Капкан. Спасет только любовь…

– Да, – ответили сотрудники, зевая и потирая слипающиеся от усталости глаза.

– О ходе следствия докладывать через каждый час. Расходимся, – Александр Борисович встал и вышел из – за стола. Все поднялись и стали расходиться, чтобы через три часа встретиться вновь. До рассвета оставалось всего два часа. Минин подошел к окну и открыл его, свежий воздух действовал ободряюще, спать уже не хотелось, он подошел к столу и сделал первый звонок. Работа началась.

Лара стояла возле окна в своем загородном доме на втором этаже, она накрыла плечи пледом, но согреться никак не могла, мелкий озноб пронизывал все тело. Вот уже и утро, она не сомкнула глаз. Вчера вечером, в одиннадцать, позвонила дочь и сказала, что отца убили и что он лежит в луже крови у себя дома, и что она сегодня не приедет домой ночевать. Последнее время у нее с дочерью были натянутые отношения. Лара была в шоке от новости, которую ей сообщила Женя. Она только и успела сказать в трубку: «Как убили? – но Женя уже отключила телефон, -Что же делать? Ехать, но там его новая жена». Лара не хотела видеть ее, эту не по годам наглую и не воспитанную женщину, которая вызывала у нее только отвращение. Три месяца назад она рассталась со Стасом, прожив с ним счастливо почти двадцать семь лет, и вот развод по настоянию мужа, а через месяц – у него новая молодая жена Ксения, одноклассница их дочери. Как ни странно, но Женя восприняла это событие спокойно, даже радостно, как показалось Ларе. Показалось или на самом деле? Все возможно, ведь Женя была приемной дочерью, воспитание воспитанием, но гены, их не исправишь. А по наведенным справкам родители Жени – алкоголики и тунеядцы. Вот и Женя не вызывала восторга, алкоголь и наркотики, и паразитический образ жизни все время давали о себе знать, но Лара любила свою приемную дочь и всячески старалась загладить острые углы возникающих конфликтов. Лара села на диван и закурила сигарету, она налила себе коньяк в большой фужер и залпом выпила. Прожитая жизнь со Стасом периодически, кадр за кадром, возникала перед глазами, заставляя учащенно биться разбитое сердце Лары. Познакомились в юности, он – младший лейтенант, а она только закончила институт, молодой специалист – архитектор. Ей предложили интересную работу в городе. Но муж – офицер, и она обязана быть с ним. Лара все бросила ради служебной карьеры мужа, жили в казенных квартирах, работала, где приходилось. Но они были счастливы, они любили друг друга. Почти девять лет у них не было детей и вот, наконец, Стас ее уговорил взять ребенка из приюта. Так у них появилась Женя, ей было два года. Лихие годы перестройки, мотание по гарнизонам, горячие точки – было все, и все пережили, главное – любовь да согласие. После ухода на пенсию Стас занялся бизнесом. У них все сложилось, наконец, появились деньги, квартиры, дом за городом, а главное – компания по производству мебели, во главе которой он стоял, имея на руках контрольный пакет акций, как говорят, все срослось. Но вот в личной жизни пошли сбои. Появились деньги, появились новые возможности, появились другие женщины. Стас все реже стал появляться дома, ссылаясь на занятость, пока не сказал о том, что любит другую и что намерен подать на развод – это был гром среди ясного неба. Лара была не готова расстаться. Она многое прощала, но расстаться….

Она любила своего мужа еще той любовью из их молодости. Она до последнего надеялась, что Стас все обдумает и отменит свое решение, но он не отменил. У Лары наступила черная полоса, она была в депрессии, срывалась в истерическом крике на дочь, наконец, она не выдержала и обратилась в психиатрическую клинику, где и провела месяц до развода. А там опять срывы, но Лара успокаивала себя алкоголем. Стас ей и дочери оставил загородный дом, а сам съехал в квартиру в центре города, где его и нашли мертвым. Денег он Ларе не дал, ссылаясь, что ей дома и двух магазинов достаточно. Но деньги как раз Ларе нужны были очень, и она решила об этом поговорить со Стасом, позвонив ему предварительно. Лара дрожащей рукой налила себе в большой фужер и залпом выпила, затем закурила сигарету, когда в комнату к ней вошла домработница и сообщила, что ее ждут внизу два молодых человека. Лара встала с дивана и, слегка шатаясь, стала спускаться в низ. Молодые люди предъявили ей свои документы сотрудников уголовного розыска и зачитали санкцию прокурора на ее арест, так как она являлась главным подозреваемым в убийстве своего бывшего мужа Суркова Станислава Аркадьевича.

* * *

Минин вот уже несколько часов сидел за столом в своем кабинете, сопоставляя разные комбинации по делу об убийстве Суркова. Все вроде бы на лицо. Убийца сидит в камере и ждет суда, но что – то не срастается. В ходе следствия версии о политическом убийстве и криминальных разборках сразу отпали. Ограбление? Да, оно имело место. По утверждению жены Суркова, Ксении, из сейфа пропали деньги и ценные бумаги, и они не найдены. Вот это – то и тяготило Александра Борисовича. Ведь под статью об убийстве попадала бывшая жена Суркова Лариса, а что если она этого не делала? Хотя против нее столько улик, но ведь она так и не признала за собой вины, убив бывшего мужа в состоянии аффекта, после того, как он отказался дать ей деньги да и вспомнила старые обиды. Где пистолет лежит, она знала, выстрел с близкого расстояния, которого не ожидал Сурков – итог их семейных разборок.

«А улики против нее? – продолжал думать Минин, – Отпечатки пальцев на разбросанных бумагах, на сейфе, на дверной ручке, кроме пистолета. Возможно, она и не хотела убивать, выстрел произошел случайно, но он отрезвляюще на нее подействовал, и она бросила пистолет на пол, рядом с Сурковым, когда поняла, что он мертв, предварительно стерев с него свои отпечатки. Если бы она была профессионалом или готовилась к убийству, то и других отпечатков бы не оставила, но она убивать не собиралась, так получилось, тем более последнее время она стала выпивать и вела, по всей видимости, себя неадекватно. После выстрела, убежала, оставив дверь приоткрытой, возможно, еще кто – то побывал в квартире». Видеокамера показала, что Лариса Дмитриевна возвращалась снова и вышла последний раз из квартиры в восемь часов вечера, а экспертиза показала, что смерть Суркова наступила между девятнадцатью и двадцатью часами. Так что все логически сходиться и подтверждается уликами.

«Но что настораживает? – продолжал думать Минин, – это то, что дочь Ларисы так активно и без сожаления опознала мать на видеокамере, на вопрос: „Какие у вас отношения?“ – она ответила, что мать нервнобольная истеричка, постоянно мучавшая отца своей ревностью, он поэтому – то и решил развестись с ней. Это было сказано без всякого сожаления».

И другой вопрос мучил Александра Борисовича – это Щерский Савелий Петрович, исполняющий директор в компании Суркова, компаньон и друг, как объяснял сам Щерский. На допросах вел себя корректно, по- деловому, отвечая на все вопросы, но при этом он был обтекаем и неуловим, что сразу же не понравилось Минину. Проверка в кампании уже шла полным ходом, и финансовые нарушения имели место. Поэтому Минин уже собирался дело по проверке компании передать в отдел по финансовым преступлениям, но задержал, и вот теперь возникал вопрос о том, что если не прямо, а косвенно Щерский мог иметь отношение к убийству друга и компаньона. Остановившись на этой ноте, Минин достал свой сотовый телефон и вызвал к себе капитана Шадрина, чтобы с ним обсудить возникшую версию. Ожидая его появления, Минин решил позвонить своему боссу и попросить дополнительное время по делу об убийстве Суркова. На другом конце провода вначале помолчали, а затем спросили: «Сколько времени вам надо?»

– Две недели, – ответил Минин.

Десять дней и не дня больше. Вы меня поняли, Александр Борисович?

– Да, – Минин стер носовым платком пот со лба, и положил трубку. В это время открылась дверь, и вошел капитан Шадрин, спрашивая:

– Можно войти?

– Да, – Минин показал ему рукой на стул рядом с собой. Было решено, дополнительно проверить алиби Щерского и дочери Суркова, за ними было установлено круглосуточное наблюдение. Надо было выяснить их круг общения, и не пересекались ли их интересы. Шадрин сидел в машине с двумя своими сотрудниками, когда из подъезда вышел Щерский и направился к своей машине. По дороге в центр он остановился, и к нему села женщина. И каково же было удивление сотрудников угрозыска, когда они в ней узнали Ксению, жену убитого Суркова. Шадрин даже присвистнул: «Надо проверить, была ли связь между ними до убийства, а чем черт не шутит?» – капитан понимающе улыбнулся.

Что их связывает, надо срочно установить прослушку, где это возможно, только бы не спугнуть этого «серого кардинала». Тем временем, вторая группа оперов, вела слежку за дочерью Суркова, Евгенией. Она все это время находилась в кругу двух молодых особ, посещая дорогие кабаки. Были установлены их личности – это одноклассницы Евгении. Затем был замечен молодой человек, с ним она была в кафе, затем они разъехались.

– Так, берем его под наблюдение, надо выяснить, что это за тип, – проговорил один из сотрудников. Через несколько дней оперативники были еще больше удивлены, когда в кафе, за столик к Жене подсел Щерский. При установленной прослушке удалось зафиксировать разговор, где дочь Суркова требовала у Щерского деньги за какие-то бумаги, но он отрицал все, ссылаясь на выдумки Ксении, жены Суркова. Со стороны Жени слышались угрозы в сторону Щерского. Он быстро встал из – за стола, опрокинув чашку с кофе на скатерку. Бросил, уходя, Жене:

– Дура, самой надо было думать, – с этими словами он вышел из кафе, сел в машину и резко тронулся с места. Наблюдение за ним продолжалось.

На столе у Минина собралась куча сводок и докладов, шли встречные и параллельные допросы фигурантов по делу об убийстве Суркова. Круг сжимался. Так при допросе молодой жены Суркова, Ксении, было выяснено, что она уже полгода была любовницей Щерского. И после его развода с женой они собирались уехать жить за границу, но для этого необходимо было иметь контрольный пакет акций, принадлежащий Суркову, чтобы вывести весь денежный актив компании в обшоры через подставные фирмы однодневки. Вот для этого – то и вышла Ксения замуж за Суркова. Ксении пришлось применить все свое искусство обольщения, чтобы выведать код от сейфа, притворяясь невинной кошечкой, чтобы потом незаметно выкрасть их и передать Щерскому. Отсутствие документов Сурков обнаружил не сразу, а после того, как в компании начались некоторые финансовые заморочки. После выяснения одной такой, возвратившись из командировки в день своего убийства. До приезда домой ему позвонила бывшая жена Лара и срочно попросила аудиенции по неотложному вопросу, касающемуся ее бизнеса и их дочери. Сурков сначала хотел отложить разговор на более удобное время, но Лара настояла в тот день, когда он возвратится, она сама должна была подъехать к нему домой, и чтобы он позаботился о том, чтобы его жены в это время не было. Разговор состоялся в день убийства Суркова, по настоянию его бывшей жены.

Лара подъехала в назначенное время и застала Суркова дома, на столе и на полу валялись какие-то бумаги. Вот тут-то все и произошло. Но зачем Лариса Дмитриевна возвратилась на место преступления, она ничего толком не объяснила, утверждая, что она назад не возвращалась. Но на видеокамере было видно, что она возвращалась и вышла через сорок минут. Что она там делала, не ясно. На допросах она плакала, и ее все время приходилось успокаивать. Но улики говорили против нее.

Ворота временного изолятора открылись, и из них вышла невысокая, хрупкая женщина, на плече у нее висела большая дамская сумка. Она медленно направилась к скоростному шоссе, постояв немного на обочине, видимо, решая в какую сторону ей лучше направиться, осторожно перешла на другую сторону шоссе и подняла руку. Машины на скорости проходили мимо, и только с третьей попытки ей удалось остановить иномарку. Сев в машину на заднее сиденье, резко закрыв дверь, женщина откинула голову назад на сиденье, закрыла глаза, только после этого она сказала:

– Мне в Жарки, дом номер восемь.

Водитель внимательно посмотрел на женщину в зеркало заднего вида и проговорил:

– Это очень дорого.

– Ничего, я заплачу, – ответила женщина, открыв глаза и повернув голову в сторону окна. Это была Лара. Водитель нажал на газ, и машина плавно тронулась с места.

Поселок Жарки находился в тридцати километрах от города Светлогорска по скоростному шоссе. А изолятор, где сидела Лара, был совсем в другой стороне, и между ними расстояние почти на час езды. Лара еще раз посмотрела в окно и снова закрыла глаза, откинув голову назад. Воспоминания прожитого ада нахлынули с неистовой силой, и слезы самопроизвольно побежали по впалым щекам Лары.

Оперуполномоченный по особо важным делам Минин Александр Борисович сидел за своим столом и двумя пальцами массажировал виски, от переутомления и систематического недосыпания начинала болеть голова. Перед ним лежало многотомное дело по убийству Суркова, он готовил его для передачи в прокуратуру.

– Да, непростое оказалось дело, и если бы не его интуиция и многолетний опыт, то сидеть бы Ларисе Дмитриевне на нарах годков эдак двенадцать, – думал Минин, пролистывая дело.

Да, вот он «серый кардинал» Щерский. Вел двойную игру с двумя близкими женщинами Суркова. Ксению влюбил в себя, обещая на ней жениться, если она выйдет замуж за Суркова и выкрадет пакет акций. Что она и сделала, ожидая «награды». А с Женей у него были деловые связи, вернее, он подпитывал ее деньгами, давая их в долг, когда ей надо было. А когда приличная сумма накопилась, то он ей предъявил счет, на что она ответила, что у нее нет таких денег, тогда Щерский ей сказал:

– Зато у твоего отца они есть, поторопись, а то он с молодой женой в круиз собирается. Женя даже рот открыла при такой новости. Накануне она напомнила отцу, что он ей должен за предоставленные ему услуги. На что он ей сказал, что все ее погасил долги, рассчитавшись с ее кредиторами, и восстановил ее в университете. Но Щерский при разговоре, зная взбалмошный, неуравновешенный характер Жени, добавил:

– Конечно, он тебе едва ли даст, ведь ты ему не родная дочь, они тебя с Ларисой Дмитриевной удочерили, когда ты была еще маленькой. Этого было достаточно, чтобы Женя ополчилась против отца. Да и сам Сурков оказался фигурой скрытной и непонятной. При допросе одноклассниц Жени была получена интересная информация о том, что Женя почти два года поставляла своему отцу девочек для личных утех. Сначала это были девочки из ее класса, ну а потом диапазон расширился. За оказание услуги он щедро платил, а самый большой куш доставался Жене. Она на «заработанные» деньги каталась за границу, покупала дорогие тряпки, каталась на дорогих машинах. Лара была против того, чтобы Стас баловал дочь, но истинной причины этого баловства она не знала. Вот за эту – то работу Женя и предъявила отцу иск. Сначала он пообещал дать ей денег на новую машину, старую она разбила, но затем отменил свое решение, мотивируя тем, что он и так уже много вложил в Женю. И вообще, он женился и не нуждается более в ее услугах. Женя недоумевала, в чем дело, пока не узнала, что она не родная дочь. Все стало на свои места. После того, как она поняла, что отец не идет с ней на контакты: телефон молчит, в офис не пускает охрана. Вот тогда – то она и решилась на месть, подслушав случайно разговор матери о встрече с отцом. Внешне мать и дочь были похожи, хоть и не являлись родными: фигура, цвет волос, только рост у Жени был выше. Вот он – то и подвел, когда сотый раз прокручивали запись с видеокамеры, и только после точного анализа была замечена разница в росте. После того, как мать зашла к отцу, Женя ждала ее выхода, сидя в автомобиле с другой стороны дома, за рулем был тот самый тип, который впоследствии сопровождал Женю в кафе. Это был ее бывший друг, с которым она была раньше в гражданском браке. Вот он- то потом на следствии и подтвердил, что довозил Женю до дома отца в день убийства, и отсутствовала Женя с девятнадцати десяти до двадцати, и он ее ждал, что она там делала, теперь он только догадывается, а тогда не знал. Это был Кузмин Анатолий Сергеевич, двадцать четыре года, он шел в деле как соучастник убийства.

После выхода Лары Женя зашла в подъезд, зная код домофона, дверь в квартиру была открыта, отец был в кабинете, подбирая разбросанные бумаги по полу. Когда вошла Женя, он не слышал, в квартире работал телевизор. Женя прошла мимо отца, прямо к сейфу, он был открыт: ни денег, ни бумаг там не было, но зато пистолет лежал, а как им пользоваться она знала с детства, потому что не раз стреляла с него в лесу, когда они выезжали отдыхать. Стрелять учил сам отец. Пистолет всегда был заряжен. Женя быстро взяла его в руки, отошла немного назад, сняла с предохранителя и только после этого позвала отца. Стас быстро повернулся к Жене, но было уже поздно, она нажала на курок. Раздумывать и говорить, просто, не было времени, потому что она знала, что отец может оказать сопротивление, и поэтому выполнила все точно и хладнокровно. После этого она отбросила пистолет ближе к уже мертвому отцу, а сама быстро направилась к столу, открыла секретер – там лежали деньги. Много денег. Она их не считала, но это были зеленые пачки, открыв сумку, она их быстро сбросала. Женя знала, что должны еще быть ценные бумаги, она стала все перебирать на столе, на полу, но ничего не нашла. Где – то в восемь она направилась к дверям на выход. Все было сделано в перчатках, поэтому нигде не наследила. Проходя мимо видеокамеры, она отворачивала лицо, поэтому четкого контура лица не было.

Когда началось следствие, Женя поняла, что бумаги тоже пропали, поэтому при встрече с Ксенией под нажимом все у нее выведала и при встрече со Щерским в кафе потребовала компенсацию за украденные бумаги, но Щерский ее тогда обозвал дурой.

– Да, запутанная история, но что самое интересное: главный подозреваемый, которым была Лариса Дмитриевна, оказался не только невиновным, но и самым незамаранным в этом деле, а виновным, как ни странно, если взять глубже, был сам убитый Сурков, а итог: столько покалеченных судеб.

Лара открыла глаза, скоро уже и поселок Жарки. Она четко помнила весь: последний разговор со Стасом, вернее, что она говорила, а он молча рылся в каких- то бумагах и явно ее не слушал. Тогда она подбежала к открытому сейфу, взялась за дверку сейфа, сильнее ее открыла, вытащила оттуда какие- то бумаги и бросила их в лицо Стаса, чтобы привлечь его внимание, но он только разозлился и даже поднял руку на Лару, но не ударил. Она поняла, что разговор не получился, и быстро вышла из квартиры, оставив дверь открытой.

На сердце Лары было пусто, особенно, после информации об отношениях мужа и дочери – это было последней каплей. Сейчас ей хотелось только домой, в ванную, в чистую постель, а завтра она подумает, что делать дальше, в пятьдесят жизнь еще не кончается. А самое главное – ее не тянуло больше выпить.

Черный бумер

Николай Петрович стоял возле окна в своем кабинете и пристально смотрел куда-то вдаль, мимо потока машин, высоких домов, и прочей городской утвари. Левую руку он держал в области сердца. Сегодня почему- то оно его беспокоило сильнее, чем раньше. Затем он подошел к рабочему столу, сел в кресло, нажал на кнопку радиотелефона и громко по связи попросил секретаря вызвать Владимира Викторовича, заместителя по общим вопросам, надо было решить еще ряд дел. Николай Петрович Лысенко был избранным губернатором в своей области. Проблемы, рождающиеся как грибы после дождя, он решал оперативно, со знанием дела, потому что являлся опытным руководителем еще из тех, советских времен. Но сегодня, как никогда, Николаю Петровичу было тяжело на душе, как будто колпак черноты, окружал его и не давал ни дышать, ни думать о чем-то другом. Только одна мысль мучила его вот уже вторые сутки. Это мысль о его сыне Сергее. Сергей был единственным ребенком у них с женой Полиной, и они в нем души не чаяли. Да и рос он добрым покладистым ребенком.

Учился хорошо, окончил институт, затем аспирантуру. Работает в совете директоров в одной из компаний в металлургии. Вот уже семь лет, как женат на Вике. Викторию Николай Петрович считал достойной женщиной: умна, привлекательна, да и родители не последние люди в области. Детей у Сергея с Викой не было. «Ну что ж еще не поздно», – думал Николай Петрович до вчерашнего дня. А вчера все перевернулось. Сын позвонил ему и сказал, что заедет на обед, им надо срочно поговорить. Обед проходил на загородной даче Николая Петровича. Сергей подъехал и быстро поднялся на второй этаж, по пути поцеловав мать в щечку. За столом все шутили, отец спросил: «Почему нет Вики?» Сергей промолчал. После обеда Сергей зашел в кабинет отца. Настольные часы показывали десять минут второго. Разговор проходил в напряженной обстановке. Сергей заявил, что намерен расторгнуть брак с Викой, потому что уже полтора года любит другую женщину. « Я надеюсь, об этой глупости ты еще не сообщил Виктории?» – спросил отец.

– Вчера сообщил.

– Ну и дурак, теперь поедешь и будешь налаживать отношения заново.

– Нет, я не намерен этого делать. Да и Вика пусть знает правду, так лучше для нас обоих, – Сергей впервые разговаривал с отцом на повышенных тонах, да еще и перечил. Отец отошел от стола, открыл дверцу секретера, достал большую Гаванскую сигару, привезенную специально для него с острова Свободы, и стал прикуривать.

– Кто эта женщина? – спросил отец. Сергей молчал. – Ну хорошо, кто бы она ни была, я сделаю все, чтобы ее в твоей жизни не было. Ты должен знать, сын, что мужчины из нашего рода никогда не бросали своих жен. Да, и я был молод, и у меня были женщины, но я вовремя останавливался. Отец замолчал, сбрасывая пепел с сигары.

Я люблю эту женщину, и хочу на ней жениться.

А вот это ты зря. Ты подумал о своей карьере? Ведь она назавтра может закончиться, и постарается твой тесть. Да и чем тебе не угодила Виктория, она умна, образованна, наконец, красива. Ну, а что касается детей, то съездите за границу, покажитесь врачам. И я думаю, все образуется.

Николай Петрович сел в кресло и посмотрел в сторону сына. Сергей стоял возле окна и, кажется, не слушал.

Я думаю, что совет директоров утвердит мою новую технологию большинством голосов. То, что я предлагаю – это фурор и миллионные прибыли, через год она себя окупит с лихвой. Да, и я потратил больше года на ее разработку. И вот когда появился положительный результат, все потерять из-за личных отношений…. Это просто безумие, о чем ты говоришь, отец? Ну, а что касается моей личной жизни, то это без комментариев. Я в состоянии сам принимать решения. Хотя мне очень жаль, что мы не поняли друг друга. Сергей резко повернулся и быстрым шагом вышел из кабинета отца. Спустился по лестнице, попрощался с матерью, чмокнув ее в щечку, и направился к своей машине. BMV- 750 чёрного цвета ждала его возле дачи. Сергей открыл двери и быстро сел в машину, нажал на газ и плавно выехал за ворота. Теперь в офис, в три – совещание. «Он будет отстаивать свой новый проект по обработке высоколегированной стали, новым, поистине уникальным методом, который повышал прочность в несколько раз, при этом не увеличивая расход материалов. Военная промышленность уже сделала свой заказ, а это уже серьезно», – думал Сергей. Машина шла ровно, она словно понимала своего хозяина, всю его занятость, поэтому управляла сама. Вообще, Сергей очень любил быструю езду, только за рулем он получал заряд адреналина, ему казалось, что он находится в полете, где время останавливается, а кровь закипает. У Сергея было три автомобиля, но самым любимым был BMV- 750 черно – бриллиантового цвета, максимум комфорта, хорошая маневренность. Он и с Наташей познакомился на этом авто. Сергей задумался о Наталье, Наташа- это его вдохновение, энергия любви, двигатель творческого потенциала. И сама мысль о расставании с ней приводила его в ужас. Он встретил Наташу, случайно, на шоссе, когда ехал в областной город по своим делам. Сначала он проехал стоявший на дороге автобус, как потом выяснилось, сломавшийся, а затем уже увидел Наташу. Она шла с сумкой впереди, нарушая все правила. Сергей проехал немного вперед и остановился, приглашая девушку подвезти. Она подошла к открытому окну, наклонилась ближе. «Вам куда?» – спросил Сергей. Наташа назвала город. «Нам с вами по пути, садитесь». Она открыла переднюю дверцу и села, поставив свою сумку в ноги. До города оставалось езды минут сорок. Сергей обратил внимание на эту девушку. Короткая стрижка, волосы цвета темного шоколада и эти голубые глаза цвета солнечного неба. Даже в машине, показалось ему, стало светлее от глаз этой девушки. Сергею захотелось узнать, как зовут эту прекрасную незнакомку. «Наташа», – просто и застенчиво ответила она. «А я – Сергей», – улыбаясь, ответил он. Всю дорогу он слушал этот нежный голосок, рассказывающий ему об институте, о сессиях, о том, как красиво у них в городе. Попутно Сергей узнавал ту информацию о девушке, которая его интересовала. Он довез Наташу до дома, дал свою визитку и попросил, чтобы она позвонила в день своего отъезда, он заедет за ней. Сергей не собирался задерживаться в этом городе больше суток, но так как Наташа ехала обратно через два дня, то и Сергей решил задержаться. Так началась новая жизнь у Сергея, треугольная. Простое увлечение переросло в большую любовь, и Сергей уже не мог свою жизнь представить без Наташи. Он решил оставить жену и сообщил ей об этом. Была истерика, угрозы, а потом Вика замолчала, вероятно, что – то обдумывала. Сергей после объяснений уехал и больше ее не видел. Отец его тоже не понял. Да и понимания Сергей сильно не искал. В конце- концов, у него есть своя личная жизнь, и он вправе сам лично ею распоряжаться. В ближайшее время надо все урегулировать. Сергей переживал за Наташу, чтобы с ней ничего не случилось. Надо подстраховаться. У них вот – вот должен родиться сын. Они даже ему имя придумали – Сережа. Значит, Сергей Сергеевич. Ну ладно, об этом потом, а сейчас- совещание, утверждение проекта. На данном этапе это сейчас очень важно. Сергей подъехал к офису перед началом совещания, все его уже ждали. Первым вопросом шло утверждение его проекта. «Сергей Николаевич, прошу, начинайте», – председательствующий, Александр Давыдович, обратился к Сергею.

Защита проекта прошла на «Ура», финансирование тоже утвердили полностью. Сергей был доволен, значит все не зря. Совещание продолжалось до позднего вечера. Уже выйдя на улицу, он позвонил Наташе: «Натусик, поздравь меня, все прошло отлично, я еду к тебе, только в магазин заскочу, целую». Уже заполночь он появился у Наташи. Это была их съемная квартира, они их меняли часто, в целях безопасности- мало ли что. Следующий день у Сергея должен был пройти в оформлении и получении всех документов, а вечером небольшой банкет по поводу защиты.

Николай Петрович, после разговора с сыном оставался еще минут тридцать в своем кабинете, обдумывая следующий шаг в отношении с Сергеем. Но что- то сильно встревожило его. Неужели он не сможет остановить сына? С тяжелым сердцем Николай Петрович приехал на работу в свой кабинет. С утра оно у него кололо, отдавая в спину. Сергей так и не ответил на его звонки. Николай Петрович, пробыв в кабинете до полудня, отдав распоряжения, отправился домой, на дачу, дабы он себя скверно чувствовал, да и сердце пошаливало, хотелось покоя. Но найдет ли он его у себя дома, Николай Петрович не был уверен. Нет, пока не решит вопрос с той женщиной, что мешает спокойно жить им всем. Поэтому на вечер он собрался пригласить к себе домой начальника охраны, чтобы обсудить с ним эту закрытую тему.

* * *

Банкет уже подходил к концу, когда Сергею позвонила Наташа. «Наташа, что случилось?…» – «Роды начались…» – « В какой роддом?» – « В четвертый?» – «Ты не волнуйся, я уже еду». Сергей отключил телефон и бросил его в карман: «У Наташи начались роды, я срочно выезжаю». Сергей был почти трезв, а при разговоре с Наташей, последние капли улетучились. Он позвал бармена, отсчитал ему несколько сот долларов, сказав, чтобы тот в течение тридцати минут достал, хоть из-под земли, большой букет красных роз, шампанское и большую коробку конфет. Бармен забрал деньги, оставив за себя официантку, и пулей выскочил из ресторана. Уже через сорок минут Сергей, груженый цветами, вином и конфетами, выруливал на объездную дорогу, чтобы быстрее попасть в роддом, куда увезли Наташу. Было без четверти первого ночи. Машина неслась по шоссе, обгоняя впереди идущий транспорт, не убавляя скорости. Сергей спешил. Они с Наташей договорились, что он будет присутствовать и поддерживать ее во время родов. А потом он очень хотел первым увидеть своего сына и взять его на руки. Так он думал, увеличивая скорость. Машина плавно шла, слушаясь своего хозяина с малейшего прикосновения. Они понимали друг друга. Сергей, увлеченный своими мыслями, не сразу заметил разворачивавшуюся груженую фуру. Его машина на большой скорости летела прямо в середину прицепа между двумя парами колес. В одно мгновение Сергей оценил ситуацию, но было уже поздно. Он несся с широко открытыми глазами, жизнь замедлила свой ход, ему казалось, что это все не с ним, что это сон.