В закрытом гарнизоне-2

Плясать мы готовы до утра.

Но ровно за час до полуночи, в веселящейся массе появляются передвижные милицейские наряды и действо прекращается.

Небольшими группами, кто пешком, а кто на мотоциклах, молодежь растекается по тенистым улицам, цветущим скверам и площадям. То там, то здесь, слышен звон гитар, мелодии портативных магнитофонов и задорный девичий смех.

Сидеть на нашей остановке хорошо. Она высокая, просторная, с красивыми цветными витражами и двумя чугунными скамейками перед входом.

Рядом, тускло блестя гудроном, к горизонту уходит широкая автострада, которую пересекает длинная, с пирамидальными тополями улица, метрах в тридцати, справа, в окружении плакучих ив и цветочных клумб, высокое здание штаба, а за ним, вдоль трассы, закрытый КПП и высокая бетонная ограда с вышками. За ней лагерь строгого режима, где сидят «зэки».

Это соседство нас нисколько не смущает – мы тут выросли, лагерь давно вписался в городской ландшафт и освобождающиеся из него, исправно пополняют стоящие в степи шахты.

– Да, хороший вечерок задался, – покачивая узким носком туфли, довольно изрекает сидящий рядом со мной Женька Хорунжий и бросает в рот очередную ягоду.

– Ага, – затягивается крепчайшим «Легеросом» Колька Зайцев, – хороший.

Я молчу и тихо перебираю струны гитары, исполняя вариации «дома восходящего солнца», который сейчас играют на всех танцплощадках.

– А ведь скоро в армию, пацаны, – поводит широченными плечами Саня Йолтуховский. И прощай свобода.

– Ничего, – сплевывает виноградные косточки Женька. – Еще целых три месяца.

На трассе, со стороны степи, появляются два далеких огонька, потом слышится треск моторов и через пару минут к остановке подлетают две «Явы».

– Ну че, не заскучали тут без нас? – белозубо скалится с первой Леха Криворучко и стаскивает с курчавой головы шлем. Он, вместе с сидящим за рулем второй, Саней Гриценко, отвозили с танцев домой, двух знакомых девчонок.

Затем возникает веселый треп, мы обсуждаем прошедший вечер, смеемся и не замечаем, как напротив останавливается следующая со стороны города, длинная автоцистерна.

Хлопает дверь кабины, наземь спускается водитель и подходит к нам.

– Здорово, хлопцы, – басит он. Отдыхаете?

– Ну да, – киваем мы. – Вроде того.

– Тут у вас заночевать нигде нельзя? А то рулю без напарника из самой Алушты, умаялся, мочи нет.

– Сложный вопрос, – переглядываемся мы. Разве что в центре, но ты, дядя, его проехал.

– Знаю, – вздыхает водитель. – Там мест нету. А я б за постой налил ведро мадеры.

– Мадеры? – недоверчиво переспрашиваем мы, и пялимся на водилу.

– Ну да, – улыбается тот, – крымской, марочной. У меня ее целая цистерна.

Через несколько минут Лехина «Ява», с сидящим позади Женькой, в сопровождении автоцистерны отъезжает от остановки, и, проехав вперед метров триста, сворачивает на Луговую, к дому Хорунжих.

– Ну и подвезло нам пацаны! – потирает руки Леха. Щас усугубим!

Вскоре мотоцикл, урча, снова подкатывает к остановке, и с него осторожно слезает Женька, с тяжелым молочным бидончиком в руках

– Полведра оставил на завтра, – говорит он, и извлекает из кармана граненый стакан.

– А вот и закусь, – семенит от мотоцикла Саня и вытряхивает из-за пазухи десяток золотых ранетов.

Потом мы пьем по очереди густое терпкое вино, хрустим пузырящиеся соком яблоками и нам хочется приключений.

И они появляются. В лице пришедшего накануне в отпуск с флота, Юрки Песина.

Сначала со стороны ведущей к Старому Руднику улицы слышится песня, потом на перекрестке появляется коренастая фигура, в широченных клешах, форменке и сдвинутой на затылок бескозырке

Северный флот, Северный флот!
Северный флот, не подведет!

сипло орет Юрка, и, в свете фонарей, на его плечах взблескивают золотые лычки.

– Давай к нам, Юрок! – радостно машем мы руками, а Саня Гриценко закладывает в рот два пальца и оглушительно свистит.

Юрка старше нас года на три и до службы был известным в городе хулиганом.

– А, это вы, – подойдя ближе, добродушно басит он, и плюхается на скамейку.

– Мадеры дернешь? – щелкает Леха ногтем по бидончику.

– А то! – оживляется Юрка и Женька вручает ему наполненный до краев стакан.

– Марочная, – с удовольствием опорожнив его, крякает отпускник и аппетитно хрустит яблоком. – Где взяли?

– Где, где, в Караганде! – смеемся мы, набулькиваем ему второй, а затем пускаем стакан по кругу.

– Знатная вещь, – авторитетно заявляет Юрка и поднимает вверх палец. – Нам на лодках тоже вино дают.

Мы знаем, что он подводник и уважительно киваем головами.

– Закуривайте, – извлекает Юрка из кармана пачку сигарет, и все тянут по одной.

– Импортные? – затягиваясь душистым дымком, интересуется Женька.

– Ну да, – следует ответ. Из Александрии.

– А где это?

– В Египте, темнота, – смеется Юрка. Мы там были с дружеским визитом.

– Здорово, – удивляемся мы. – Это ж надо!

А Юрка самодовольно ухмыляется, снова лезет в карман и вручает всем по тонкой, обернутой в серебристую фольгу пластинке.

– Че это? – нюхает свою Леха.

– Жвачка, – следует ответ. Арабская.