Bon voyage, или Друг на букву "П"

Получив свой багаж, я вышла из терминала, где меня уже ожидал Джай. Мы спустились с ним к парковке (там вручила ему подарки из Крыма) и далее отправились на его машине посмотреть на ночной Дели. Признаться, из этой поездки я вообще ничего не запомнила. Так как на улице было ещё темно – во-первых. Я очень хотела спать – это во вторых. Однако до следующего рейса мне оставалось четыре часа, и это время нужно было как-то «убить».

Ближе к вылету мы снова приехали с Джаем в аэропорт. Только на этот раз заехали в другой терминал, откуда отправлялись местные рейсы. Аэропорт просыпался. По крайней мере, мне так показалось на тот момент. Уже было больше людей, движение стало более активным. И ещё я никогда не забуду, как в лифт, на котором мы поднимались на нужный этаж, и в котором уже было несколько человек, втиснулся невысокого роста мужчина, работник аэропорта.

Он запихнул тележку с мусорным бачком, пристроился между остальными пассажирами лифта и, искренне улыбаясь, стал добродушно приветствовать всех подряд странным словом «Namaste». Значение этого слова я узнаю немного позже. Но в тот момент меня впечатлило то, что самый простой работник, выносящий из помещений мусор, мог быть таким открытым и счастливым.

Уборщица в туалете и этот мужчина навсегда останутся для меня олицетворением индийской культуры. И в тот день я задалась лишь одним вопросом: «Что же ты за страна такая, Индия?»

Сдав свой багаж, я отправилась к нужному мне терминалу. Аэропорт имени Индиры Ганди был лишь вторым по счёту из тех аэропортов международного значения, в которых мне довелось побывать. Но по сей день я считаю его лучшим. С первых минут он покорил меня своим простором, блеском, роскошью. Именно этот простор я ощутила, когда прошла последний сканер и вышла в огромный зал, от которого расходились пути к многочисленным воротам для посадки. В тот момент, измотанная и слабо соображающая, из последних сил тащившая на плече ручную кладь, я почувствовала себя маленькой жалкой песчинкой, закинутой океаном Судьбы куда-то очень-очень далеко от дома.

«Валя, какого хрена ты здесь делаешь, так далеко от дома и своих родных?» – спросила я себя и едва не разрыдалась прямо посреди этого просторного зала. Но я по сей день горжусь собой, потому что в тот миг я вовремя взяла себя в руки и не дала вырваться наружу подступившей истерике.

Я прошла к своим воротам для посадки и уселась в кресло, положив рядом свой рюкзак. Пыталась отвлекать себя, как только могла, но всё же на какое-то время я проиграла в борьбе со сном.

Когда я открыла глаза, первая мысль, которая проскочила в голове, была: «Я проспала свой рейс!» В панике я подняла голову (оказалось, что я уснула, положив голову на рюкзак), и стала озираться по сторонам. Не знаю, сколько я проспала, но по лицам и одежде людей я поняла, что рядом со мной всё ещё те же люди, которых я видела раньше. Правда, они не сидели, а как-то слаженно все вместе поднялись и последовали в одну сторону. Именно из-за этого движения я и проснулась.

Пока я пришла в себя, протерла руками лицо, разгоняя остатки сна, я осталась одна. И, схватив свой рюкзак, постаралась догнать хоть кого-нибудь из той толпы, которая меня недавно окружала. На английском языке я спросила одного мужчину, что случилось. И он объяснил мне, что нашу посадку перенесли в другие ворота.

Я летела «Индийскими авиалиниями». А это значит, что стюардессы, которые нас обслуживали, были одеты в одинаковые черно-красные сари (не представляю насколько в сари удобно работать стюардессой). Обед в самолете был на выбор – индийский и европейский. Я выбрала индийский, экзотики ради, и очень сильно пожалела об этом, потому что еда была настолько острой, что во рту всё горело, а из глаз текли слёзы. Кажется, я даже не доела свой обед, точно не помню.

Помимо красивых стюардесс, «Индийские авиалинии» славятся ещё и «весёлыми самолетами». Пожалуй, самыми весёлыми из тех, которыми мне довелось летать. А всё потому, что во время полёта наш самолёт так трясло, что создавалось впечатление, что ещё немного и он просто разлетится на мелкие запчасти, и все его пассажиры горсткой полетят вниз.

