, они же ваши конкуренты. Вы должны их изучить, найти слабые места и обойти, убрать с дороги – для них вы карьерист. Далее, ваши друзья, с ними легко потерять бдительность и наделать ошибок. Постарайтесь избегать излишней привязанности к ним: вы – сами по себе. Третий тип – это те, кто может вас погубить, физически или морально. Настоящие враги, ваши недоброжелатели. Интриганы, завистники, монстры, энергетические вампиры. Кстати, вы знаете, что в стране около сотни тысяч практикующих магов и ведьм, чернокнижников, гадалок и вещателей? Нет?.. Не всегда лучшее поведение в данном случае – – глухая защита. Иногда можно и нужно привлечь их на свою сторону. Как? – вот это уже ваша забота. Но делать это надо аккуратно, создав впечатление, что это они выбрали вас рабочей пчелой. Будто это вы собираете для них мед, выполняете черную работу. Пусть так думают. Командовать парадом и пожинать плоды будете вы. И последнее. Правила. Да, правила написаны для того, чтобы их выполнять. И они же существуют для того, чтобы вас защитить. Когда вы совершили ошибку и говорите себе: мол, все обойдется, – вы нарушили одно из важнейших правил и лишились защиты. Вас одолевает страх и сомнения, что все раскроется, – это понятно. Однако вы можете и даже обязаны признаться начальству в том, что допустили оплошность, но главное в таком случае – не теряться, по-прежнему полагайтесь на себя, доверяйте своим инстинктам и верьте, что вы в состоянии успешно преодолеть кризис и исправить ошибку без посторонней помощи.

«Уйти, чтобы вернуться

В этот мир. И вновь уйти…

Реинкарнаций колесо,

Но где душа?»

Глава 7

В тот день Алексу нужно было обменять накопившуюся «деревянную» рублевую массу на настоящие деньги. На всякий случай. Чтобы всегда были под рукой. Проблем с обменом валюты в городе не было: обменники были натыканы как подосиновики в хорошем лесу повсюду. Он выбрал ближайший к работе – на углу Староневского и Полтавской.

В пункте обмена посетителей не было. Сверив курс доллара, он протянул девице в окошечке приличную по размерам стопку рублей – и через пару минут получил взамен двести «зеленых». Алекс не питал доверия к обменникам, однако мирился с их существованием. К тому же девица как-то странно посмотрела на него, вроде бы даже с сожалением… Выйдя на улицу, он почувствовал некоторое беспокойство: что-то не так. Чей-то чересчур внимательный взгляд, который «третий глаз», аджна чакра человека, отвечающая за интуицию, внутреннее зрение, безошибочно фиксирует в минуту опасности. Уже свернул на свою улицу, когда его обогнал какой-то парнишка, резко затормозил на бегу в нескольких метрах от Алекса и поднял с земли кошелек.

– Эй, приятель, не твой? Ничего не терял?

– С чего бы… Нет, не мой.

– А знаешь, давай посмотрим, что там, идет?..

Согласия в общем-то и не требовалось. Паренек открыл портмоне и вытащил из него пачку банкнот.

– Ого! Вот это улов!.. Мы же с тобой вместе нашли… Давай разделим, а? Никто не видит…

Алекс догадался, что перед ним разыгрывается примитивный спектакль.

– Хорошо, идем, вон там, рядом с моей работой во дворе пусто.

– Но надо, чтобы все было по-честному, без обмана… На, держи.

…Двое с заинтересованными физиономиями ротвейлеров неожиданно, как и положено по сценарию, вывернули из-за угла и направились прямо к ним.

– Слышь, ребята, мы тут никак не поделим деньжат. Не поможете? Ты, друг, покажи, что у тебя в кошельке… Вдруг взял себе, меня хочешь надуть…

Уловка была на уровне уличной шпаны, но работала тем не менее исправно. Саша однажды испытал ее на себе, на проспекте Майорова, когда с предложением разделить «находку» к нему обратился молодой, лет 20-ти, точно такой же спортсмен-бегун. Классический способ мошенничества, называемый «обуть лоха» состоял в следующем. Вы наклоняетесь за оброненным кем-то на улице кошельком и обнаруживаете в нем кругленькую сумму. Дальше все идет как по-писаному. К вам подходит «случайно» оказавшийся рядом прохожий и говорит, что он все видел и что находку надо сдать в милицию, но лучше – поделить на двоих. Поделить, разумеется, приятнее, на этом и построена афера… Но тут возникает «хозяин» кошелька и «свидетели». Пользуясь вашим испугом и замешательством, – ведь вы уважаемый, приличный, по вашему разумению, человек, которому неприятна скользкая ситуация, бросающая тень на вашу репутацию, – вас вынуждают под угрозой расправы или доставки в ближайшее отделение милиции (возможны варианты!) поделиться содержимым уже вашего кошелька…

Что за словечко такое – «лох»? Откуда? Распространенная и самая наивная версия проистекает из тех лет, когда на ленинградские рынки в голодные времена наезжали предприниматели из области на автомобилях с государственными номерами типа «77—77 ЛОХ», что-то там продавали, а доверчивые горожане становились не только жертвами мошенников, но и сновавших повсюду карманников. Впрочем, любители острых ощущений предпочитают версию происхождения слова как аббревиатуры матерного выражения «любитель облизывать x…», что связывает его с воровским жаргоном, не отличающимся изяществом манер. Кстати, не так уж они и не правы: если дословно перевести Loch с немецкого, получится нечто вроде «дыры», «отверстия», «лунки», что субъективно указывает на анатомические особенности женской фигуры. Остается добавить, что ввинченная в русский язык фарцовщиками блатная «феня» приняла это словечко «на ура» как родное, в скором времени заменив «фраера». Интеллигентная публика, однако, настаивает на своей версии: «лох – личность, обманутая хулиганами», – именно ее придерживается и милиция с полицией. Что ж, как говорится, пусть расцветает сто цветов – пусть соперничают сто мнений.