Крылья. Девять Жизней

Дождь стих.

– Рад тебя видеть, Вих! – брат кивнул головой в сторону темного силуэта, стоящего на краю крыши, – твоё последнее испытание. Все очень просто: толкни её в спину и будешь жить вечно, как я!

– Кто она? – молодой ангел никогда раньше не интересовался жизнями людей, которых ему нужно было добить, чтобы окрасить свои крылья в цвет траура.

– Какая-то молодая девчонка, решившая покончить с собой. Наверное несчастная любовь! – со смехом и безразличием ответил Сурум, – какая нам, ангелам, разница? Люди глупы и не ведают, что творят. Эта девочка сама сделала свой выбор, просто помоги ей его принять.

Вих медленно подошёл к девушке и, неожиданно для самого себя, вдруг обошел её справа, чтобы увидеть.

На вид ей было не больше 16-ти. Огромные голубые глаза, спутанные прядки розовых волос.

– Что ты делаешь, брат? Зачем ты на неё смотришь? Не смотри на нее! – закричал Сурум, но Вих не слушал его.

Он заглянул в ее глаза, полные отчаяния и страха.

Вих никогда не смотрел в глаза своим жертвам, не запоминал их лица, но сейчас все те, кому он помог умереть, вдруг ожили в глазах этой девочки.

Ангел вспомнил их всех молодых и старых, всех, после смерти которых, его крылья обрели чёрный окрас.

«Ты помог им умереть! Ты добил их, лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь!» – эта мысль почти физически пронзила его.

– Люди такие хрупкие, но они тоже хотят жить! Я больше не хочу убивать их! – крикнул Вих брату и принял решение – сложил свои крылья и шагнул вниз с крыши спиной вперёд.

– Нееет! – закричал Сурум и бросился к краю.

Девушка словно очнулась ото сна. Она вздрогнула и сделала несколько шагов назад.

Вих летел вниз и смотрел в её голубые как и у него глаза.

– Живи! – успел крикнуть он прежде, чем упал спиной на мокрый асфальт.

Ангел задохнулся от боли. Оба крыла и позвоночник были сломаны.

Из его красивого рта потекла струйка крови.

Впервые в жизни он узнал, что испытывают люди перед тем как умереть.

Вих раскаялся. Страх, боль и пустота.

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

На асфальте лежал мёртвый ангел с ослепительно белыми крыльями.

P.S.Vihm- удача на эстонском.

Surm- смерть на эстонском.

Надежда Белякова

Крылья

Жил на свете человек добрый и веселый.

Он любил, прогуливаясь, напевать песенки. Шутить, встречая соседей и знакомых. Так текли дни его бесшабашной молодости.

Однажды, увидев на речном берегу груду камней, он живо представил себе, какой прекрасный и величественный собор можно было бы построить из них. Как любовались бы прекрасным собором люди, прогуливаясь вдоль реки. Приводили бы сюда детей. Весело играли бы с ними. Влюбленные пели бы песни… И с этими приятными мыслями заснул. Легко и сладко.

Проснулся он оттого, что щебетали птички. Наблюдая за их полетом, он размечтался о том, что было бы чудесно придумать и сделать такие крылья, чтобы можно было летать на них, приветливо помахивая смешливым и румяным соседкам. И уж было, почти придумал, но отвлекся. Потому что прямо на его глазах полевой цветок, в предчувствии наступающей вечерней прохлады, складывал свои лепестки, защищая хрупкие тычинки.

И задумался наш добряк и весельчак о том, как мудро устроен этот цветок! Он размышлял о том, как хорошо было бы, чтобы и жилище человека стало таким, как этот чудесный цветок, сохраняя тепло ушедшего дня в наступившей ночи.

Проводя время в любовании цветком, он, впрочем, опять легко отвлекся, наблюдая за повадками птиц и зверей. Движение туч и непрестанное течение рек – все восхищало его красотой заложенного в них смысла.

И поэтому, как Вы уже догадались, не нажил тот человек ни богатств, ни крепкого добротного дома. Ни семьи. Ни детей. Так и пролетели годы, как беззаботные деньки.

И, однажды, подойдя к зеркалу, внимательно рассматривая свое отражение, он увидел, что уже мало, что напоминало того добродушного румяного весельчака. Лицо его избороздили глубокие морщины, седина опускалась до плеч, стали белыми его усы и борода. И он подумал: «Ах! Как славно было бы изобрести эликсир молодости. Чтобы люди жили вечно!»

И почти, было, улетел высоко в своих мечтах, но вдруг увидел в отражении потускневшего зеркала, что не он один отражается в зеркале, что за его спиной стоит светлокрылый ангел. Улыбка на его лице – печальная и светлая – была так похожа на улыбку покойной его матушки. И глаза такие же нежные, голубые. Ангел печально опустил их и покачал головой так, что горечь и отчаяние охватили душу старика. Он понял, что хотел сказать ангел: «Пора!»

Горечь раскаяния захлестнула его за бесплодно прожитые дни. Что ничто уж теперь, точно, не создаст он! Ничем в благодарность за счастье рождения, ничем не осчастливит людей.

– Не горюй! – прошептал ангел, – Создатель ждет тебя! Он печалился в сердце своем от того, что люди, занятые приумножением своих богатств, славы, в жалкой попытке запастись счастьем на всю жизнь, которую они частенько путают с вечностью, они не находят времени заметить его старания и его заботу о них. Им все кажется, что всего они достигают сами. Сами. Сами. Они не замечают той красоты, которой он окружил их. Только в твоей душе находил он живой отклик и благодарность за созданную им на Земле красоту.

– Но я мог бы столько создать в этом прекрасном и божьем мире! Помочь людям увидеть красоты вечного праздника божьей благодати, восхищения перед творением и милостью Создателя! – рыдал человек. А я так ничего и не совершил, не успел…

– Ах, это! – рассмеялся ангел, всплеснув крыльями, – об этом вовсе не печалься. Ведь только Создатель решает, быть ли камням собором или оставаться грудой камней до поры до времени. Помнишь, ты хотел быть крылатым и летать?

И человек почувствовал, что за спиной выросли крылья. Он взглянул в зеркало и увидел – действительно – эти прекрасные крылья, такие же, как у ангела. Теперь их было не отличить друг от друга. И он оглянулся. Взглянул с нежностью и печалью на лежащего на полу старика. Но тот не ответил ему улыбкой.

И два светящихся огонька в ночи летели над рождественским городком. А вскоре и вовсе затерялись среди звёзд.

Они летели туда, где высится беспредельный собор, сложенный из множества прожитых жизней. Похожий, на те, что возвышаются и здесь на Земле, сложенные из камней.

Там цветут неувядающие цветы. В лепестках своих, как за надежными стенами, хранящие тех, кому дорога была красота всех цветов на Земле. И нектар этих цветов стал превращаться в эликсир вечной молодости.

Но…, впрочем, может быть, это был лишь сон одинокого старика в Рождественскую ночь.

Елена Мельниченко

Жизнь после свадьбы

– При-и-и-инц! При-и-и-инц!

Истошный вопль почти достиг высоты ультразвука, заставив треснуть в нескольких местах стены дворца. Его обитатели поспешили спрятаться, кто куда, лишь бы не слышать этого жуткого визга и, главное, не попасться на глаза разъярённой принцессе.

– При-и-инц! – она с ноги, чуть не сорвав с петель, открыла дверь в комнату.

Принц лежал на полу возле кровати лицом вниз и постанывал.