Именно поэтому к привычным страху и тревоге добавилась ещё и паническая атака. Причём настолько сильная, что я не смогла даже отклеить крышечку от стаканчика с йогуртом. Увидев мои попытки дрожащими руками доковыряться до заветного (единственного не горького!) продукта, мой сосед, индийский студент, предложил свою помощь. Наверное, со стороны я казалась настолько жалкой, что парень не смог остаться равнодушным.

Рядом с нами сидел турист из Великобритании, который каждый год приезжал на Гоа и организовывал трансовые дискотеки. Я услышала это краем уха из их диалога со студентом. Но в разговоре участвовать, естественно, не стала. Мне было не до этого: весь самолет очень сильно трясло. И хоть мы, слава Богу, не разлетелись, но многих прилично укачало.

Стоит отметить, что в «Индийских авиалиниях» даже это было предусмотрено: пассажирам раздавали целлофановые пакеты. Я думаю, вы уже догадались, для чего. Так вот когда эти пакеты стали использоваться по назначению, я почувствовала, что укачало и меня. И весь оставшийся путь усиленно боролась с тошнотой, пытаясь не дать моему обеду выйти обратно наружу.

Мой рейс был транзитным. Оказывается, транзитные авиарейсы бывают. Мы летели почти два часа в Мумбаи, стояли там около часа для высадки и посадки новых пассажиров и снова вылетели в Даболим (аэропорт на Гоа). Это был мой последний перелёт из всего огромного и долгого пути.

Когда я вышла на трап в Даболиме, первое, что я ощутила – это горячий воздух. Казалось, что я попала в духовку после прохладного салона самолёта. В Дели в ноябре достаточно прохладно. Прохладно по индийским меркам. Потому что Джай изрядно замерз, пока провожал меня до стойки регистрации. В Мумбаи я, естественно, просидела в салоне. И только на Гоа я поняла, что такое жаркий индийский воздух, который буквально обжигает лёгкие.

Получив багаж, я вышла к толпе встречавших и стала озираться по сторонам. Где-то среди всех мелькавших именных табличек должно быть написано моё имя. И я стала читать все имена подряд. Найдя своё имя, написанное, естественно, латинскими буквами, я подняла взгляд на державшего именной лист смуглого парня, который очень выделялся из толпы: он был высок, гораздо выше многих других, он был красив, также в сравнении с другими, и он был очень рад меня видеть (видимо, потому, что прождал меня долго).

Парень улыбнулся, когда я замахала рукой, глядя в его сторону и говоря: «I’mValentinaKrylova». Хотя мне самой показалось, что произнесла я эту фразу беззвучно. Наверное, даже на это сил просто не хватило.

Он кивнул мне в ответ, а когда я подошла ближе, представился. Его звали Джой. Спустя некоторое время этот человек станет для меня очень близким другом. Окажется даже, что мы будем работать с ним в одном департаменте. Но всё это выяснится позже.

Меня встречали на отдельной машине для гостей (именно для гостей, а не для персонала, в этом была существенная разница). Привезли меня не в отель, а на квартиру. Я смутно помню дорогу, по которой мы ехали. Единственное, что до сих пор стоит перед глазами – это высокие пальмы и горы мусора, горы мусора и высокие пальмы.

Джой задавал мне какие-то вопросы, на которые я отвечала неохотно. Не потому что не хотела общаться, а потому что очень устала. Поняв, что собеседник из меня никудышный, он переключился на разговор с водителем и оставил меня в покое. Я же тем временем стянула с себя водолазку, оставшись лишь в футболке и, естественно, джинсах. Заметив при этом на водолазке приличное пятно от злополучного йогурта. В панике подумала, что в таком виде я выходила из самолета и терминала. Но потом осознала, что всем окружавшим меня людям было совершенно всё равно. А даже если и не было всё равно, то мы с ними уже никогда не встретимся.

Спустя час или чуть меньше наша машина подъехала к невысоким кованым воротам, за которыми стоял красивый двухэтажный дом. С левой стороны от крыльца наверх уходила лестница, ведущая на узкую площадку-балкон. Поднявшись по ней, мы подошли к отдельному входу. Джой помог мне занести вещи и отправился обратно, чтобы с водителем вернуться на работу.

