Знак Шамбалы. Детектив

Груда мышц покачала головой и потрясла наручниками.

– Прошу в мою машину.

– Мне надо позвонить Мариам.

– Это можно, – усмехнулся сотрудник милиции.

Гулябкин спешно отправил вызов жене и, когда та отозвалась, затараторил:

– Дорогая, бегом к выходу, меня забирают к начугро, и мне кажется, что это всерьёз и надолго.

– Вот твои писулечки-красотулечки и начали выходить боком. Посиди там и подумай. Прощай, дорогой! Мне будет тебя не хватать, – женщина шмыгнула носом, – догулялся.

– Прости, дорогая. Позвони нашему другу адвокату Копилкину.

– Это всё, что я могу для тебя сделать.

– Прощай, дорогая Марьям. Когда вернусь, буду называть тебя Машей.

– Это надо будет долго заслуживать. Ладно, больше я тебя не задерживаю. Делай что хочешь и катись на все четыре стороны. Мне твои приколы и отговорки уже осточертели.

– На сей раз я правду говорю: меня забирает милиционер.

– Хватит придуриваться. Если сегодня придёшь позднее восьми часов вечера, поцелуешь замок.

– К нам в гости должен прийти отец Александр с супругой. Прими их по высшему разряду. А лучше позвони им и отмени приглашение в связи с трагическими событиями в моей жизни.

– Всё, я отключаюсь, надо хоть кому-то работать на фирме.

Гулябкин посмотрел на сотрудника правоохранительных органов и, горько усмехнувшись, произнёс:

– Не верит.

– Возможно, после того, что произошло с вами вчера ночью, я тоже бы не поверил, – хмыкнул лейтенант.

– А что произошло ночью? – насторожился Гулябкин, – вчера вроде бы было всё, как всегда.

– Вот именно, поэтому прошу в машину, – Скрепкин положил руку на плечо растерянному мужчине, – начальник уголовного розыска объяснит вам суть проблемы.

Главный сыщик района Куратов Иван, видный мужчина с мужественным лицом, где над правой бровью красовался шрам, взглянул на доставленного в его кабинет красавчика, дёрнул головой и обратился к сопровождающему оперативнику Скрепкину:

– Оставь этого гражданина у меня, наручники пока на него надевать не будем, пусть посидит на стуле у стены, пока я закончу свои дела и дождусь от тебя информации.

Скрепкин усадил Гулябкина на стул и браво произнёс:

– Слушаюсь, товарищ майор, разрешите идти?

– Разрешаю, и начните с Мариам.

– Есть! Так точно! Разрешите исполнять?

– Исполняй, но не перегибай.

Гулябкин от этих слов напрягся, а потом робко спросил:

– А что вы собираетесь делать с Машенькой?

От начугро ответа не последовало. Майор уткнулся в бумаги и затих. Потом в кабинете стали появляться разные люди, которые подолгу разглядывали живой экспонат, хмыкали и уходили. Иван от ухмылок посетителей превратился в каменное изваяние, лишённое мозгов и воли. Только минут через сорок после того, как с кем-то переговорил по телефону, Куратов поднял глаза на застывшее изваяние и произнёс:

– Увидели?

– Что? – оживился Гулябкин с появившимися признаками радости на лице.

– Сколько работы у меня. Поэтому я рассчитываю, что мы быстро решим с вами вопрос, быстро отправим вас в тюрьму, тем самым вы быстрее выйдете из неё на свободу.

– Странные, страшные вещи вы говорите, гражданин начальник, – задержанный подрыгал ногами, чтобы их размять.

– Хорошо, что вы меня так обозвали, значит признаёте себя виновным, что в свою очередь облегчает вашу участь во всех отношениях, а именно в моральных, физических и тюремных.

– Но в чём я должен признаться? – Иван стал сжимать пальцы в кулак, чтобы разогнать кровь.

– Вы меня вроде бы обнадёжили, а теперь снова огорчили, – начальник уголовного розыска поводил шрамом над бровью, – в том, что вы убили гражданина Пыркина Петра.

– Первый раз слышу о таком, – Гулябкин схватился за голову, – когда и где его убили?

– Своевременный и хитрый вопрос, чтобы отвести от себя подозрение, но не выйдет, – майор поднялся с места и подошёл к подозреваемому, – допустим, вы не помните, что с вами произошло вчера в конце мероприятия у товарища Табунова, поэтому мне придётся восстановить события от начала до конца на основании свидетельских показаний и вещественных доказательств. В квартире друга, куда вы прибыли, чтобы отблагодарить его за помощь в заключении договора с китайцами, состоялась ваше бурное постельное знакомство с некой разведённой женщиной Миланой. В конце мероприятия в квартире вдруг объявился бывший муж этой Миланы Пыркин Пётр, который застал её у вас на коленях. На вопрос пьяного Пыркина «что за дела?» вы ответили, что Милана ваша любимая женщина, которую вы видите в роли своей будущей жены.

