Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа

Страницы 8–9 трудовой книжки насельника Александро-Невской Лавры послушника Василия Муравьева – иеродиакона Варнавы – иеромонаха Варнавы – иеросхимонаха Серафима с записями о рукоположениях.

Храм святителя Николая Чудотворца – место служения иеродиакона Варнавы (Муравьева).

Никольское кладбище Александро-Невской Лавры – место ежедневных прогулок владыки Вениамина. Здесь находилась кладбищенская контора Лавры, где нес свое послушание иеродиакон Варнава (Муравьев).

Епископ Ямбургский Алексий (Симанский) – первый викарий Петроградской епархии в 1921–1922 годах.

Епископ Петергофский Николай (Ярушевич) – наместник Александро-Невской Лавры с 1919 по 1923 годы.

Епископ Ладожский Иннокентий (Тихонов) – руководитель Александро-Невского братства защиты Святой Православной Веры. 1925 год.

Иеромонах Гурий (Егоров) – один из создателей Александро-Невского братства. 1922 год.

Архимандрит Варлаам (Сацердотский), принимавший на себя окормление Александро-Невского братства после арестов епископа Иннокентия (Тихонова) и архимандритов Гурия и Льва (Егоровых) – духовный друг иеромонаха Варнавы (Муравьева). Около 1924 года.

Профессор-протоиерей Николай Кириллович Чуков впоследствии – митрополит Ленинградский, ректор Высших Богословских курсов, настоятель Николо-Богоявленского собора – духовный друг иеромонаха Варнавы (Муравьева).

Епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев) – наместник Александро-Невской Лавры с 1923 по 1928 год. Причислен к лику святых в 2005 году.

Архимандрит Сергий (Бирюков), передавший послушание духовника Александро-Невской Лавры иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). Около 1926 года.

Духовник Александро-Невской Лавры – старец иеросхимонах Серафим (Муравьев). 1927 год.

Святой преподобный Серафим Саровский – небесный покровитель старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева).

Свято-Троицкий собор Александро-Невской Лавры – место служения старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева).

Псалтирь, подаренная отцом Серафимом матушке Христине (в миру супруге старца), хранящаяся в вырицком Казанском храме.

Часть братии Александро-Невской Лавры во главе с епископом Шлиссельбургским Григорием (Лебедевым) – духовным сыном преподобного Серафима Вырицкого. Второй справа в нижнем ряду – духовник Лавры старец иеросхимонах Серафим.

Оборотная сторона фотографии с дарственной надписью, сделанной рукой епископа Григория (Лебедева).

Заведующий Петроградским Богословско-пастырским училищем архимандрит Гурий (Егоров), впоследствии – митрополит Минский и Белорусский, а затем – Ленинградский – духовный сын преподобного Серафима Вырицкого. 1928 год.

Настоятель собора в честь Феодоровской иконы Пресвятой Богородицы, архимандрит Лев (Егоров) – духовный сын преподобного Серафима Вырицкого. 1928 год. Причислен к лику святых в 2003 году.

Феодоровский корпус Лавры. В левом крыле, примыкающем к Троицкому собору, за вторым и третьим окном второго этажа – находилась келлия преподобного Серафима, за четвертым окном – келлии отцов Гурия и Льва (Егоровых). Ныне в этих помещениях устроен благолепный домовый храм во имя преподобного Серафима Вырицкого.

Епископ Мануил (Лемешевский), впоследствии – митрополит Куйбышевский, ревностный защитник чистоты Православия, высоко ценивший духовные советы старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева). Около 1930 года.

Митрополит Серафим (Чичагов) – управляющий Санкт-Петербургской епархией, священноархимандрит Александро-Невской Лавры в период с 1928 по 1932 год. С 1928 по 1930 год его духовником был старец иеросхимонах Серафим (Муравьев). Причислен к лику святых в 1997 году.

Митрополит Серафим (Чичагов) в своей резиденции в Воскресенском Новодевичьем монастыре.

Родовой образ семьи Муравьевых – Казанская икона Пресвятой Богородицы. Келейная икона преподобного Серафима Вырицкого в Александро-Невской Лавре и в поселке Вырица (ныне является святыней вырицкого Казанского храма).

Преподобный Серафим Вырицкий. Александро-Невская Лавра. Конец 1929 года.

Старчество – это и великая школа опытного богословия: «Молитва с духовным рассуждением – земля обетованная; в ней подобно молоку и меду льется знание причин Промысла и Суда Божия…» – говорит святой Максим Исповедник [53, с. 5]. А апостол Иаков описывает истинную духовную мудрость: Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир (Иак. 3, 17–18).

