Животные смотрят на нас с надеждой, как будто мы являемся для них спасителями, или богами. А мы сами, Отче, так беззащитны, слабы, одиноки. Мы не в состоянии помочь всем не только делом, но и даже советом.
Недавно, одна очень маленькая обезьянка, совсем еще ребенок, засунула себе в нос косточку от финика. Косточка в носу застряла, и мать принесла ребенка к нам в надежде, что я помогу, что я всемогуща и все знаю. Ребенок плакал от боли, нос его распух. Когда я это увидела, то очень испугалась, потому что не знала, как избавить от мучений это существо.
Мне казалось, что косточка застряла у меня. Я заплакала вместе с ребенком, я чувствовала его боль. Я вспомнила, как в раю ангелы обучали нас оказывать помощь. Я призвала Тебя, Отче, почувствовала, что Ты рядом. Я перестала плакать, руки сами собой выполнили необходимую работу, и мы с матерью обезьянки извлекли косточку из носа ребенка.
Потом я сорвала нужную траву, помяла ее и капнула в нос малышу. Боль сразу прекратилась, и ребенок радостно прыгнул с рук матери на дерево, как будто не он минуту назад заливался горькими слезами. Мать поцеловала меня с благодарностью и любовью.
Отче, как мне было радостно, что я избавила их от страданий. За такой миг я готова перенести любую боль, любое испытание, только бы всем было хорошо.
Но так бывает не всегда. Чаще мы с Адамом бессильны оказать необходимую помощь не только братьям нашим меньшим, но и самим себе. В такие дни мы чувствуем себя забытыми и беззащитными. Раньше, когда рядом с нами неотступно находились ангелы, нам казалось, что они ущемляют нашу свободу, мешают нам проявлять инициативу, и мы старались спрятаться от них, уединиться. Нам казалось, что они все что-то подглядывают, подсматривают. Теперь я понимаю, как была не права и какое это было благо, когда рядом с нами присутствовали бескорыстные и покорные нам слуги.
Зачем Ты внял нашим жалобам глупым и забрал ангелов, или сделал их для нас невидимыми и неслышимыми.
Иногда мне кажется, что они рядом. Я не верю, Отче, что Ты оставил нас на Земле без поддержки и помощи. Я знаю, что Ты любишь нас.
В трудные минуты я ощущаю, как к нам приходит помощь в совершенно безвыходных обстоятельствах. Значит, Ты, Отче, постоянно с нами. Ты любишь и хранишь нас через своих слуг, которых мы теперь не видим.
Неужели, Отче, так будет всегда, и мы больше никогда не услышим Твоего голоса, не увидим света, который обволакивал нас необъяснимой радостью, покоем. Придавал нам уверенность в том, что Ты всегда будешь с нами, и мы вечно будем ощущать Тебя, как ощущали в Раю.
Учитель говорил, что знания сделают нас свободными, что мы сами станем творцами. Но теперь иногда мне кажется, что Адам был прав, что многознание приносит многие неудобства – печали. Теперь мне кажется, что знания, которые я стремилась получить, разлучили нас с Тобой.
Мы с Адамом вместе, но вместе мы по плоти. Духовно же мы, Отче, одиноки всегда. Одиноки, как могут быть одиноки только архангелы Твои. Они знают все о той работе, которую Ты им поручил. Каждый из них знает свое. Это Твое воинство, Отче. Они могучи, но как они одиноки. Я осознала, что чем могущественнее Твое творение, чем оно разумнее, тем труднее ему найти себе пару, единомышленника.
Великие знания делают нас великими одинокими. Мы ни в ком не нуждаемся, и такие как мы не нуждаются в нас.
Отче, избавь нас с Адамом от мании «всезнания». Пусть каждый из нас будет нуждаться в другом, чтобы поделиться с ним своими знаниями, пусть стремление к знанию объединяют нас перед Тобой. И пусть знания, которые Ты даруешь нам, принесут всем братьям нашим только помощь, только радость, только поклонение и любовь к Тебе. Отче, может быть, мне так грустно и так одиноко из-за события, которое недавно произошло с нами.