– Извините, что перебиваю. Я так сказал? – Гулябкин привстал и вернулся в прежнее сидячее положение.

– Да, именно так и сказали. Это вызвало бурное возмущение у Петра. Между вами возникла драка с угрозами убить друг друга. Фёдору удалось растащить вас в разные стороны и усадить за стол, где вы выпили мировую. Пыркин с вечеринки ушёл первым. Галя Табунова пояснила, что простились с вами около одиннадцати часов ночи. К этому времени ваша планируемая жена Милана ушла к себе домой. Фёдор уже спал. Ваша настоящая жена Мариам, Марина, Маша показала, что домой вы приползли в первом часу ночи. Утром вы ей сказали, что купались в реке, находящейся недалеко от дома Табуновых. Там имеется единственное место, где можно искупаться, – это справа от дамбы, которая одновременно является и мостом, – Куратов вернулся на место, – вы там купались?

– Вроде бы там, – смутился Иван, – дело в том, что я смутно помню своё отступление домой. Жене я сказал, что купался, потому что у меня были наизнанку надеты трусы.

– Да, интересный вы кадр, – усмехнулся майор, – у вас, со слов моего инспектора, жена-красавица. А вы блудите, отступаете, домой в разной обуви приходите, записочки с телефонами в карманах носите. Но нас ваши выкрутасы меньше всего волнуют. Нас волнуют факты, а они говорят, что там, где вы купались, вас поджидал соперник Пыркин. Между вами вновь завязалась драка, и вы проломили Петру камнем голову.

– Такое бы я точно помнил, значит этого не было, – Гулябкин встрепенулся, – а камень с моими отпечатками нашли?

– Нет, очевидно, вы его выбросили в реку. Но мы нашли другое, – начугро показал шариковую ручку с толстым стержнем, – ваша?

– Была похожая, – кивнул головой Гулябкин, – но я хотел бы заметить по поводу вашей версии с дракой. Таковой точно не помню. Остальное, хоть и смутно, но помню.

– Факты говорят об обратном: на шариковой ручке обнаружены ваши отпечатки пальцев. Там есть и пальчики Миланы. Смерть Пыркина наступила между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи, то есть как раз в то время, когда вы возвращались домой. В это время вы встретили и Иру. Ну и мотив имеется – неприязненные отношения, возникшие на почве ревности. Вывод: вы задерживаетесь по подозрению в убийстве гражданина Пыркина с помещением в камеру. Поскольку вы мне симпатичны, камеру я вам предоставлю одиночную, – Куратов усмехнулся, – но за это поделитесь опытом соблазнения женщин и девушек.

– Эквивалентный обмен, ничего не скажешь, – Гулябкин тоже усмехнулся, – но большого секрета в этом нет. Нужно несколько составляющих: природная красота, обаяние, волшебные слова и некоторые технические моменты. С мужественной красотой, как я погляжу, у вас всё нормально. Пример из жизни. Еду это, значит, я на «Лексусе», вижу – по тротуару идёт ягодка-изюминка. Останавливаюсь впереди неё, выхожу из машины и со злостью пинаю ногой по колесу. Девушка приостанавливается и с удивлением смотрит на меня. Я ей говорю, что с моей машиной что-то случилось. Очевидно, в этом виноваты вы. При виде такой красавицы она заглохла. Теперь вы должны помочь мне её завести. Хотя, говорю я ей, наверное, опять датчик сработал, а поэтому, если не составит труда, вы не могли бы подержать ножкой педаль, пока я загляну под капот. Девушке в такой ситуации трудно отказаться. Она садится на водительское сиденье и спрашивает, на какую педаль нажать. Я аккуратно беру её за ножку ниже колена и ставлю на одну из двух педалей, поскольку у меня автомат. Потом я, заглянув под капот, кнопкой завожу двигатель и, мило улыбаясь, говорю, что я Ваня и теперь просто обязан вас доставить к месту вашего назначения и обязательно угостить мороженым, иначе на своей колымаге и метра не проеду. Надо заметить, что при этом в салоне моей колымаги всё стерильно, всё блестит и аромат бесподобный. Девушке опять неудобно мне отказать, а дальше дело техники.

Куратов вздохнул, развёл руками и проговорил:

– У меня нет «Лексуса»…