Великое молчание

– Именно это я и хотел вам предложить. У вас есть пара свободных часов?

– Сейчас? – удивилась она, и, спохватившись, добавила – Безусловно. Я готова.

Незаметно для себя она решительно сжала левую руку в кулак. Привычка, которую она получила еще в детстве, отстаивая свою правоту в бесконечных спорах со старшими братьями.

– Тогда пройдемте, машина нас уже ждет. Это в часе езды отсюда. Впрочем, если Вы не обладаете свободным временем сегодня…

Инесса кивнула.

– Пожалуй, для этого знакомства я найду сегодня время, – и, улыбнувшись, добавила, – Где подписать? Надеюсь, не кровью?

После чего она торопливо последовала за Марком, очень надеясь, что крови не потребуется.

Они незаметно вышли из зала. Незаметно для большинства, но один человек внимательно проследил за ними глазами. Невысокий, ничем не привлекательный, в черной футболке с вращающимся логотипом кольца Мебиуса на груди и большими залысинами, делающими его и без того высокий лоб несколько вычурным. Этот человек с невыразительным лицом и спокойными серыми глазами профессионала провожал их взглядом до дверей. Во время беседы двоих он с усердием защищал свою позицию в соседней группе ученых, но неожиданно поднялся и, торопливо извинившись, вышел вслед за парой. Но и его уход, в свою очередь, не остался незамеченным.

Глава 6 . “Nom”.

МГУ, старая альма матер российской науки, не претерпела значительных изменений. Одно из наиболее консервативных научных учреждений мира, отказывающееся повсеместно внедрять подход обучения в “Вирту”. Одно из последних, наряду с Кембриджем, кто до сих пор проводил занятия в реальности. Это вызывало уважение. Открытая лекция по новейшей истории вызывала немалый интерес у многих. Сегодня, впрочем, аудитория пустовала. Тема была спущена “сверху”, а потому присутствовали только те студенты, кто по тем или иным причинам хотел, чтобы его заметили, и те, кому не удалось найти причин не посещать это мероприятие. Лектор, уважаемый доцент кафедры Новейшей истории Запада, Левин Александр Николаевич, читал не с бумажки. Он вполне знал материал, и его ораторские дарования, как правило, позволяли ему удерживать интерес аудитории. Но не всегда.

– Таким образом, к 2033 году это окончательно привело к тому, что европейская цивилизация стала технологически вторичной. “Вирту”, как вам известно, стало причиной размывания экономических зон и вытеснения старых компаний с устойчивых траекторий развития. Именно в момент так называемого “Перехода” скорость внедрения первых поколений нейроквантов и проблемы в законодательстве ЕС стали причиной того, что такие страны, как США, Китай и часть АСЕАН сумели захватить технологическое первенство, что, в свою очередь, стало причиной формирования Азиатского кластера. В последнее десятилетие мы наблюдаем попытки стабилизации…

Лектор был невысокого роста, поджарый, суховатого вида пожилой мужчина в несколько неуместных оптических линзах, которые не так давно были широко распространены, но сегодня делали своего владельца, как минимум, экстравагантным. Он продолжал говорить, время от времени расхаживая вдоль проекционной стены, на которой, словно в дополнение к его реплике, немым укором технологическому отставанию Европейского Союза висела статичная картина производства нейроморфных чипов на одной из фабрик китайской SMIC.

– Кто даст определение нейрокванта и дату появления первого полноценного нейрокванта? – Вопрос был предсказуемым, и желающих дать ответ, получив лишний балл к экзамену, оказалось немало.

– Берстнева, – лектор кивнул молодой девушке в первом ряду, которая столь эмоционально жестикулировала, что у него, если честно, не было особого выбора.

– Нейроквант – это система искусственного интеллекта, – затараторила ответчица, довольная возможностью продемонстрировать как себя, так и свои познания, – которая в состоянии пройти тест Тьюринга второго порядка, внедренного организацией “Харон” в 2027 году. Архитектурной особенностью нейроквантов является активное использование квантовых эффектов, в частности, эффекта квантовой телепортации, что сделало их незаменимыми в области прогнозирования и управления сложными системами. Первый нейроквант был создан в лабораториях Носигуту в Японии в 2024 году. Результаты были засекречены, потому что…

– Этого вполне достаточно, – несколько раздраженно прервал ответчицу профессор. – Хорошо, продолжим.