Мы с Адамом купались в море вместе с дельфосами. Вдруг один из них, испуганно прижался ко мне и прошептал, что он чувствует, что к Земле приближается опасность. В его глазах стояли слезы. Я тоже почувствовала непонятный страх, душа настороженно сжалась. Дельфос замер.
Ева, – прошептал он, – я вижу огромную багровую комету, которая несется к нашей Земле, разрывая тьму пространства. Она еще очень, очень далеко. Впереди нее катится огромный, огненный вал. Мне больно смотреть на это зрелище. Как будто тысяча солнц слилась в одно всепожирающее, огромное светило и несется на нашу Землю, сжигая все на своем пути.
Я слышу гул, исходящий от этого всепоглощающего чудовища. Как-будто сотни водопадов низвергаются с невообразимой высоты в бездну космоса. Взрывы, взрывы, их невозможно слышать.
– Ева, я не могу передать, что я вижу, что слышу. Это надвигается на нашу Землю непостижимое горе, это смерть. Я слышал о подобной катастрофе от своих дальних предков, а они от своих.
Я знала, что дельфосы переселенцы с далекой, давно погибшей планеты. Что они живут на Земле уже давно, а до этого находились на близкой к нам планете. Но там случилась катастрофа; взорвалось сразу несколько вулканов. Ядовитые облака губительного для всего живого пепла закрыли солнце. Температура катастрофически снизилась, и все живое начало впадать в спасительную летаргическую спячку.
Дельфосы не были аборигенами планеты, и Духовный Совет срочно эвакуировал всего несколько особей дельфосов на Землю, чтобы сохранить хотя бы их генофонд.
Условия жизни на Земле для переселенцев оказались благоприятными, но обитать на Земле они могут только в водной среде. А у себя на родине они жили на поверхности планеты Дельфиды. Атмосфера их родины по своей плотности напоминает плотность нашей воды. Они говорят, что водная среда для них даже более благоприятна, чем атмосфера их родины. В воде их жизнь стала более безопасной, она оберегает их от ушибов. В водной тверди они носятся с огромной скоростью и затрачивают мало энергии. А на их планете состав атмосферы более густой, более вязкий и зависит от времени суток; утром они плавали, как-будто в воздухе, и часто получали увечья. К вечеру атмосфера становилась настолько плотной и горячей, что двигаться было очень тяжело, и всякое движение причиняло обжигающую боль. Дельфосам Земля кажется их родной Дельфидой, со своими морями и океанами, заполненными прохладой. Их знания о Вселенной превосходят знания ангелов. А когда они начинают рассказывать о Тебе, Отче, то становятся совершенно другими существами.
Над их головой появляется голубой ореол, в области сердца пульсирует розовато-алый лотос. В такие минуты их голос наполняется необъяснимо нежной музыкальностью, и кажется мне, что Ты, Отче, говоришь из их сердца. Самое грустное событие мгновенно забывается, как-будто они подключают меня к потоку, который входит в меня из пространства, заполняет душу, разум, сознание, оставив после себя в душе необъяснимую радость. И душа еще долго вибрирует, вздрагивает, наслаждаясь присутствием самого Творца.
Их знания подкрепляются необыкновенными способностями созерцать не только события на планетах нашей Вселенной, но и знать то, что происходит в других вселенных.
Они свободно вспоминают свои прошлые воплощения в других телах, но никогда не пытаются заглянуть в будущее. Говорят, что будущее знаешь только Ты, Отче, так как Ты творишь и изменяешь миры ежемгновенно. Творенье не может быть запрограммированным. Творенье, говорят они: «Как бы подсказывает Отцу свое желание». Они объясняют, что только раб пытается увидеть свое будущее, предугадать намерение Отца – пытаться поставить себя на один уровень с Тобой. Сын просто старается отдать себя в руки Отца, стремится исполнить Его волю, делая полезное всем, не стремясь предугадать результат заранее. Праведные намерения, – говорят они, – дадут результаты, угодные Отцу.
Отец дает оценку нашим трудам, и стыдно пытаться поставить себя на Его место.
Всегда при упоминании о Тебе Отче, у них благоговейно озаряется лотос сердца и розовый цвет, заливает все находящееся рядом с ними. Я замечаю, что и у меня всегда мурашки пробегают по телу, душа выходит из плоти и на какие-то мгновенья воспаряет над телом, пытаясь вознестись в пространство. Дыхание замирает, вибрации затихают. Серебряная нить, идущая от души, натягивается до звона, и Дух Твой, казалось бы уже вознесшийся к Тебе, как парящая в лазурном небе паутина, нехотя опускается в свое на время опустевшее жилище.
Рядом с дельфосами я всегда ощущаю себя так, как будто я вновь в Эдеме со своими друзьями-наставниками.
И я уверена вновь, Отче, что Ты не оставил нас, что Ты посылаешь нам своих слуг, наших наставников, только в других обличьях. Но в их глазах я всегда вижу ту же любовь, ту же отеческую заботу, и мне, Отче, хочется встать перед ними на колени, сложить молитвенно руки, и славить Тебя, и благодарить через них Тебя, ибо в них я вижу Тебя.
Отче, я полностью доверяю дельфосам. Но неужели это правда, неужели все созданное Тобой на Земле погибнет. Неужели нельзя предотвратить это горе. Неужели погибнут любимые мной созданья? Неужели погибнут дельфосы? Спаси их, Отче, они так любят Тебя.
Я не могу себе представить гибель своих друзей. Как мир будет жить без Гаруд, Дельфосов, динозавров, собак? Без всего созданного Тобой, Отче. Я не знаю, что такое гибель. Я никогда еще не видела, кто такая смерть, гибель.
Я видела только рождение, это прекрасно, это новое создание Твое, Отче, которое рождается слабым, беззащитным, слепым. Его надо оберегать, любить, потому что в этом существе Ты. И мы все, обитающие на Земле, знаем это.
Отче, я ощущала только щемящую, пульсирующую боль в центре груди. Все, что говорили Дельфосы, было совершенно непредставимым, я не могла поверить, что все, о чем они сообщили, действительно может случиться.
Отче, кому это горе нужно, как это могло произойти? Зачем эта комета, катастрофа, смерть, насильственное перевоплощение. Непонятные для меня события, которых еще нет, но которые уже обязаны произойти. Помимо нашей воли разрушить все, что Ты, Отче, создал для нас.
Может быть, мы что-то делаем не так, как Ты хочешь? Ты сообщи нам, Отче, мы сделаем все, так как необходимо Тебе, но сохрани от разрушения эту прекрасную, добрую Землю, которая дала нам столько счастья, любви, которая лелеет все, обитающее на ней. Она отдает нам все свои силы. Я слышу, как она с мольбой взывает к Тебе, когда не может порадовать нас чем-то новым, необычным. Обращается к Тебе, как дитя к матери, чтобы Ты, Отче произрастил на ней какой-нибудь новый цветок, фрукт, или чтобы Ты укрыл ее облаками, когда лучи солнца слишком опаляют нас.
Я вижу, как замерзая сама от космического холода, она посылает нам тепло своего материнского сердца, только бы мы не чувствовали себя одинокими и забытыми.
Защити ее, Отче, она мать наша. Она молит не за себя, Ты же знаешь, Ты Отец наш. Если Ты не защитишь нас, если Ты позволишь беспорядок и произвол в доме Твоем. Если нарушат законы пространства, установленные Тобой, то, что Отче станет с нами, малыми и недолговечными человеками. Мы не в силах защититься сами от произвола стихий.
Я молилась и молилась, слезы заливали мою душу. Земля закачалась под моими ногами, я почувствовала, как ее вибрации и вибрации моей души соединились, и превратились в единую вибрацию, в единый зов, единый стон к Тебе, Отче. Я как бы сама превратилась в Землю. Чернота космоса поглотила нас, холод сковал нашу плоть, но мы молились, молились… Молилась, не осознавая слов.
Нас несло на крыльях нарастающего гула, но он не пугал нас, он вселял в нас веру, что Ты, Отче, услышал нас, что Ты хочешь видеть нас. Душа Земли такая же трепещущая и беззащитная, как и моя, обняла меня, и мы, как две маленькие птички, несомые бездушным ураганом, вдруг упали в море света. Этот свет поглотил и ослепил нас, так же как мгновение тому назад, ослепила и поглотила непроглядная тьма.
Я ничего не видела, не слышала, только ощущала, как оживаю в этом море ласки, любви, непередаваемого восторга, чувствовала, как вздрагивает, вибрирует в радости и благодарности со мной душа Матери-Земли: «Отче, Отче, Отче»…, вибрировал во мне Дух: «Отче», – вторило пространство. Да, это Ты, Отче. Ты услышал нас.
Вдруг, все вибрации замерли, время приостановилось, и тихий, едва уловимый шепот, проникающий в каждый атом, в каждую молекулу, наполнил наши души миром и покоем.
«Земля, и все сущее на ней в сей миг спасены». «Спасены, спасены, спасены…» эхом запело пространство.
Что такое смерть, никто из нас на Земле еще не видел. Но это слово пугает всех. В нем что-то угрожающее, непредставимое, неведомое, новое, или давно забытое нами. Дельфосы рассказали мне, что они смерть испытывали много раз, что она естественна, как и рождение. Они называют ее перерождением, получением новой оболочки. Они объясняют, что смерть – это когда душа уже настолько устала в своем изношенном плотском теле, что не в силах удерживать элементы материи в своей власти, и тогда материальные элементы возвращаются к своему изначальному первоисточнику, а Дух Твой, Отче, возносится на отдых к Тебе, чтобы отогреться у сердца Твоего и возвратиться в человеческую душу, когда будет на то воля Твоя.
Сама по себе плоть безвинна и целомудренна, не может обладать никакими хорошими или дурными качествами. Плоть инертна, плоть – строительный материал для тела-храма. Только душа придает плоти форму, качества, свойства. Когда мы пытаемся свалить на плоть все наши пороки, как на некоего «врага», мы тем самым показываем окружающим и Создателю своему, что мы не достойны управлять той плотью, в которую одел нас Отец, что она для нас еще слишком «разумна», слишком неподъемна, что мы способны только на то, чтобы опустить эту плоть еще на более низкую ступень эволюции, вместо того, чтобы придать ей новые качества, более совершенные свойства…
Сама по себе плоть чиста. Это мы окрашиваем ее в тот цвет, каким окрашена наша душа. Это мы придаем ей форму яркой звезды, или горбатого уродца, и почти всегда по своей лени, безответственности, или хамскому отношению к человеческим обязанностям.
Мы лепим из своей плоти то, что потом стыдно показать другим и на что позорно взирать самим. Но чтобы скрыть свою низкую безнравственную бездуховность, мы обвиняем Создателя в том, что Он подсунул нам плохую плоть, которая никак не поддается нам. И забываем, что Луна – плоть, Солнце – плоть, все мироздание Отца нашего – плоть. Наша плоть, тело – это зеркало вашей души.
То есть, какое тело душа себе построила, слепила, в таком теле-плоти она потом и обитает. Но душе стыдно признаться, что тело, в котором она страдает, от тесноты, грязи, убожества, кусков, облепившего его сала, паразитов, сотен болезней и запустения – это ее детище, творение. И когда человек жалуется на плоть, он унижает себя до состояния глины, воды, ветра, и жара. Ибо из его слов получается, что это глина, вода, огонь и другие элементы природы слепили его душу. Что это они управляют его душой, а она покорно служит им.
Он не понимает, что песку, воде и ветру, или огню не нужны слуги, боги, что даже растения сами сосут ту глину и воду, которая им больше нравится.
Никому не предлагает себя магний, калий или кислород. Поэтому, душа сама одевает себя по своему выбору, в ту скорлупу, которая ей легче поддается, которую можно слепить быстро, не прилагая особых усилий, и из тех элементов, которые потом так же скоренько распадаются. Что от песка взято, то в песок и уходит.
Материя всегда стремится к покою, инертности, а дух Твой, который живит душу, все время заставляет тело наше пребывать в движении. Заставляет противоположные элементы служить друг другу, душе.
Поэтому стоит душе на какое-то мгновенье забыться, расслабиться, как материальные частицы теряют энергию, застывают, разрушаются, распадаются.