В течение многих лет учился отец Варнава у своих духоносных наставников хранить внутренний мир и достиг на этом пути истинного преуспеяния. Руководство преподобного Варнавы Гефсиманского, приобщение к церковной традиции и опыту святых отцов послужили как бы кратчайшим и удобнейшим путем его восхождения по ступеням духовного совершенствования к старчеству.

Вот сила двухтысячелетней духовной преемственности святой Православной Церкви! Всего два года минуло с той поры, как вступил отец Варнава на путь иночества, а за советами и окормлением к нему уже обращалась большая часть лаврской братии и даже видные деятели и иерархи Церкви – наместник Лавры, епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и руководитель Александро-Невского братства, епископ Ладожский Иннокентий (Тихонов), архимандрит Гурий и иеромонах Лев (Егоровы). Своих советов отец Варнава никому не навязывал, но и не оставлял вопрошающих без ответа. Кроткий иеромонах всегда умел терпеливо выслушать и успокоить всех, кто приходил к нему со своими недоумениями. Отвечал же неспешно, с истинным духовным рассуждением. Тянулись к отцу Варнаве и миряне, ибо одним своим видом вызывал он доверие и сердечное расположение даже у людей, которые видели его впервые. Сам Господь помогал через иеромонаха Варнаву обретать им истину в поисках всеблагой и всесовершенной Своей воли.

Отец Варнава никогда не стремился руководить или учительствовать. Он просто сеял вокруг себя плоды правды, о которых говорит апостол Иаков, причем порою сам того не замечая. Поначалу старческое служение отца Варнавы не выделялось особо, но происходило слитно с его прочими обязанностями по Лавре – послушанием главного свечника и чередными богослужениями. Однако, приближался тот час, когда Господь благоволил призвать его к особенному, исключительному служению – всенародного старца-утешителя, молитвенника за всю православную Россию, стонущую от края и до края под игом жестоких гонителей веры Христовой.

Даждь кровь и приими дух

«…сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим».

    (Из молитвенного прошения)

20-е годы XX века… Для Русской Православной Церкви это было время особых испытаний – время, когда познавалась истинная крепость людей, тогда один день стояния в Божественной истине мог равняться целым годам жизни в прежние, спокойные времена, когда исповедовать свою веру можно было открыто и без всякой опаски.

Церковь стремилась избежать конфронтации с новой властью и звала к примирению в обществе, однако, несмотря на это, гонения на верующих не только не прекращались, но становились все более лютыми. Репрессии против духовенства и монашествующих, насильственное изъятие церковных ценностей, ущемление духовного сословия в гражданских правах, мощная антицерковная кампания во всех средствах советской периодической печати…

Тем не менее, невеста Христова жила и несла безумствующему миру слово правды Божией. В ту пору Петроград справедливо называли церковной столицей России. Под мудрым окормлением митрополита Вениамина духовная жизнь в городе на Неве шла размеренно и вполне интенсивно. Смиренный владыка, несомненно, оказывал благодатнейшее влияние на деятельность всех своих сотрудников на ниве Божией, от епископа до мирянина. При малейшей возможности он старался посетить приходы епархии. Митрополит Вениамин часто служил в Колпине, Кронштадте, Царском Селе, Луге, Гатчине и других городах губернии. Как бы незаметно, но при явном благоволении Божием устраивались многие дела Церкви. Действенную помощь оказывали правящему архиерею его викарные епископы – Ямбургский Алексий (Симанский), Кронштадтский Венедикт (Плотников) и Лужский Артемий (Ильинский).

Сердцем предчувствуя новые гонения, митрополит Вениамин возвел в епископский сан еще двух достойных своих помощников – наместника Александро-Невской Лавры, архимандрита Николая (Ярушевича) с титулом епископа Петергофского и руководителя Александро-Невского братства, архимандрита Иннокентия (Тихонова) с титулом епископа Ладожского.

При личном участии владыки Вениамина в епархии вновь возникла широкая система богословского образования. Успешно действовало единственное в то время в стране высшее богословское учебное заведение – Богословский институт, имевший очень сильный состав преподавателей: ректор – настоятель Казанского собора, профессор-протоиерей Н. К. Чуков; проректор – заведующий Богословско-пастырским училищем И. П. Щербов; профессора бывшей Духовной Академии – А. И. Бриллиантов, Н. Н. Глубоковский; профессора Петроградского университета – академик Б. А. Тураев, Л. П. Карсавин, И. М. Гревс и другие известные ученые. С благословения митрополита Вениамина, институт содержался на средства приходских общин Петроградской епархии.

При всех благочиниях города и при некоторых храмах действовали богословско-пастырские курсы. Было также открыто множество воскресных школ. Высший церковный надзор за курсами и школами принадлежал митрополиту. По благословению владыки Вениамина, при храмах открывались многочисленные кружки для детей по изучению Закона Божия, читались лекции и устраивались беседы для взрослых.