В квартире, иначе говоря, наших общих апартаментах, было две девушки. Одна из них была индианкой, Вришали. Именно она встретила меня у входа. Вторая девушка была светловолосой и голубоглазой. Она сидела на диване и смотрела телевизор. Увидев меня, она радушно улыбнулась и сказала: «Привет! Я – Таисия».

Мне кажется, что с девушками я знакомилась в каком-то полусне. И всё, что я делала в тот момент, происходило на автопилоте. Мне показали мою кровать, рядом с которой я скинула вещи, открыла чемодан, достала полотенце и отправилась в душ. И добравшись после душа до кровати и опустив голову на подушку, я заснула до вечера мёртвым сном.

Гоанское побережье

Глава 2. Первый рабочий день

На следующий день мы отправились вместе с Таисией на работу. Дорога заняла около 20 минут. Но, честно говоря, мне показалось, что мы шли гораздо дольше. То ли с непривычки, то ли от того, что я не до конца отдохнула после долгого и изнуряющего перелёта.

Дорогу до отеля, вернее то, что её окружало, я в первый день запомнила смутно, так как перед первым рабочим днём изрядно волновалась. Единственное, о чём могу сказать наверняка, – впечатлили меня именно пальмы: высоченные, необычные, вовсе не такие, какие я видела в Турции.

Мы прошли по жилой улице и вышли к пальмовым зарослям, которые через несколько минут сменились пустырями, и наконец, подошли к воротам. Высокая стена шафранового цвета с огромной вывеской с названием отеля говорила о том, что мы на месте. Однако на этом наш путь не закончился, так как от центральных ворот дорога раздваивалась и уходила вправо вдоль стены. Нам пришлось обойти её полностью, и мы подошли к калитке для персонала. На входе стоял пост охраны. Тая показала мне журнал, лежащий у окошка охранника. Ежедневно в этом журнале каждый сотрудник был обязан писать свою фамилию и имя, время прибытия на работу, а также время ухода, когда рабочий день завершался.

Чёрный вход не вызвал каких-либо эмоций. Из небольшого грузовичка выгружали продукты, другие работники убирали мусор. В целом было видно, что, несмотря на утренний час, работа в отеле уже кипела во всю.

Мы прошли ещё один пост охраны, который на этот раз уже располагался в самом здании отеля, и подошли к большому окну, возле которого столпилась очередь. Здесь нам нужно было получить униформу.

Так как Тая приехала на несколько дней раньше меня, она уже знала всю систему прибытия персонала на работу. Дождавшись нашей очереди, она спокойно подошла к окошку и на быстром и чётком английском языке объяснила, что я – новая сотрудница и мне нужна униформа (языковых проблем у Таисии не было, так как она заканчивала филологический факультет и владела английским, французским и итальянским). Я прошла внутрь гардеробной и примерила несколько предложенных вещей, выбрав наиболее подходящие мне по размеру темно-зелёные брюки и светло-бежевую рубашку строгого покроя.

Далее Таисия провела меня в кабинет отдела кадров, где за одним из столов уже сидела наша соседка Вришали. В отделе кадров мне выдали именной бейдж и ключи от кабинки в раздевалке, которую сотрудники называли локером (locker).

Раздевалка была полна другими сотрудницами. Все шумели, смеялись или просто переговаривались между собой. Кажется, с кем-то я умудрилась познакомиться и, естественно, сразу же забыла имя своей новой знакомой.

В моём внешнем виде лишь одна деталь выдавала меня как новую сотрудницу – моя обувь. Дело в том, что в гардеробной моего размера обуви не оказалось в наличии, а новая партия туфель должна была прийти со дня на день. Поэтому в свой первый рабочий день я ходила по отелю в классических брюках и рубашке и летних белых балетках с миниатюрными бантиками.

Именно в таком виде я отправилась в отдел кадров, куда также вызвали моего непосредственного начальника – мистера Прадипа – главу департамента приёма и размещения гостей. Он оказался молодым мужчиной среднего роста. Он разговаривал он очень спокойно и сдержанно.

Прежде чем приступить к своим обязанностям, я должна была пройти инструктаж, иначе говоря – вводную процедуру перед началом работы. И для этого мой начальник вызвал девушку из тренингового отдела, Савитри. Некоторое время мы общались в коридоре.

