Знак Шамбалы. Детектив

– Не скажите, у вас преимуществ больше, чем у меня. Шрам, служебный автомобиль, форма майора – это на женщин действует завораживающе. Ну и на небылицы, я смотрю, у вас талант.

– Вот только не надо нарываться на грубость, гражданин Гулябкин. Вы прижаты фактами. А в моей версии по отношению к вам небылицами и не пахнет, поэтому повторяю ещё раз с дополнением, что вы задерживаетесь на семьдесят два часа, о чём сейчас будет составлен протокол и разъяснены ваши права. А завтра, надеюсь, ваше сознание прояснится, и вы вспомните детали произошедшего. И, надеюсь, вы продолжите делиться опытом в амурных делах. Это нужно не столько мне, сколько для составления вашего психологического портрета, но в протокол я ваши откровения записывать не буду. И учтите, я нормальный человек, а поэтому сам буду объективно разбираться в вашем деле.

– Спасибо, конечно, и разрешите вопрос, как там моя Мариам?

– Не верит. Думает, очередной розыгрыш, – усмехнулся майор.

– Да, надо меняться или менять тактику.

– Да, с вами не соскучишься. Однако вам пора в специальное помещение.

6

Оказавшись в чистой, уютной камере, Гулябкин уселся на нары и подумал: дожил, докатился, опустился ниже некуда, Маша-Мария-Мариам в гневе и больше ему не верит, считая обманщиком, проходимцем, гулякой. Надо вырываться на свободу и кардинально менять взгляды на жизнь, ведь не за горами полтинник, и как он может так обижать святую женщину, свою жену, постоянно выдумывая оправдания своим постыдным поступкам, – узник посмотрел на небо в клеточку из-за решётки на окне, – но как его шариковая ручка могла оказаться возле трупа Пыркина? Вот на сегодня главный вопрос. Надо напрячь память.

Лишь пред сном, когда Иван думал уже о других темах своего бытия, которые являлись тайными даже для близких и друзей, у него стала вырисовываться версия трагедии на берегу реки.

Гулябкина доставили к Куратову в одиннадцать часов субботнего дня. Майор сразу же спросил:

– Что с мозгами, встали на место?

– Становятся, – Иван потёр виски, – значит, дело было так: когда мы с Миланой вернулись из спальни в первый раз, она попросила у меня ручку, а потом ею на листке бумаги написала: «Ваня, эта записка с моим номером телефона напомнит тебе обо мне. Твоя Милана».

Майор взглянул на вещдок, лежащий перед ним, и произнёс:

– Слово в слово, как в записке. Придётся провести экспертизу по вопросу, этой ли ручкой был написан текст.