По-прежнему, вели активную работу более двадцати православных братств святоотеческого направления. Главнейшими из них были: Александро-Невское, возглавляемое епископом Иннокентием; Спасское, возглавляемое иеромонахом Мануилом (Лемешевским); Вознесенское, возглавляемое протоиереем Иоанном Чокоем; Троице-Измайловское, возглавляемое протоиереем Михаилом Чельцовым.

В середине апреля 1922 года прошло очередную регистрацию в губисполкоме «Общество православных приходов Петрограда и его губерний». Это была авторитетная организация, существовавшая с 1920 года. Она сплотила лучших представителей духовенства и мирян. Председателем правления общества был известный юрист, профессор университета Юрий Новицкий; членами правления – почтенные протоиереи Николай Чуков, Николай Чепурин, Леонид Богоявленский, Михаил Чельцов; миряне: Иван Ковшаров, Николай Елачич и другие.

Петроград стал тогда и главным центром православной интеллигенции России. При университете и в ряде других высших учебных заведений города действовали различные богословские общества и кружки. Многие представители интеллигенции, стоявшие до 1917 года далеко от Матери Церкви, меняли свои воззрения и возвращались к вере отцов. Вообще, в Петроградской епархии, несмотря на усиливавшиеся гонения, царил в то время необыкновенный религиозный подъем, и в этом, безусловно, была великая заслуга правящего архиерея.

Плодотворная деятельность владыки Вениамина и его помощников не могла не вызывать лютой ненависти у воинствующих безбожников и их подручных. Они прекрасно понимали, что глава Петроградской епархии никогда не изменит Христу. Выход у них был один – устранить ревностного поборника Православия…

Святитель Вениамин был арестован 1 июня 1922 года без предъявления каких-либо определенных обвинений. Единственным поводом к аресту послужила телеграмма из Москвы в Петроградский губотдел ГПУ: «Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду. Подобрать на него обвинительный материал. Арестовать его ближайших помощников – реакционеров и сотрудников канцелярии… Менжинский» [117, с. 65].

Вместе с митрополитом Вениамином по делу «о контрреволюционной организации петроградского духовенства, находившегося в сговоре со всемирной буржуазией и русской эмиграцией» было привлечено более 90 человек – видные церковные деятели, священники, миряне и даже случайные люди. Параллельно было возбуждено дело против православных братств. Это был разгром лучших сил Петроградской епархии.

Рассмотрение дела началось 10 июня. Среди обвиняемых, помимо владыки Вениамина, были: епископ Кронштадтский Венедикт (Плотников), настоятели Троице-Сергиевского подворья, Казанского, Исаакиевского, Троице-Измайловского и Преображенского соборов, Покровской церкви, церкви праведных Симеона и Анны; члены правления Общества православных приходов и многие другие. Это был цвет петроградского духовенства и петроградской православной интеллигенции. Известный богоборец Красиков, прибывший на процесс от наркомата юстиции, во всеуслышание заявлял о конечных задачах следствия и отношении властей к Православию: «Вся православная церковь – контрреволюционная организация! Собственно, следовало бы посадить в тюрьму всю церковь!» [117, с. 67]

Верующие Петрограда с болью и тревогой следили за ходом процесса. Когда в здание суда доставляли митрополита Вениамина, его встречала многотысячная толпа, опускавшаяся на колени с пением «Спаси, Господи, люди Твоя…», и владыка благословлял верную ему паству.

Сведения из суда мгновенно разносились по городу. С самого начала всем было понятно, что дело митрополита Вениамина сфабриковано грубо и искусственно с одной только целью – погубить невинного владыку и его лучших соработников на ниве Божией. Еще 1 июня начальник следственной части трибунала заявил: «С безспорной точностью установлено, что в течение 4 лет, под маской церковно-приходских организаций, действовала чистой воды черносотенная клика… во главе конституционный монарх – митрополит Вениамин» [117, с. 67].

Исход разбирательства был предрешен, но владыка являл полнейшую невозмутимость. Последнее его слово, сказанное с глубочайшей искренностью, потрясло многих из неверующих людей: «…Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре – жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение (при этом владыка широко перекрестился) и скажу: " Слава Тебе, Господи Боже, за все! "» [116, с. 203]

Мужество, явленное владыкой Вениамином и его соратниками, уже нельзя было назвать обычным, земным или человеческим. Это было то особое духовное состояние жертвенности во имя Христово, которое так ярко описал в своем послании священномученик Игнатий Богоносец.

В заключительном слове адвокат Я. С. Гурович говорил: «Русское духовенство – плоть от плоти и кость от кости русского народа… Вы можете уничтожить митрополита, но не в ваших силах отказать ему в мужестве и высоком благородстве мыслей и поступков… Непреложный закон исторический предостерегает вас, что на крови мучеников растет, крепнет и возвеличивается вера…» [116, с. 202]