Торжество тревог

Она повернула ключ и надавила на дверь. Он вошел вслед за нею. Прошел по номеру, хмыкнул удовлетворенно, заглянул в душевую.

У нее вдруг снова стало захватывать дух, грудь начала наполняться жаром. И девушка неожиданно для себя и для Павла принялась быстро-быстро раздеваться. Торопилась, будто боялась, что он остановит ее. Мгновенно топ и юбка оказались на полу. Черные длинные волосы упали на плечи и маленькую грудь. Трусики отлетели в сторону. Девушка сорвалась с места и побежала под душ. Распахнула дверь и оставила открытой.

Хавин с удовольствием наблюдал, как она старательно намыливала свое тело и потом тщательно смывала мыло. Кристине нравилось, что Павел разглядывал ее хорошую фигуру. Она откровенно показывала себя, желая возбудить Хавина. Наконец у нее получилось. Он потянулся к пуговицам, разделся и тоже ступил под душ. Девушка прижалась к нему. Поцелуй был долгим и упоительным.

После душа легли в постель. Здесь она выкладывалась по полной. Самозабвенно. Она хотела своей страстью привязать Павла, стать такой, к какой постоянно влечет. Обжигала своим жаром, доводила до бессилия.

Хавин гладил острую грудь девушки, изгибы напряженного тела, ощущал ярость ее страсти. И ему понравилось это. Девушка притягивала к себе. В ней словно был магнит. Павел уже давно не испытывал того, что сейчас происходило с ним. Кристина как будто вошла в него и не собиралась выходить, но и он не хотел избавляться от нее. Это не было любовью, было каким-то сумасшествием.

Когда дерево долго сохнет на солнце, а затем его бросают в пламя костра, оно полыхает с яростным треском, ярко и сильно. Вот и Хавин сейчас был, как пересохшее дерево в огне.

Прошло немало времени, прежде чем они оторвались друг от друга. Кристина соскочила с кровати и стала прохаживаться по номеру. Она была красивая и не могла не нравиться. И она хотела нравиться. Ничего не говорила, только смотрела на Павла, улыбалась, манила взглядом.

Потом вдруг сказала, что проголодалась. Хавин позвонил в ресторан, сделал заказ в номер. Кристина оделась. Когда принесли еду, захлопала в ладоши. А ему было приятно смотреть, с какой непосредственностью она набросилась на пищу.

После всего он стал собираться. Кристина ни о чем не спрашивала, но в глазах у нее стоял вопрос, придет ли Павел к ней еще. И Хавин пообещал прийти. Протянул деньги, уточнил: на мелкие расходы. Она пересчитала, удивилась. Прежде за год столько не зарабатывала. Тут вполне хватало и на крупные траты.

Как только за ним захлопнулась дверь, девушка задумалась. В какой роли она сейчас оказалась? Не найдя ответа, решила подождать дальнейшего развития событий. Если больше не придет, хоть и пообещал, значит, просто заплатил за бурное наслаждение. И всяческую надежду придется оставить. Если станет время от времени появляться и тратить на нее деньги, стало быть, она для него лишь обыкновенная любовница-содержанка. Но если приблизит к себе, тогда, возможно, что-нибудь и выгорит.

Однако разгадывать ребусы, как и мечтать, дело бездоходное. Это как журавль в небе. А хочется хотя бы синицу в руках.

Немного отдохнув, Кристина вечером вышла на улицу. Ноги сами понесли к метро. Но скоро метро осталось позади, и она очутилась у подъезда, где жила Лариса.

Сейчас, когда Хавин одним махом все перекувырнул, ей как будто не обязательно стало возвращаться к сестре. Подумала, теперь есть деньги, и можно купить все новое. Однако у Ларисы остались ее вещи, в сумке был паспорт, его нужно обязательно забрать. К тому же уехала неожиданно, не предупредив сестру.

Кристина поднялась на этаж и нажала кнопку звонка. Дверь открыла Октябрина. Девушка удивилась, увидав ее. Она полагала, что та давно уже должна была быть у себя дома. Октябрина же в первый миг нервно сморщилась, сверкнув глазами. Потом презрительно перекосила губы и неожиданно резко рванула дверь на себя. Захлопнула перед самым носом девушки.

Та оторопела, ничего не поняв. Что это? Глупая выходка Октябрины или Лариса не хочет больше видеть сестру? Причина, по которой ее не пускали на порог, была не ясна.

Кристина снова надавила на кнопку звонка. Звонила долго и настойчиво. Упорства было ей не занимать. Звонила до тех пор, пока не услыхала за дверью раздраженный вызывающий голос Октябрины:

– Прекрати рваться! Непонятливая, что ли? Чего тебе надо?

Странный, однако, вопрос. Кристина разозлилась. Она пришла к своей сестре, а тут какая-то наглячка не пускает ее в квартиру. Как будто она хозяйка этой квартиры. И к тому же требует отчета. Все выходило за пределы разумных рамок, да и вообще за всяческие пределы. Девушка стала стучать кулаком в дверное полотно. И после этого уловила изнутри голос Ларисы:

– Ну, зачем ты так бесишься, Октябрина? Я прошу тебя, пожалуйста, впусти ее. Она моя сестра.

Кристину это окончательно вывело из себя. Где это видано, чтобы хозяйка квартиры унизительно уговаривала свою подружку не чинить препятствий сестре? Кристина с новой силой налегла на кнопку звонка. Звонок был громкий, его хорошо было слышно даже на лестничной площадке. А уж в квартире терпеть долго такой звон вообще невозможно. Главное, чтобы он не прерывался, а входил в уши бесконечной вибрацией, будоража не только ушные перепонки, но и весь мозг. И девушка своего добилась. Октябрина распахнула дверь и бешено закричала:

– Заткни ты его наконец, придурковатая.

Кристина решительно переступила через порог. Но Октябрина грудью преградила дорогу дальше. Минуту длилось молчаливое противоборство, пока за спиной Октябрины не заговорила Лариса:

– Да когда же это наконец закончится, Октябрина? Ведь это же невыносимо. Ну, нельзя же так.

Та нехотя, с яростью отступила и скрылась в комнате. Кристина выдохнула воздух, остывая и погашая свой пыл. Вести себя с сестрой подобно Октябрине она не могла. Нельзя сломать первое хорошее впечатление о себе и оттолкнуть Ларису.

– Не соображу, что за бзик у Октябрины, что на нее наехало? – спросила, сделав удивленным лицо. – Ведь мы совершенно незнакомы. Ты прости, сестра, что я так настырно тарабанила и звонила, что подняла тебя из постели.

Лариса взяла сестру за руку:

– Я уже забыла, и ты забудь, – посоветовала и тихо заметила, – конфликтовать из-за мужчин это недостойно женщин.

И Кристина все поняла. Вот откуда растут ноги. Вот, оказывается, в чем дело. Выходит, ей сейчас надо держать язык за зубами. И не распространяться о том, что произошло между Хавиным и ею. Она почувствовала, что одно упоминание об их неожиданном сближении может вызвать непредсказуемую бурю. А сказать Ларисе и Октябрине, что она не имела и не имеет видов на Хавина, тоже не могла, потому что это будет обманом, который наверняка скоро раскроется. Получалось, что и в том и в другом случае она немедленно получала настоящего врага в лице подруги сестры.

Впрочем, то, что происходило сейчас, также не было дружественным проявлением Октябрины. Хотя все предположения той опирались на ее собственные умозаключения. И они не давали подруге Ларисы твердой уверенности в том, что Хавин для нее потерян. Посему пока что она смотрела на Кристину как на обычную соперницу, сунувшую нос туда, где его не должно быть.

Сейчас это устраивало Кристину: пусть лучше они будут соперницами, нежели врагами, готовыми сожрать друг друга. Ведь, по сути, девушка в отношении Хавина ни в чем не была уверена. И совсем не знала, что принесет ей день завтрашний и последующие дни.

Она кивнула Ларисе, как бы соглашаясь все забыть, и вместе с сестрой направилась в комнату.

Октябрина чуть успокоилась, но смотрела на соперницу язвительно и непримиримо, даже с некоторым высокомерием. Двигалась спокойно и размеренно. Уже внутри себя сожалела, что своей несдержанностью раскрылась перед Кристиной. Да и с Ларисой не стоило быть столь откровенной. Ведь подруга – простая душа, тут же выложила все Кристине.

– Где ты собираешься ночевать сегодня? – спросила с неприязнью. – Здесь свободных коек нет, – она сразу дала понять, что не хочет больше ее видеть тут. К тому же надеялась услышать, не появился ли у девушки другой угол, к чему, безусловно, мог быть причастен Хавин.

Но Кристина не стала распространяться. Ответила неопределенно:

– Что-нибудь придумаю. – Она не хотела разжигать конфликт с Октябриной, опасаясь потерять приют у сестры. Ибо не знала, что может быть с нею через месяц. Снимет ли где-то комнату, останется ли в гостинице либо снова придет на поклон к Ларисе, просить прибежище.

Первый посыл Хавина был многообещающим, от него захватывало дух. В такую удачу Кристине просто не верилось. Нет, какая удача. Просто случай. Хотелось бы знать, о чем станет думать Хавин, когда сегодня ляжет в свою постель. Начнет сожалеть о проявленной слабости либо просто выкинет ее из головы? Кристина съеживалась от таких мыслей.

Лариса свернулась калачиком на диване. От шума у нее кружилась голова.

– Довела сестру! – сухо бросила Октябрина. Спокойствие Кристины раздражало ее. Ответ той не удовлетворил.

В воздухе висела недосказанность. Того гляди, начнется новая буря. Спас звонок в дверь. Лариса вздрогнула, открыла глаза. Октябрина дернулась, повернула на звонок лицо. Кристина вскинула острый носик. И все облегченно вздохнули.

В дверном проеме стоял парень и две девушки с пакетами в руках. Вопросительно глядели на Октябрину:

– Лариса Азмайлова здесь проживает? – спросила одна из девушек.

Октябрина кивнула утвердительно.

– Мы работаем с Ларисой, решили проведать ее, – сказала вторая девушка. Октябрина отступила от двери. Лариса смущенно поднялась с дивана. Представила их Октябрине и Кристине. Маленькую ростом с круглыми глазками звали Кирой. Ту, что была выше, с родинкой на верхней губе, Любой. А парня – Борисом. Он оказался начальником Ларисы.

Октябрина усадила гостей, взяла из их рук пакеты с фруктами и отнесла в кухню. Между Кирой, Любой и Ларисой завязался разговор. Кристина отошла к окну, чтобы не мешать. Октябрина не церемонилась, тут же вклинилась в беседу. Борис молчал. Может, дежурные вопросы претили ему, а возможно, был вообще малоразговорчивым.

Лариса повеселела, даже голова перестала кружиться. Октябрина с любопытством стреляла глазами в сторону Бориса. Он рассеянно водил взглядом по комнате. Улыбнулся легкой улыбкой Кристине. Девушка из вежливости ответила тем же. Борис украдкой начал рассматривать ее.

Это заметила Октябрина. Исподлобья стала злиться. Она строила парню глазки, а он зыркал на Кристину. Все выбивало Октябрину из равновесия. Сестра Ларисы всякий раз становилась препятствием.

Кристина, чтобы не накалять обстановку, выскользнула за дверь. Октябрина осталась довольна, лицо сразу изменилось. А Кристина в другой комнате нашла свою сумку, проверила документы. Притихла, подумала, что неизвестно, как бы она сама вела себя, окажись на месте Ларисиной подруги. Наверняка от соперницы полетели бы перья. Выходит, Октябрина в сравнении с нею это – ангел. Не знают они, совсем не знают, на что способна Кристина, когда становятся у нее на дороге. Сейчас она играет роль, как актриса, но ведь когда-то ей может надоесть такая роль.

Минут через двадцать она услыхала, как за гостями захлопнулась входная дверь. И следом в комнату к ней вбежала Октябрина, злым шепотом, чтобы не слышала Лариса, выпалила:

– От тебя одни неприятности! Убирайся отсюда подобру-поздорову! Спать тебе все равно здесь негде!

У Кристины закипело в груди, но она сдержалась и спокойно заметила: