Иван, младший сын

– Делать так, как говорит Ее Величество.

Был Симеон умен, опытен и терпелив. Нежностью и лаской он покорил жену. Вскоре вынужденный брак превратился в настоящий союз.

Однажды утром сквозь полудрему он услышал первую робкую просьбу:

– Могу я… Мне бы очень хотелось… Не будете ли Вы добры…

Юная жена запиналась. Она не привыкла просить.

– Ты. Говори мне «ты».

Не открывая глаз, Симеон улыбнулся.

– Хорошо. Могу я поступить в Университет? Или лучше учителей пригласить? Я чувствую себя невеждой рядом с Ва… тобой.

Ему нравилось слышать ее голос, было хорошо и спокойно рядом с ней. Он спешил вечером побыстрее вернуться домой. Жена не задавала глупых вопросов, внимательно слушала, иногда даже вставляла что-то дельное.

–…чтобы не ошибаться, – закончила фразу Анастасия.

– Прости, пропустил.

– Мне нужно многому научиться, чтобы не ошибаться в разговоре, – терпеливо повторила жена.

– Да? И чем ты хочешь заниматься?

– Я составила список. Вот, посмотри, – из тумбочки малышка вытащила лист бумаги, заполненный четким почерком.

– Что это? – удивился Симеон.

– Мне… не пришлось ходить в настоящую школу, – вспыхнула она.

– Но это несколько университетских курсов! – муж просматривал список.

– А я не тороплюсь. Сёмушка…

Он растаял.

– Сёмушка, тебе нужна образованная жена. До приезда сюда я, как и все, считала, что Северное Царство – страна пьяных медведей в шапках-ушанках, танцующих под балалайку.

Симеон хохотал. Ни с одной другой женщиной ему не было так весело и легко.

Летели дни и недели. Настя прилежно училась в Университете. Профессора гордились скромной студенткой.

В нежном мае, когда зацвели яблони, Анастасия заболела. Она хотела спать, ее мутило при мысли о еде. Она даже позвонила матери, а та рассмеялась и посоветовала сходить к акушеркам. «Что за ерунда», – недоумевала молодая женщина. В один из дней она обратилась к придворному лекарю. Недолго думая, тот вызвал повитуху. Она подтвердила, что ближе к зимнему солнцестоянию родится ребенок.

«Как сказать? А вдруг он будет недоволен?» – весь день мучилась Анастасия. За ужином тошнота стала невыносимой. Она опрометью кинулась из столовой и закрылась в туалетной комнате. Симеон побежал за ней. Он слышал, как малышку выворачивает. Потом раздались приглушенные рыдания.

– Настенька, что случилось? Девочка, открой! Чем тебе помочь?

На памяти Симеона его жена плакала первый раз. Немного успокоившись, Анастасия умылась и впустила мужа. Бледная, с опухшим лицом и красными пятнами на щеках, она испуганно смотрела на мужа.

– Настенька, что с тобой?

Симеон обнял свою девочку, ласково гладил по голове:

– Что за горе приключилось? Тебя обидели? Скажи, маленькая моя.

– Я сегодня была у лекаря.

– Ты заболела? – с тревогой спросил муж.

Анастасия отрицательно замотала головой и жалостно всхлипнула.

– У меня будет ребенок.

– Да это же счастье! – воскликнул муж. – У нас будет мальчик! Когда?

Он кружил и целовал Настеньку.

– Прасковья Михайловна сказала, что к зимнему солнцестоянию. Может, немного раньше.

Она родила старшую дочь Марию в восемнадцать. Потом с интервалом в год появились Елена и Софья.

Царица с отличием закончила исторический факультет Университета. Ее интересовало все, что было связано с семьей – люди, хроники, обычаи, легенды. По вечерам она делилась с Симеоном маленькими открытиями.

Жизнь семьи текла размеренно. Пламенной страсти между супругами не было, вместо нее поселились спокойная нежность, уважение и взаимный интерес. Симеон признавал, что Стрела выбрала ему лучшую из жен. Печалило царя только одно: жена не подарила наследника.

Анастасия знала традиции Северного Царства. Жестокость к женщинам была нормой. Она прочитала, как за непокорность выпороли кнутом прапрабабушку Симеона. А еще в старинной летописи она нашла: «Да убоится ж?на мужа своаго. Да буд?тъ б?спр?кословно она подчиняться любымъ аго распоряж?нiямъ. Коли откаж?тся она сл?довать наставл?нiямъ мужа, то мож?тъ он нагодную ж?ну сослать на исправл?нiя, а с?б? взять новую».

При дедушке Симеона девочкам наследство не выделяли. Царевен по достижении шестнадцати весен отправляли в вечную ссылку в глухомань. Царицу, не родившую наследника, признавали неплодной и прогоняли. Женщина мрачнела, когда муж раз за разом повторял, что нужен мальчик, наследник.

– Настенька, кому царство оставить? Девочкам? Маше? У той одни художества в голове. Аленке? Она наше государство на очередную панацею променяет. Вот Софьюшке можно, но она мала. А если замуж неудачно выскочит? Или принца какого иностранного нечистая сила занесет, девчонку с ума сведет? Или…

– Ну, ладно тебе, Сёмушка, так о дочери судить. Она у нас умница-разумница.

– Ой-ой-ой, будто не видел я этих разумниц, что от мужиков на крышу лезли. Нет, Настя, нам нужен сын.

На приемах царица не раз отмечала, как вспыхивали глаза Симеона при виде пухленьких брюнеток. Анастасия виртуозно отваживала конкуренток: она ласково беседовала с мужьями, братьями или женихами, после чего темноволосая красавица исчезала или шарахалась от Симеона.

Однажды на стол рядом с чашкой утреннего кофе легла газета. Мужа снова не было дома. На первой полосе Симеон что-то увлеченно нашептывал практически голой красотке. В последнее время он часто отлучался «по государственным делам». Анастасия затребовала всю прессу. Везде на первой странице красовались фото мужа с полуобнаженными прелестницами. В груди царицы бушевал пожар.

Вечером Анастасия обратилась к мужу:

– У нас проблема. Грядет скандал.

– Скандал? – переспросил тот.

Она веером разложила газеты. Симеон вспыхнул.