Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе

Взаимодействие государственного и национального патриотизма является чрезвычайно сложным. С одной стороны, национальный патриотизм существует в рамках единого политического пространства, направлен на общий политический объект – государство. С другой стороны, он представлен в рамках государственного патриотизма в партийных программных проектах, которые по-разному определяют российскую национально-государственную форму развития. Национальный патриотизм может приобретать значение государственного тогда, когда определенная политическая сила от имени государства формирует необходимый, соответствующий ей уровень патриотизма (советский, российский и т. д.), наполняя его необходимым содержанием (коммунистическим, либерально-демократическим, социал-демократическим, этнократическим, имперским и т. д.), вытекающим из предлагаемых проектов реформирования российской государственности и придающим патриотизму наднациональный характер. Представляется очевидным использование государственного патриотизма как наднационального фактора в политических интересах.

Покажем это на примере формирования советского патриотизма как интеграционного основания стратегии социалистического развития нашей страны. В основе советского патриотизма (в сталинской интерпретации) лежит великая преданность и верность народа своей советской Родине, братские отношения всех наций, обеспечивающие устойчивость развития многонационального государства путем разрешения национального вопроса в русле равноправия и добровольности. Основными тенденциями национальной политики провозглашаются ликвидация национального неравенства (хозяйственного и культурного), критика сменовеховства как великодержавного шовинизма великороссов, борьба с шовинистическими формами национализма (грузинским, азербайджанским, узбекским), замена лозунга национального самоопределения на право государственного отделения и образования самостоятельных государств[116 - Сталин И.В. Сочинения. Т. 5. М., 1947. С. 52, 186–187, 190.].

Тем не менее, на наш взгляд, является очевидной выработка особого отношения общества к государству в социалистический период, а феномен советского патриотизма отражает лишь узкий аспект этого взаимодействия. Спецификой советского патриотизма является сочетание национальных традиций с общими жизненными интересами всех народов, которое можно обозначить как выражение единого социального интереса.

Как показывает Д. Шепилов, необходимо вести речь о культурной революции, совершенной советским государством, суть которой заключается в преодолении материальной и духовной зависимости от Запада. Была создана новая социалистическая культура, советский народ приобрел иной образ жизни, появилось другое отношение к труду и профессии, изменился институт семьи, были созданы советские национальные традиции[117 - Шепилов Д. Советский патриотизм // Советская Россия. 2002. 13 августа.]. Все эти моменты были напрямую связаны с развитием идеи социалистической демократии, изменением экономических отношений и новым политическим статусом советского государства. Советский патриотизм приобретает значение национальной веры трудящихся народов в свои силы. При этом главным признаком советского патриотизма становится благо родины, которое воспринимается как высший закон жизни для советских людей.

Таким образом, советский патриотизм явился одной из форм политического патриотизма, возникшей путем целенаправленного идеологического формирования сверху, и приобрел значение государственного за пределами национального измерения.

В данном контексте заслуживает внимания ленинская классовая интерпретация патриотизма как чувства «национальной гордости великороссов», которое приобретает значимость необходимой защиты интересов трудового народа, находящегося в угнетенном положении.

Формулировку Чернышевского – жалкая нация, нация рабов, сверху донизу все рабы, В.И. Ленин оценивает как ностальгию по настоящей революционной родине. Ненависть к собственному рабскому прошлому лежит в основе чувства национальной гордости или патриотизма. Рабом считается человек, который не только не стремится к свободе, но маскирует свое рабство. Защита отечества может иметь единственную возможную форму (в XX в. в Европе) – революционная борьба против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины[118 - Ленин В.И. Полное собрание сочинение. М., 1980. Т. 26. С. 108.].

Классовый подход разделяет общество, и, по В.И. Ленину, только один класс может обладать реальным патриотизмом – революционный. Все остальные политические формы патриотизма являются лицемерием и оправданием рабства, при этом содержание понятия «родина» приобретает исключительно политический смысл, в связи с чем патриотизм имеет лишь классовую направленность. В ленинской формулировке патриотизма присутствуют элементы исторического и национального нигилизма, которые проявляют себя в требовании устранения насилия великороссов над другими народами, хотя чувство национальной гордости проявляет себя в желаемом установлении централизованной власти и отрицании федеративных отношений. Основным становится факт совпадения интереса великороссов с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев[119 - Там же. С. 109–110.].

Таким образом, игнорирование В.И. Лениным национально-исторического своеобразия России, создание системы оценочных приоритетов на основе классового принципа приводит к формулировке патриотизма как революционаризма или демократизации русского народа, что можно определить как одну из форм политического патриотизма с учетом духа времени.

Тем не менее революционная версия патриотизма меняет свое качество в иной ленинской формулировке патриотического лозунга «Социалистическое отечество в опасности», что связано с последующим заключением Брестского мирного договора[120 - Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1962. Т. 35. С. 357.].

Таким образом, революционаризм, тождественный патриотизму, приобретает прагматический и реалистический смысл в контексте восприятия оккупационных действий Германии. Ленин оценивает заключение Брестского мира как «величайшую жертву» для спасения истерзанной страны от «новых военных действий»[121 - Там же. С. 358.]. Социалистическое отечество, таким образом, имеет идеологическую форму, в которой совмещены революционные и охранительно-реалистичные признаки прагматичного патриотизма, на наш взгляд, отражающие специфику укрепления большевиками собственной политической власти.

Распад СССР, отказ от советского патриотизма актуализировали вопрос о том, какой патриотизм нужен новой российской власти, зависит ли любовь к отечеству от политических пристрастий человека? Нужно ли целенаправленно формировать патриотизм, или он возникает иным способом?

В таком контексте представляется необходимым критически оценить предлагаемое А.А. Безвербным и А.С. Безвербным разделение понятий этнофилический и гражданский патриотизм, фиксирующих специфику целостного восприятия родины разными субъектами исторического процесса. Этнофилический патриотизм основывается на нравственно-этических параметрах, возникает естественно и непроизвольно, является формой выражения любви к своему народу, земле, традициям, культуре и т. д. Этнофилический патриотизм существует вне политики, поэтому интересы родины находятся выше любых политических интересов. Гражданский патриотизм авторы определяют как политическую и правовую категорию, которая обозначает «гражданскую или государственную сопринадлежность»[122 - Безвербный А.А., Безвербный А.С. Этнос и межэтнические отношения (философско-политический аспект). Ростов-на-Дону, 2000. С. 178–179.].

На наш взгляд, подобное терминологическое разделение патриотизма создает искусственную дистанцию введенных понятий (этнофилический и гражданский). На самом деле, этнофилический патриотизм является одним из первых уровней обретения ценности патриотизма как национальной формы. Иначе говоря, существование вне политики, вне определения своей социокультурной и национальной идентичности возможно только в рамках религиозного сознания.

Субъект патриотизма (человек), достигая определенной степени зрелости, испытывает потребность в политическом, национальном, религиозном и другом самоопределении. Долг, ответственность, признательность являются основными побуждающими мотивами возникновения иных уровней патриотизма – государственного, гражданского, политического и др.

Тезис о том, что интересы родины выше политических, в большей степени соответствует не этнофилическому патриотизму, а отражает специфику формирования наднационального, например советского, патриотизма. Указанный качественный признак патриотизма, с нашей точки зрения, действительно должен иметь своим обоснованием государственную целенаправленную политику. Таким образом, приоритет интересов отечества над политическими амбициями должен стать главным признаком государственного патриотизма.

Новый российский патриотизм оценивается А.С. Ципко как абстрактный, обозначающий уход от исторического нигилизма ельцинской эпохи к формированию современной позитивной исторической преемственности. Политика ельцинского антикоммунизма, носившая тактический и конъюнктурный характер, привела к отсутствию идеологического, исторического и правового обоснования новой России, что создало определенные протестные настроения, подготовило общественное сознание и сформировало запрос на путинский патриотизм[123 - Ципко А.С. Ценности и борьба сознательного патриотизма. М., 2009. С. 24–29.].

Ципко определяет его как абстрактный патриотизм, т. е. формально объединяющий царские, советские и демократические времена без наполнения патриотизма определенным содержанием, которое в любом случае должно иметь оценочные заключения. Привлекательность абстрактного патриотизма связана с целостным восприятием образа родины, ее истории и культуры на государственном и политическом уровне, которое является главным критерием патриотичности власти как сохранения национального достоинства России и ее государственно-территориальной независимости.

Таким образом, в результате анализа основных признаков патриотизма представляется очевидным признание его политической характеристики в качестве одного из уровней, имеющего собственную специфику, связанную с государственным и конституционным устройством общества.

В данном контексте актуально понятие «конституционного патриотизма», предложенное Ю. Хабермасом и обозначающее готовность гражданина и человека идентифицировать себя с политическим порядком и принципами основного закона с одновременным расширением содержания патриотизма и изменением форм национальной идентичности. Конституционный патриотизм разрешает противоречие государственно-республиканского и национального самосознания в пользу приоритетности государственно-гражданской идентичности, переводя национальную самобытность в разряд до-политического феномена (общность исторической судьбы народа, нация как культурная и самобытная общность и т. д.)[124 - Хабермас Ю. В поисках национальной идентичности. С. 91–99.].

Вместе с тем более перспективным категориальным подходом в широком методологическом предметном поле является определение патриотизма И.А. Ильиным как духовно-творческого акта самоопределения личности и нации. Для Ильина Россия как народ и культура в качестве источников патриотизма изначально выступают в виде единого живого организма, отличающегося определенными признаками: географически страна формировалась как органическое единство равнинного типа (русский народ вынужден был постоянно осуществлять самооборону, а не агрессию, давая отпор набегам многочисленных племен); религиозно русский народ всегда боролся за свою веру – православие (образ «Святая Русь» означал не нравственно праведную или совершенную в своей добродетели Россию, а указывал на признание веры своим главным долгом и отличительной особенностью своего земного существования); государственное единство исторически обеспечивалось единодержавием (унитарным началом) на основе политического включения, экономического и культурного срастания малых государств в державную целостность, тогда как федеративное начало обнаруживало тысячелетнюю неспособность русского народа к такой форме государственности[125 - См.: Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993.].

Концепция патриотизма Ильина является самой детальной в смысле определения природы возникновения патриотизма, выделения этапов его формирования, связанных с изменением содержания, обозначения нескольких уровней духовного и религиозного обретения патриотизма, его политического и правового выражения, дает представление о многомерности исследуемого явления.

Интересен подход Ильина к природе возникновения патриотизма, особенно в той его части, когда чувственная форма определяет патриотическую принадлежность. Близость патриотизма на первом этапе его обретения биологическому чувству всегда вызывала множество споров. Ильин разрешает эти споры, определяя следующие признаки патриотизма: долг, честь, признательность как естественно возникающие, а не предписанные или обязательные.

Появление правосознания приобретает постепенно свое обязательное выражение на государственно-правовом уровне, но его глубинная суть остается личной индивидуальной творческой тайной. Взаимосвязь нужды, страха с долгом, честью, признательностью может вызывать сомнение только у человека, который не считает себя духовно обязанным отечеству, не осознаёт своего единства с ним.

Понятие «духовное самоопределение» подчеркивает самостоятельную значимость человека в обретении патриотического чувства и творческое определение собственных жизненных ориентиров. Духовно-религиозное самоопределение человека и общества, по Ильину, является целью патриотизма и выражает себя в национально-культурном и государственно-правовом развитии России.

Обретение патриотизма в интерпретации Ильина имеет свою специфику, связанную прежде всего с его индивидуальным творческим свободным осмыслением, и выполняет функцию духовного самоопределения человека. Первостепенное значение приобретает понятие духа, духовной жизни народа. Дух, являясь одной из основных философских категорий, осмысливается с национально-культурной и политической позиций.

Ильин считает, что особенности любой человеческой деятельности, собственное ощущение красоты, любви, греха, бога, смерти создают реально существующий национальный мир, который поддерживается на протяжении длительного времени единой духовной жизнью, духовной близостью народа. Иначе говоря, национальная самобытность является содержанием духовной природы, духовной однородности любого народа. В свою очередь духовная природа наполняет жизнь смыслом, интегрирует общество и является обоснованием патриотического единства людей в правовых и государственных формах[126 - Ильин И.А. Родина и мы. Смоленск, 1995. С. 316.].

Представляется эвристически ценным, что понятие «государственный патриотизм» Ильин связывает не с идеологией, а с правовой и политической культурой. Суть в том, что государственный патриотизм возникает при условии доминирования правовой культуры государства, но речь не идет о ее исключительности. Государственно-правовой приоритет патриотизма для каждого индивида возникает на втором уровне обретения родины, когда человек начинает испытывать чувства долга, чести, признательности, что связано с возникающим правосознанием. На первом этапе познания родины индивид ощущает эмоциональную необходимость, вызванную желанием самосохранения, по Ильину, в связи с чем определяет свою принадлежность к конкретной социальной группе. Тем не менее эмоциональная необходимость обретения родины, подкрепленная ее государственно-правовой значимостью, еще не отражает духовного смысла истинного патриотизма.

Огромное значение Ильин придает творческому выражению человеческой деятельности, отвергая ее бесцельный и развлекательный характер. Творчество должно всегда преследовать цель, служить задаче духовного обогащения человека. Именно поэтому патриотизм как творческий акт должен привести личность к духовному самоопределению через чувство, волю и действие[127 - Там же. С. 318.].

На пути обретения родины Ильин видит две проблемы. Первая связана с недостаточным осознанием значимости духовной сущности патриотизма, что приводит то к усилению позитивного чувственного отношения к родине, то к ослаблению. Зависимость патриотизма от обстоятельств означает его неосознанное восприятие, отсутствие адекватного осмысления индивидом. Это приводит к слепой любви-страсти или полному равнодушию и безразличию, такие противоречивые чувства сменяют и дополняют друг друга, причем личность, выражающая их, оказывается творчески ограниченной.

Вторая проблема состоит в ошибочном выделении одного из внешних достоинств родины (природа, пространство и другие) и придании ему самоценности или учета всех условных признаков отечества, что на самом деле, считает Ильин, может не отражать его духовного смысла. Создается ситуация, когда человек находится в заблуждении, в состоянии произвольной подмены «объекта любви», не пытаясь обрести настоящий.

Обе опасности преодолимы при условии усвоения истинного патриотизма, когда внешние условия и форма жизни выражают внутреннюю духовную сущность отечества. Более того, определение истинного патриотизма возможно вне учета этих условий в форме любви к духу, который проявляет внутреннюю природу. Представляется важным признание объективного достоинства предмета своей любви, что является обоснованием правоты чувства и правоты служения.

Безусловная духовная красота родины объясняет ее самоценность и создает индивидуальные сложности в процессе ее поиска. Наличие духовного опыта у человека становится, по Ильину, главным критерием его приобщения к отечеству. Понятие духовного опыта в своем конечном проявлении оказывается связанным с отождествлением субъекта с предметом его любви, ощущением единства их духа – в этом состоит суть акта духовного самоопределения человека, народа.

Любовь в ее истинном понимании создает возможность огромной духовной самоотдачи человека, способности к самоотречению ради сохранения объективной ценности родины. Возникает закономерный вопрос: что такое единство духа, как достигается отождествление субъекта с предметом любви? Это происходит после обретения родины, когда человек посвящает творческое состояние своей души и судьбы духовной судьбе своего народа[128 - Ильин И.А. Родина и мы. С. 320.].

Особую значимость приобретает самоценность и универсальность духовной жизни народа, обосновывающие уникальную способность человека к самопожертвованию. Самоотречение от собственной жизни ради спасения своего народа, частью которого является человек, есть высшая степень выражения истинного патриотизма. Одухотворение души человека так же необходимо, как одушевление его тела. Духовное единство патриота со своим народом вызвано необходимостью поиска высшей цели в жизни.

Главным, на наш взгляд, в интерпретации патриотизма Ильиным является определение его как духовного состояния. Оно не приобретается, не может быть продуктом чужого духовного опыта, оно приходит в индивидуальном творческом порыве, который имеет духовную и предметную направленность.

Как же складывается и сохраняется духовная жизнь народа в условиях сменяющихся исторических эпох? Очевидно, что каждый народ обладает безусловным набором самобытных черт (национальность, язык, климат, природа и т. д.), которые частично определяют его национальный характер. Далее происходит выбор своего особого духовного пути, связанного с борьбой души со страстью, несчастьем, ограниченностью путем личного одухотворения, что представляется возможным только в условиях «общности духовного предмета», которым не ограничивается смысл духовной жизни народа[129 - Там же. С. 322.].

Появляется необходимость объяснения самой возможности сохранения духовного творчества народа при его постоянном обновлении. Ильин вводит понятие «духовные акты особого национального строения», которое, на наш взгляд, раскрывает смысл такого понятия, как «национальная самобытность». Иначе говоря, национальная самобытность, возникшая в процессе обретения общего предмета любви, будет проявлять себя до тех пор, пока существует личный духовный и национальный опыт человека.

Особое место в духовном творчестве народа занимает деятельность национального гения, приобретающая значение центра истинного народного самоопределения. Главным достижением национального гения становится создание предметной сферы, цель которой – одухотворение человека, преодоление физической смерти отдельных членов общества и сохранение его духовного единства посредством приобретаемого духовного опыта. Здесь Ильин особо отмечает значение религиозного аспекта патриотизма.

Тождественность субъекта с предметом любви происходит также в одинаковом понимании Бога и в общем пути восхождения к нему. Иначе говоря, любовь к родине дополняется верой в нее и уже не существует отдельно. Необходимо отметить, что патриотизм как духовное состояние находится в тесной взаимосвязи с интернационализмом, понимаемым Ильиным как всемирное братство.

Более того, различные духовные характеристики родины – этические, нравственные, религиозные, эстетические, правовые – определяют многогранность патриотизма и одновременно являются частью общечеловеческого достояния. Духовные достижения родины не имеют хронологических рамок и государственных границ. На наш взгляд, общечеловеческая значимость духа обосновывает реальную возможность взаимодействия патриотизма с интернационализмом.

Ильин различает понятия «духовность национального характера» и «национальный характер Духа»[130 - Там же. С. 325.]. Первое придает высший смысл инстинкту самосохранения национального общества в глобальном масштабе, способствует творческому созданию национальной культуры, подчеркивает ее общечеловеческое значение, создает условия духовного взаимообогащения разных национальных культур.

Нельзя согласиться с Ильиным лишь в том, что человек должен любить чужой дух так же, как свой. Речь, на наш взгляд, можно вести о понимании, восприятии, уважении иного, но не любви. Не может быть одинаковой любви к своему народу и чужому, так как сама любовь своеобразна и неповторима.

Национальный характер духа – это конкретное проявление индивидуальной творческой любви к родине, созданной национальным и культурным своеобразием и обладающей безусловным характером.

Таким образом, трактовка патриотизма как духовного состояния, по Ильину, включает в себя три аспекта: национально-культурный, религиозный, государственно-правовой. Национальнокультурная значимость патриотизма связывается с возникновением духовного опыта, духовного творчества, духовной предметности и всего, что связано с национальной самобытностью и ее культурным выражением.

Религиозный аспект патриотизма обосновывает духовную близость, однородность людей в одинаковом понимании и общем пути к Богу. Эти два аспекта отражают внутренний смысл патриотизма и являются необходимым условием для создания естественных политико-правовых отношений и единого государства.

Государственно-правовой аспект патриотизма проявляет себя в возникающем правосознании – отражении духовной необходимости патриотизма в политике и формировании государства как результата духовной интеграции общества. Государство становится политической формой отечества, приобретает внутреннюю и внешнюю значимость, его защита является нормальным проявлением истинного патриотизма. Представляется важным отметить: духовная необходимость патриотизма в политике связана с его правовым значением. Вопрос о необходимости войны может решиться положительно только в случае доказанной угрозы национальному своеобразию государства, но и в этом случае с позиции правосознания, по Ильину, война – это «подлинное братоубийство»[131 - Там же. С. 327.].

Таким образом, обретение духовного творчества (опыта, предметности) в условиях достигнутой духовной близости, слияние субъекта с предметом любви, создание, развитие, сохранение государства в его национально-культурном своеобразии отражает истинный смысл патриотизма и становится высшим актом духовного самоопределения общества.

В последнее время актуальным стало отторжение так называемого слепого патриотизма. С чем это связано? Ильин поднимает проблему духовной слепоты общества, обоснованной отсутствием нравственных ориентиров и, соответственно, неверным волевым выбором человека. Избежать различных форм проявления слепого патриотизма возможно при условии следования ценностям добра и справедливости.

Ильин связывает настоящий патриотизм с «русскостью души», которая должна жить в человеке изначально, а не быть приобретенной. Заимствованная «русскость души» должна постоянно получать повседневную духовную подпитку, что свидетельствует о зависимости чувства любви к родине от места, условий проживания и возможного только здесь духовного творчества. Необходимо подчеркнуть, что патриотизм как духовное состояние человека не исчезает по мере его удаления от родины.