Кабинет начальника находился рядом с отделом кадров. Отдел тренингов – буквально напротив по коридору. Это был зал, чем-то напомнивший мне учебный кабинет, заставленный партами, с доской и столом учителя (или наставника). В моём случае наставником оказалась именно Савитри. Угощая меня шоколадом Tobleronе, она рассказала о концепции компании, её ценностях и объяснила символику брендового логотипа. Мне пришлось выслушать достаточно много информации, из которой я запомнила только то, что компания в первую очередь ценит людей.

Спустя какое-то время я поставила под сомнение это утверждение. Но вполне готова допустить, что моё мнение просто разнится с мнением руководства по поводу отношения к людям.

По завершении инструктажа Савитри распечатала мне большую таблицу с названиями всех департаментов, которые функционировали в отеле, и имена их начальников. Моё первое задание заключалось в том, чтобы обойти каждого из глав отделов, узнать об особенностях работы каждого из департаментов, по завершении чего я должна была получить подпись каждого из них. К Савитри мне нужно было прийти только после того, как все строки для подписей будут заполнены.

И… я отправилась в путешествие по отелю. Ходить мне пришлось в основном по внутренним коридорам и кабинетам. В отделе инженеров я не услышала ровным счётом ничего из того, что мне поведал его глава, мистер Сандип, потому что этот отдел располагался непосредственно возле многочисленных генераторов. Со временем я всё больше убеждалась в том, что у работников данного отдела из-за этого были проблемы со слухом. О работе департамента питания я услышала лишь вскользь, так как основную информацию мне должна была дать Таисия – она работала именно в этом отделе.

Сразу отмечу, что в тот год отель пригласил двух русскоговорящих работниц на должности менеджеров по связи с русскоговорящими гостями. Одна из них работала в ресторане и помогала гостям с выбором меню и другими формальностями. Этой работницей была Таисия. Второй менеджер работал в отделе ресепшен и помогал при регистрации русскоговорящих гостей, провожал заехавших постояльцев в номера и так далее. Этим работником была я. И обе мы выполняли самую важную функцию – мы помогали гостям решать их проблемы во время отдыха в отеле.

Департаментов было действительно много, что, вполне оправдано для пятизвёздочного отеля. И в тот момент мне показалось, что я обходила их целую вечность. Дольше всего я пробыла в отделе хаускипинга (уборки или хозяйственной службы отеля).

Во-первых, потому, что его начальник, мистер Арджун, со всей ответственностью подошёл к тому, чтобы подробно рассказать мне о работе своего отдела. Он сказал, что начальник департамента уборки наружной территории и садоводства был на больничном, и он предложил мне также рассказать и об этом отделе и расписался в графе данного департамента. Мистер Арджун оказался очень внимательным и обратил внимание даже на мои белые балетки, отметив, что я не смогу выйти на работу, пока мне не выдадут нормальной обуви, так как мои белые туфли не годились для моей униформы.

Когда я обошла все департаменты и с лёгкой душой занесла Савитри заполненный автографами лист, она провела меня к моему начальнику, сказав, что я полностью прошла инструктаж и могу приступать к своим обязанностям. Однако и это был не конец. Так как теперь мне предстояло самое главное – познакомиться с генеральным менеджером отеля, именуемым среди персонала сокращённо – Джи Эм (GM – generalmanager).

Перед кабинетом Джи Эма стоял маленький стеклянный журнальный столик и плетёные кресла. Сам кабинет оказался закрыт. Мой начальник попросил меня немного подождать и отправился на поиски генерального менеджера.

Я всё ещё волновалась. То ли от того, что из-за сильного акцента мне было очень тяжело общаться с работниками отеля, то ли от того, что в мой первый рабочий, а вернее вводный, день мне устроили самый настоящий перегруз. Пытаясь немного отвлечься, я взяла со столика первый попавшийся под руку журнал и начала листать его, рассматривая красочные картинки.

Рядом послышались шаги. Однако я не подняла головы, боясь, что со мной снова кто-то захочет познакомиться и начнёт общаться, а я снова ничего не пойму. Английская речь с сильнейшим индийским акцентом давалась мне настолько тяжело, что мне постоянно приходилось переспрашивать. Из-за этого в глазах окружающих я выглядела слабо соображающим созданием. И поэтому думала, что если я буду молчать, то смогу прикинуться невидимкой.

Но тут над головой раздался мужской голос, произнёсший по-русски «Здравствуйте». Я подняла голову и увидела красивого (действительно красивого) и статного мужчину.

Он подошёл ко мне и спросил: