Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Алтай. XXI век. Поэзия
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Псы одичали в предчувствии старта.
Солнце – как знак на одежде смертника.
«Я хотела б уснуть с тобою на маяке…»
Я хотела б уснуть с тобою на маяке,
в чарах волн, в закипающем молоке,
в шумной страсти, в пышном сиянье брызг,
чтобы жутко было выглядывать вниз…
Это было бы между: сон и явь,
это было б на грани: жизнь и смерть,
потому что с тобою мне явь как сон,
потому что с тобою мне смерть как жизнь…
Михаил Гундарин
Михаил Вячеславович Гундарин родился в 1968 г. в Дзержинске Горьковской области. На Алтае живёт с 1975 г. Окончил факультет журналистики МГУ им. Ломоносова. Кандидат философских наук, член Союза российских писателей. Автор нескольких книг стихов и прозы.
«Вот мы уехали, а облако осталось…»
Вот мы уехали, а облако осталось
Растить себя на вертикальном фоне,
Изображать то горб, то шестипалость,
Вздыматься птеродактилем в короне.
Показывая то, чего не знает,
Жемчужное, оно сочится белым.
Тяжёлая перина опадает,
Её клочки летят во все пределы
И быстро тают в изумрудной бездне,
Крошатся кружевными позвонками —
Во много раз прекрасней, бесполезней,
Пустынней мира, созданного нами.
«где небо будущим беременно…»
где небо будущим беременно
а тут продлёнка третий класс
мы все идём тропою Римана
но Риман умер не за нас
зазря пространство многомерное
густеет в баночке чернил
всё ассонансное, минорное
какое ты и сам любил
иное только улыбается
не поддаётся мирный квант
он с нами пьёт, грешит и кается
как привокзальный музыкант
«Кто знает, из какой тоски…»
Кто знает, из какой тоски,
из перелома со смещеньем,
из ночи, рвущей на куски
своим тяжёлым освещеньем,
мы выплываем на бульвар
предновогоднего похмелья…
Встречай, окраинный квартал,
героев горькой карамелью!
«Столетье смерти модерна…»
Столетье смерти модерна.
Вербное воскресенье.
Голову Олоферна
вносят в чужие сени.
Что он видел? Двойчатки
вечно живых соцветий.
Каменные початки,
смальтой полные сети.
Что он увидит – в стёкла
пыльного саркофага,
в мире простом и блёклом,
плоском, словно бумага?
Миру не надо линий,
поворотов сюжета.
Ни орхидей, ни лилий
ярого полусвета.
«Бегущая строка моей любви…»
Бегущая строка моей любви
Над городом, над гаванью пустой!
Единственное имя назови,
Блесни своей подвижной наготой.
А мы меняем молодость на жизнь
По курсу двадцать восемь к одному,
И нам не интересны миражи,
Колеблющие праздничную тьму.
Там вместо звёзд – раскрашенная твердь,
Там не луна, а дуло у виска.
Но зыблется, не может догореть,
Бежит неопалимая строка.
«То сожмётся, то разожмётся…»
То сожмётся, то разожмётся,
Птичьей дрожью полным?полно,
Солнце – как знак на одежде смертника.
«Я хотела б уснуть с тобою на маяке…»
Я хотела б уснуть с тобою на маяке,
в чарах волн, в закипающем молоке,
в шумной страсти, в пышном сиянье брызг,
чтобы жутко было выглядывать вниз…
Это было бы между: сон и явь,
это было б на грани: жизнь и смерть,
потому что с тобою мне явь как сон,
потому что с тобою мне смерть как жизнь…
Михаил Гундарин
Михаил Вячеславович Гундарин родился в 1968 г. в Дзержинске Горьковской области. На Алтае живёт с 1975 г. Окончил факультет журналистики МГУ им. Ломоносова. Кандидат философских наук, член Союза российских писателей. Автор нескольких книг стихов и прозы.
«Вот мы уехали, а облако осталось…»
Вот мы уехали, а облако осталось
Растить себя на вертикальном фоне,
Изображать то горб, то шестипалость,
Вздыматься птеродактилем в короне.
Показывая то, чего не знает,
Жемчужное, оно сочится белым.
Тяжёлая перина опадает,
Её клочки летят во все пределы
И быстро тают в изумрудной бездне,
Крошатся кружевными позвонками —
Во много раз прекрасней, бесполезней,
Пустынней мира, созданного нами.
«где небо будущим беременно…»
где небо будущим беременно
а тут продлёнка третий класс
мы все идём тропою Римана
но Риман умер не за нас
зазря пространство многомерное
густеет в баночке чернил
всё ассонансное, минорное
какое ты и сам любил
иное только улыбается
не поддаётся мирный квант
он с нами пьёт, грешит и кается
как привокзальный музыкант
«Кто знает, из какой тоски…»
Кто знает, из какой тоски,
из перелома со смещеньем,
из ночи, рвущей на куски
своим тяжёлым освещеньем,
мы выплываем на бульвар
предновогоднего похмелья…
Встречай, окраинный квартал,
героев горькой карамелью!
«Столетье смерти модерна…»
Столетье смерти модерна.
Вербное воскресенье.
Голову Олоферна
вносят в чужие сени.
Что он видел? Двойчатки
вечно живых соцветий.
Каменные початки,
смальтой полные сети.
Что он увидит – в стёкла
пыльного саркофага,
в мире простом и блёклом,
плоском, словно бумага?
Миру не надо линий,
поворотов сюжета.
Ни орхидей, ни лилий
ярого полусвета.
«Бегущая строка моей любви…»
Бегущая строка моей любви
Над городом, над гаванью пустой!
Единственное имя назови,
Блесни своей подвижной наготой.
А мы меняем молодость на жизнь
По курсу двадцать восемь к одному,
И нам не интересны миражи,
Колеблющие праздничную тьму.
Там вместо звёзд – раскрашенная твердь,
Там не луна, а дуло у виска.
Но зыблется, не может догореть,
Бежит неопалимая строка.
«То сожмётся, то разожмётся…»
То сожмётся, то разожмётся,
Птичьей дрожью полным?полно,
Другие электронные книги автора Валерий Степанович Котеленец
Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее