Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями
Валентина Ми

Красивая, талантливая, обеспеченная! Почему же рядом с её креслом пугающе приютились костыли? Почему ноги её не держат, ведь врачи утверждают, что она здорова. Есть такая теория: "эффект бабочки" – причинно-следственная связь, которая тайно управляет нашей судьбой и, порой, жизнь кажется несносной, и мрачные мысли мучают нас, а понимания этому нет. Долгими томительными ночами Елена пытается понять, когда же бабочка взмахнула крыльями в её собственной жизни? И как ей размотать запутанный клубок ядовитых эмоций, разрушающих её здоровье? Елена даже не предполагала, что произойдёт, если она перешагнёт этот опасный порог тайны.

Валентина Ми

Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

…Но чем открыть лицо свое – скорей

Я галкам дам клевать свою печенку.

Нет, милый мой, не то я, чем кажусь.

Отелло, акт 1, сцена 1

Не боль и не страдания самое страшное. Самое страшное – унижение.

Паскаль Мерсье

Бывает, что любовь пройдет сама.

Ни сердца не затронув, ни ума,

То не любовь, а юности забава.

Нет у любви бесследно сгинуть права.

Она приходит, чтобы жить навек ,

Пока не сгинет в землю человек.

Низами Генджеви

Пролог

Ее история – это застывший в горле комок горечи, отчаянная тоска, предчувствие беды и ощущение жалкой беспомощности в череде странных, угрожающих событий, а ее богатое воображение подкладывало и подкидывало пугающие образы во сне.

Впервые я увидела эту женщину на даче у знакомой. Она лежала на раскладушке под деревом и с нестерпимой для окружающих, тоской, смотрела в небо. А рядом, рядом были пристроены … костыли. Женщина была безучастна ко всему, только слезы, выкатывающиеся из глаз выдавали ее отчаянное, мучительное состояние души. Я слышала непонятные перешептывания окружающих: "Никто и не поймет что происходит, ноги не держат ее… Встает и падает… Скорее всего она и не жилец. Мертвые глаза, вы не видите?"

Я напряженно и пытливо вглядывалась в эту женщину, пытаясь разгадать, приблизиться к тайне ее судьбы. Какая затаенная сердечная боль скрывалась в этом неподвижном взгляде, устремленным в небо, о чем кричали ее слезы, какие неведомые тяжелые воспоминания мучили и тяготили ее? Но как подступиться к ней с вопросами? Тогда это не представлялось возможным.

Какого же было мое изумление, когда я вновь, на той же даче увидела ее… три года спустя. Но это уже был другой человек. Ее яркая природная красота зацвела, вспыхнула, загорелась такими красками, что ослепляла, пьянила и хотелось просто молча любоваться ею. Я упросила, уговорила ее раскрыть тайну такого перевоплощения, поведать секрет выздоровления. Ведь всматриваясь в чужую судьбу мы невольно пытаемся сопоставить, проанализировать, понять и свою собственную.

– Это был сон или явь, – не знаю, – рассказывала мне позже Лена. – Я нахожусь на краю обрыва и вглядываюсь в таинственную и мрачную ее глубину. А бездна, бездна будто всматривалась в меня, притягивая, увлекая, завораживая и вот уже она раскинула свои страшные объятия. Я лечу в пропасть и нет мне спасения.

Но в какую-то долю секунды, жажда жизни взяла вверх и я в неистовом отчаянии хватаюсь за выступ скалы и судорожно, лихорадочно ищу углубление для второй руки. Наверху нет никого, кто мог бы протянуть руку, а внизу только пропасть. Еще секунда и я полечу вниз, туда, где воет пучина. Во сне я не позволила бездне поглотить меня. Дернувшись всем телом, я просыпаюсь и вглядываясь в мрачную и пугающую пустоту комнаты, все пытаюсь понять, объяснить себе, как же так получилось, что я так близко подошла к краю обрыва своей жизни…

И позже, переосмысливая ее рассказ, я ходила из угла в угол и думала: неужели такое может быть? Дискомфорт в нашем душевном мире оборачивается болезнями – порой таинственными, неизлечимыми.

Мы видим только внешнюю канву жизни, а между тем там, в глубине душ горят и тлеют сжигающие человека страсти. И наступает момент, когда личность теряет себя, растерянно оглядывается вокруг и не знает в какую сторону свернуть, куда идти, а главное Зачем? Для Чего? У каждого своя причина для этой потерянности. Свой Час. Свой Возраст.

Имена и некоторые обстоятельства в этой истории изменены. И пусть лучше повествование ведет сама Лена, в той последовательности, как она рассказывала и с теми эмоциями, которые кипели, бурлили, клокотали в ее жизни.

Часть первая

Глава 1

… Мне было 45 лет. И вся моя жизнь, весь мой мир сузились до размеров одной комнаты. Здесь было все для мирного существования: и компьютер, и книги, и телевизор, и музыкальный центр, холсты для живописи. Живи, пользуйся благами цивилизации и завершай… свой жизненный цикл. Даже социальный работник выделен по инвалидности. Только вот болезнь моя была непонятная, необъяснимая.

Однажды утром, встав, чтобы начать новый день и пойти на работу, вдруг почувствовала свинцовую тяжесть в ногах. Они стали неподъемными, будто по пудовой гире прикрепили к ним. Рухнув на пол, с трудом дотащилась до кровати. И вот уже полтора года нахожусь в таком состоянии. То, чего я боялась, впасть в чью-то зависимость, то и случилось.

Семейный врач, уже пожилой милый старик, которого я знала с 20 лет, сделав многочисленные анализы, задумчиво произнес:

– Леночка, анализы превосходные, нет никаких органических поражений. Проблема гораздо сложнее, чем я думал, что-то у тебя щелкнуло в голове, милая. Психогенный паралич. Это уже, к сожалению, не мой профиль.

– Я не пойму, Александр Дмитриевич, что вы хотите сказать? Я здорова, однако ноги меня не слушаются.

– Надо разбираться, деточка. Я не знаю, что произошло в твоей жизни, это уже область души – на языке психиатров называется: конверсия как бегство от ужасов жизни.

– Какие ужасы, у меня все хорошо, да вы же сами знаете. От чего мне убегать?

– Лена, тут нужен психоаналитик, а лучше психиатр – врач, – с грустью глядя на меня, – говорил он. – Ищите, хорошего специалиста.

Так и не поняла я тогда ничего.

Поначалу, когда на меня обрушилась эта непонятная и странная болезнь, я была уверена, что врачи разберутся. Если официальная медицина бессильна, то может нетрадиционная, поможет. Я шла туда, куда мне рекомендовали, истово хотела выздороветь и окончательно разобраться со своей жизнью. "Только бы встать на ноги, только бы… и тогда все будет по-другому," – клялась я себе. И каждый раз, обращаясь к кому-либо из специалистов, я, замирая, вслушивалась в их обещания, и с преждевременной благодарностью, вглядывалась в лицо очередного целителя.

Помню сеанс знаменитого экстрасенса. Его чудотворные пассы, наполненные целебной силой, должны были гармонизировать все в моем организме, влить недостающую энергию. Он стоял за моей спиной, а я чувствовала легкое колебание воздуха у затылка, и молча недоумевала.

Я пришла и на второй сеанс, и на третий, с тревогой, с напряжением прислушиваясь к своим ощущениям. Ни одна клеточка организма не всколыхнулась, не вздрогнула, не откликнулась. И возвращаясь домой, думала: "Почему они не уважают людей? Разве не цинично брать деньги и немалые, за нелепое, пустое колыхание воздуха? Сами-то они верят в свое "целительство" или надеются только на авось, на податливую психику, а вдруг поможет". Не помогло, просочилась только неприязнь к такому роду целителям.

– Пойми, Лена, – уговаривала меня приятельница, – ведь, если у тебя что-то "защелкнулось" в голове, то именно гипнолог снимет блокировку? Но и это оказалось бесполезным сеансом.

Врач – гипнолог, даже не поинтересовался историей болезни, просто попросил расположиться на кушетке, включил музыку и стал внушать: "Вы расслаблены… Вы засыпаете… Перед вами раскинулся изумительный луг… Вы идете по полю, вы здоровы… Вы делаете упругие шаги…"

Я лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок и думала: "Зачем я здесь? Как это глупо и грустно". Неприятная тяжесть появилась в груди от бессмысленности происходящего.

Потом нашли известного психотерапевта, чьи божественные настрои излечивают всевозможные болезни. Только вот комплект СД стоил … очень дорого. И хорошо, что мне удалось, там, в его салоне, прослушать эти настрои. Старческий, дребезжащий голос уверенно вещал: «Я весь насквозь заново рождаюсь новорожденно-цельным»… Постоянно восстанавливается Божественное число волос на голове.... Взамен утраченных зубов … зарождаются новые необычайно крепкие белоснежные зубы… Животворящая Божественная новорожденная жизнь вливается в мою голову…"

Недоумение, удивление и даже отторжение вызывал у меня этот настрой. Как голова может заново родиться? Как у взрослого человека могут проклюнуться крепкие белоснежные зубы? И как мне поверить в эти сказки? С этим психотерапевтом, академиком, целителем я распрощалась без всякого сожаления, порадовавшись тому, что не поторопилась с деньгами, ведь за свои СД он требовал 1000 евро.

И последнее на что я согласилась, пойти на сеанс к одному заезжему экстрасенсу.

– Мамочка, ты знаешь как много говорят об этом целителе – просила меня дочь. – Он приехал из Израиля на несколько дней. Он из наших, говорит по-русски. И потом мы с Юрой с таким трудом достали билеты. Хотя бы ради этого пойди, ты же ничего не теряешь.

Это шоу, это оболванивание людей, я до сих пор вспоминаю с изумлением. Огромный зал, действительно был переполнен. Больных и немощных привозили на раскладушках, в инвалидных колясках и располагали поближе к сцене, чтобы энергия целителя влилась в них. На пол положили крайне истощенную женщину, с застывшими в глазах, тоской и обреченностью. Она лежала на боку, как-то неловко подвернув под себя руку, не в силах даже пошевелиться. Бледные губы что-то тихо и беспомощно шептали. Кто-то из сердобольных, легко, как перышко, поднял ее на руки и уложил у края сцены, поближе к НЕМУ.

Куда ни глянь – кричащее горе, страдающие, скорбные глаза. Не смолкает звенящий плач больных детей, которых не меньше, чем взрослых.