Proxy-delirium

– Сегодня это чужие дети, – с нажимом сказал Маршал. – А завтра – мой сын или ваш. Вы меня понимаете? Если это убийство, то убийца должен быть наказан.

Следователь отпустил сантехников и вернулся к участковому.

– Кто вас оповестил о случившемся? – спросил он.

– Уч-част-т-т-ковый п-пункт н-наход-дится в этом д-доме. Я п-под-дходил к д-дому и ув-в-идел с-с-сант-техника, он п-подбежал к-ко мне и в-всё расск-к-казал.

– Ясно. Давайте пройдём в подвал.

Участковый побледнел, на лбу выступили капли пота.

– Это та-та-там, – показал на тёмный проём. – Мо-мо-можно я зэ-зэ-здесь вас па-па-подожду? Я не-не-не ма-ма-могу б-больше сэ-сэ-мотреть н-н-н-на это.

Маршал пожалел участкового-заику и оставил его снаружи. Столпившиеся у подъезда жильцы дома стояли притихшие, испуганные и подавленные, и смотрели застывшими взглядами на следователя, как на волшебную палочку, которой можно одним движением всё исправить. Люди всегда такие – в обычное время от полиции и следователей шарахаются, как от огня, а случись что – «вы же страж порядка, вы должны!».

Участковый, стиснув зубы, остался стоять у входа в подвал. Маршал спустился по короткому лестничному пролёту, пригнув голову, чтоб не удариться о притолоку. Освещение в подвале было слабым, и оперативники расставили по углам мощные аккумуляторные led-фонари, которые осветили всё ярким и ровным белым светом.

Оперативники Александр Дроздов и Фёдор Степнов осматривали помещение, по указанию судмедэксперта Стоянова передвигали треножники с фонарями, а тот делал снимки на цифровую камеру, снимал отпечатки пальцев.

Маршал осторожно, чтобы не наступить в лужу блевотины, оставленной слесарем Бессоновым, подошёл к небольшой картонной коробке, залитой кровью. На ней лежали игральные карты, разложенные для игры в «дурачка». Шесть рубашками вверх и одна, с изображением Джокера – лицом. Маршал сразу сообразил, что эта карта лишняя, в дурака играют без неё. Заметил ещё одну особенность – джокер из другой колоды. Рядом с картами лежал длинный нож, широкое лезвие которого по самую рукоять покрыто кровью, а чуть поодаль оплавленная свеча, стоявшая на столешнице.

– С карт отпечатки снял? – спросил следователь.

– Ещё нет, работаем, – тихо ответил судмедэксперт, сидя на корточках рядом с распотрошённым трупом.

Три детских трупика оказались выпотрошены, как бараны. Раздеты догола, животы взрезаны острым ножом. Одежда сложена так же аккуратно, тремя стопками на бетонном полу. На ней ни капли крови, но весь дальний угол густо залит тёмно-красной жидкостью.

На стене виднелась надпись кровью, дурацкий стишок:

Дети в подвале играли в картишки,

Сантехник Потапов убил всех мальчишек.

Маршал, подавив подкатывающий к горлу комок, дал команду Степнову опросить всех жильцов дома, кого найдёт. Степняк с видимым облегчением покинул страшное место, похожее на комнату пыток средневековых инквизиторов.

Оперативники вместе с судмедэкспертом сняли отпечатки пальцев со всех поверхностей и предметов, бережно собрали все улики. После тщательного осмотра Зюков разрешил работникам «скорой помощи» увезти тела на вскрытие. Впрочем, вскрытие уже сделано.

Вышли из подвала и уселись на лавочке. Соседи разбежалась, когда Степнов стал опрашивать – согласились рассказать о том, что видели, лишь три человека. Степняк завершал последний опрос.

У дома появилась съёмочная группа местного телевидения – оператор и молодая рыжая женщина-репортёр с микрофоном. Лицо показалось, Маршалу знакомым, явно где-то видел, но не мог вспомнить где.

– Что здесь происходит? – спросила женщина, сунув микрофон под нос Маршалу. – Мы видели, как в машину «скорой помощи» вносили тела. Здесь произошёл несчастный случай?

– Во-первых, как вы здесь оказались? Кто вам сообщил? – Маршал поднялся и развернул удостоверение. – Здесь проводятся следственные действия.

– Так что здесь случилось? – не унималась рыжеволосая женщина с микрофоном.

– Здесь произошло… ээээ происшествие, о котором пока ещё рано рассказывать общественности. И тем более показывать по телевидению. Кто вас сюда послал? Что вы знаете?

– Абсолютно ничего. Мы снимали репортаж и увидели, как в «скорую» грузят тела.

– Тогда разговор окончен.

Поняв, что разговора не будет, женщина указала оператору, и тот выключил камеру. Отошли метров на тридцать и снова стали вести съёмку. Маршал вспомнил, где видел эту рыжую. Это она в телеящике выступала в роли разоблачителя фейковых видеороликов.

– Вот гады, – выругался Георгий. – Лишь бы сенсацию сделать. Ненавижу журналеров.

Из подъезда вышел взъерошенный Дроздов.

– Что же это такое, Маршал? – спросил Дрозд, закуривая сигарету и протягивая вторую следователю. – Что там произошло, в этом подвале?

– Не знаю. Ритуальное убийство?

–Детей разделали, как на мясном рынке. И ещё стих этот дурацкий. Сантехник Потапов.

– Сантехник… А ведь у нас тут целая бригада сантехников.

– Думаешь, это они убийцы?

– Надо проверить. А я на завтра повестку выписал. Придётся сегодня пообщаться.

– Задержание на сорок восемь часов?

– Если не найдём по горячим следам – пиши пропало.

Докурили, выбросили окурки в урну у лавки и направились к машинам.

2

Капитан юстиции Георгий Зюков вынес постановление о возбуждении дела, зарегистрировал в книге регистрации уголовных дел и направил копию прокурору. После того как закончил с бумажными делами, его и оперативников вызвал к себе начальник Следственного отдела.

В кабинете подполковника юстиции Семёна Семёновича Гвоздёва Маршал с оперативниками довели до начальства всю информацию. Говорили долго, обсуждали ситуацию, пытались устроить мозговой штурм, но серое вещество в головах устало и не хотело работать.

Подполковник был не в духе, боялся таких резонансных дел – тройное убийство привлечёт внимание журналистов, которые прославят маленький и тихий городок на всю страну, а высшее начальство будет трепать нервы и требовать немедленно найти убийцу.

– Громкое дело будет, – сказал подполковник Гвоздёв. – Будут на нас давить со всех сторон, и СМИ, и из центра. Поэтому надо собраться и выложиться на сто процентов.

– Выложимся, – пообещал Маршал. – Вот дождёмся результатов экспертизы и сразу начнём выкладываться.

– Предположения есть?

– Сантехник. На стене кровью этот стишок написан, и первый, кто обнаружил – сантехник.

– Опросили?

– Я поговорил и отпустил, вручил повестку на завтра. И лишь потом увидел связь – когда в подвал спустился.

– Ну так надо задержать, – Гвоздёв нетерпеливо пристукнул ладонью по столу.