Лектор был немного сбит с толку эмоциональным напором молодой студентки. Достав из кармана брюк носовой платок, он вытер лоб и хмуро огляделся, ожидая комментариев, но было тихо. Профессор спокойно продолжил.

– Итак, после создания нейроквантов сложилась совершенно уникальная ситуация, так как их возможности были революционными и не учтенными в законодательстве того времени. Первым, кто сумел успешно их интегрировать в экономическую инфраструктуру, стала структура Европы, которую сегодня мы знаем как “Большой Экономический Кластер Европы”. Как мы с вами понимаем, все это обусловлено особенностями законодательства того периода в Европейском Союзе практически перед самым распадом зоны евро.

Аудитория откровенно скучала. Это раздражало преподавателя, но он не подавал виду.

– Эти изменения был проведены в области защиты рабочих мест своих граждан, а также относительно высокими налоговыми ставками на использования нейроквантов, и в более широком контексте, любых систем искусственного интеллекта. Сейчас данная ситуация исправляется, но важное время было упущено, и наша страна в этом процессе принимает участие только лишь как наблюдатель.

Было видно, что аудитория чего-то ожидает. В зале была странная тишина, и молчание аудитории лектор ошибочно принял за внимание к его материалу.

– Стратегия, избранная при реализации третьего плана роботизации, принятого советом при…

– Профессор, позвольте вопрос? – звонкий юношеский голос, столь внезапно прервавший устоявшийся лекционный курс социальной экономики, принадлежал хрупкому на вид, даже, пожалуй, слегка болезненно худому молодому человеку, сидевшему в самой середине лекционного зала с вытянутым бледным лицом и выразительными серыми глазами.

– Безусловно. Цель образования, как вы понимаете, как раз и заключается в поисках истины и ответах на вопросы, но в следующий раз дождитесь отдельного времени.

Всем своим видом профессор Левин Александр Николаевич, заслуженный деятель науки и представитель старой гвардии МГУ, давал понять, что он крайне недоволен тем фактом, что его столь бесцеремонно прервали. Он дорожил каждым лекционным часом, проведенным в стенах своей Alma Mater, тем более, что с каждым годом формат лекций все более утрачивал свою популярность у учебной аудитории, что его сильно удручало.

– Мы вас внимательно слушаем, молодой человек, – он взглянул на спрашивающего поверх очков, как ему казалось, строгим педагогически верным взглядом. Но, судя по всему, взгляд не произвел на юношу должного эффекта, и тот, полностью проигнорировав замечание, с живостью продолжил:

– Александр Николаевич, вы сейчас затронули очень важный, пожалуй, даже краеугольный вопрос в части внедрения технологии – вопрос стратегии. Не считаете ли вы, что упомянутый вами выше третий план роботизации не более, чем формальность и отписка, по сути, стратегией не являющаяся? – видя нарастающее недовольство в глазах профессора, юноша торопливо продолжил. – Многие исследователи утверждают, что эта, с позволения сказать, стратегия, наряду с французским законом Винка 2028 года попросту профанация и попытка присвоить денежные потоки местными элитными группами.

– Молодой человек, это чушь! – авторитетным голосом произнес Левин. Он был до крайности раздражен, но старался не показать этого. Не хватало еще уронить себя в глазах аудитории, споря с этим наглецом. Остановившись в центре аудитории и пристально посмотрев в глаза собеседника, он нервно передернул плечами и оглядел аудиторию.

– Мы исследуем социальные аспекты общественных модификаций, и приведенные вами примеры, особенно вышеуказанная стратегия роботизации, были продуманными и направленными на…

– Но, Александр Николаевич, как же факты? Как же списки внедрения и конечные бенефициары, получившие эти заказы? Где факты внедрения? – прервал его собеседник, – Ведь фактически, как говорит доктор Сингх…

– Ах, вот в чем дело! – Левин с удовлетворением улыбнулся и оглядел аудиторию. – Молодой человек, видимо, является представителем секты “Nom”? Начнем с того, что, с позволения сказать, «доктор» Сингх никогда не получал докторской степени ни в одном из университетов мира, поэтому титуловать его “доктором” крайне странно. Случайное открытие “Вирту” не делает гражданина Сингха доктором.

Видя недовольство в глаза оппонента, он продолжил:

– Что касается данных, которые приводит доктор Сингх, – при слове “доктор” он многозначительно усмехнулся. Было видно, что он явно смаковал факт отсутствия докторской степени в биографии обсуждаемого человека. – То эти данные не были верифицированы, и по ним нет ни одного официального заключения. Повторяю, ни одной государственной комиссии.

Для пущего эффекта Левин сделал небольшую паузу, воздел указательный палец вверх, внимательно оглядел притихшую аудиторию и проложил:

– Именно поэтому эти данные могут вызывать лишь улыбку. Причины, которые повлияли на эффективность внедрения, заключаются в…

– Но позвольте! – голос молодого человека безапелляционно оборвал слова профессора, – Данные мистера Сингха подтверждены независимой экспертизой технического совета ООН, и альтернативная стратегия, которую реализует “Nom” в своих локальных кластерах, показывает незаурядную эффективность, которая на порядок превосходит даже лучшие китайские образцы…

– Молодой человек! Я не собираюсь обсуждать с вами в этой высокой аудитории… – при слове “высокой” его голос слегка сорвался и получилось несколько экзальтированно, так что в зале раздались тихие смешки. Это окончательно вывело профессора из равновесия, и его голос приобрел угрожающие обертоны, а громкость выросла на пару децибел. – Безумные эксперименты специфической, я замечу, организации. Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что концепция “Nom” была рассмотрена и признана неприемлемой на специальном заседании совета университета еще десять лет назад.

С этими словами он снова испытующе посмотрел в глаза собеседнику.

– Вы понимаете, что сам феномен локальных пространств ставит под угрозу человеческую цивилизацию? Он нас разделяет и уводит в сферу “локального” мира. Так называемые “локальные пространства” – это средство разделения человечества, его тотальной виртуализации. Вы, надеюсь, понимаете эти риски, молодой человек?

– Отнюдь, – студент явно стушевался под напором лектора, – но мне казалось, наука оперирует фактами…

– Фактами! – презрительно выкрикнул Левин, видя изменение в позиции. – Фактами мы, молодой человек, – строго глядя на аудиторию, продолжал он – называем проверенные данные, а не измышления отдельных организаций, тем более столь одиозных, как план изменения человечества доктора Сингха. Это авантюра чистой воды!

– Но Александр Николаевич, эффективность стратегической модели “Nom” подтверждается документально, есть данные ООН, как…

– Вон! Вон из моей аудитории! Вы отправляетесь к декану, молодой человек, и вам повезет, если только деканом все и ограничится!

Левин стоял в центре аудитории. Его лицо стало пунцовым, он буквально чувствовал, как гулко стучит кровь в его висках. Внезапно разболелась голова и захотелось выпить. Он давно не пил, уже лет десять после того, как его бросила Анна, но сейчас его неудержимо потянуло сделать это, и перед глазами возник до боли соблазнительный образ коричневой вытянутой бутылки с темным терпким ароматным “Араратом” десятилетней выдержки, которую он бережно хранил все эти годы. Судорожно вздохнув, он оглядел аудиторию и, буркнув извинения, поспешно вышел в коридор. Требовалось срочно обсудить этот инцидент с деканом, в противном случае, он мог перерасти во что-то большее. С идеями, которые стремительно захватывали умы студенческой молодежи в университете, срочно требовалось что-то делать. Такие вопросы, апеллирующие к стратегии изменения человека, к так называемой программе реализации стратегии “Nom” вызывали все больше и больше головной боли у профессуры. Они ставили под сомнение привычную логику развития и обучения. В его же случае это было особенно неприятно. Были, так сказать, прецеденты в учебном процессе, и их повторения Александр Николаевич не хотел от слова совсем.

Глава 7. Сны “Вирту”.

Пространство вокруг Кея было окутано туманной сизой дымкой. Предметы казались нереальными, словно подернутыми пеленой иллюзии. Странный туман проникал повсюду и казался тонкой пленкой, натянутой между ним и тем, что его окружало. Это создавало ощущение защищенности, дистанции между ним и миром вокруг, но постепенно спокойствие начало вытесняться чувством одиночества и вызывать все большую тревогу.

На пределе видимости Кей увидел странный пульсирующий сгусток тьмы, источник которой ритмично, словно сердце, пульсировал где-то вдали. Кей давно научился отличать сны от реальности. Особенно такие сны. Вокруг он не видел ничего. Туман густыми объятиями сковывал все окружающее пространство. Приблизившись, он обнаружил перед собой огромное темное пульсирующее полотно, которое расстилалось в этом таинственном пространстве и манило его к себе.

Он сделал усилие и, как всегда “во сне”, мгновенно оказался рядом с этим странным источником темного свечения. Им оказалась гигантская скала. Серая неизвестная скальная порода уходила вверх под прямым углом и быстро терялась из виду в густой дымке. Поверхность камня была испещрена впечатляющей сетью трещин, которая, словно паутина, покрывала каждый его сантиметр. Казалось, дотронься до скалы, и она рассыпется в прах. Приглядевшись, Кей заметил, что эта паутина трещин пульсирует своей тенью ритмично, равномерно, как будто под поверхностью камня лежит некий скрытый источник света, словно гигантское бьющееся окаменевшее сердце. Кей вздрогнул, такая ассоциация пугала его. Он подошел ближе, и прямо перед собой увидел почти идеально треугольный вход – распахнутый темный зев горы. Именно оттуда в пространство проникал густой чернильно-черный пульсирующий мрак.

Кей осторожно подошел ко входу и ощупал камень. Тот был сух, и несколько песчинок оставили свой след на его ладони. Наконец, любопытство одержало верх, и Кей, внутренне сжавшись, вошел под своды пещеры.

Его взору открылось небольшое, примерно шести метров помещение овальной формы, стены которого были пронизаны пульсирующими жилами, из которых пробивалась тьма. Они, словно артерии, прорезали камень, то уходя в глубину, то выныривая из ее толщи. В тех местах, где темное свечение было наиболее густым, оно словно вытекало из каменных жил и застывало в воздухе туманным облаком протуберанцев странной энергии, которая сворачивалась, подобно хоботу торнадо, и устремлялась к центру пещеры. Кей посмотрел за витиеватым маршрутом одного из таких “торнадо” и удивленно замер. Странно, что он не заметил этого сразу. В самом центре пещеры многочисленные протуберанцы темной материи скручивались в зыбкое полотно тумана, формируя подобие густого темного изгибающегося полотна, покрытого многочисленными точками, формирующими странные и подвижные узоры. Полотно зависло в воздухе в полуметре над землей прямо напротив входа в пещеру. Это бесформенное полотно привлекало его, как нечто знакомое, но давно забытое. Казалось, стоило подойти поближе, протянуть руку, прикоснуться к нему, и он вспомнит. Но что-то останавливало Кея, и он замер, словно настороженный охотник, опасающийся лишним движением спугнуть дичь. Напряженный и собранный, он стоял и разглядывал метаморфозы этого необычного явления. Чем-то отдаленно полотно было похоже на колыхаюуюся поверхность морской глади. Гребни маленьких волн вздымались и опадали, растворяясь в пространстве дымкой иллюзии. Приглядевшись внимательнее, Кей заметил, что над туманным полотном зависли молчаливые смутные фигуры. Они игнорировали его присутствие. Впрочем, к этому он уже привык. Но чем больше он наблюдал за ними, тем очевиднее становилось, что это не люди. У этих существ не было головы, лишь полукруглое продолговатое туловище и многочисленные постоянно находящиеся в движении конечности, словно лапы паука, суетливо носящиеся над поверхностью этого странного туманного покрывала. Оно было усеяно бесчисленными количеством светящихся точек: они мерцали, гасли, перемещались. Одни увеличивались в размерах, иные стремительно затухали. Было видно, что существа, склонившееся над этим вибрирующим полотном, были чем-то серьезно озадачены: они порывисто двигались, а их движения приобретали все большую амплитуду и интенсивность. То тут, то там они прикладывали свои тонкие и гибкие, как ветви ивы, руки к различным узлам и скоплениям этих светящихся точек. Они старались придать им некую структуру, но те, словно живые, имели собственную волю и не всегда послушно двигались вслед за конечностями этих странных существ. В ответ на их невероятно быстрые действия покрывало мерцало, изгибалось, меняло свой цвет и форму.