Вставало солнце над Русью

Олег посмотрел на Игоря, недобро прищурившись, и подумал: «Мой сын Рогволод – высокий, широкоплечий и мужественный – более подходит править державой, чем этот мягкотелый потомок князя Рюрика. Он любое поручение выполнит и не пощадит ни врага, ни друга».

Олег всё чаще пребывал в тяжких думах о судьбе созданной им огромной державы, простиравшейся от Финского залива до днепровских порогов. Всё чаще он утверждался в мысли, что укрепление Руси и её влияние в мире будут зависеть от объединения племён вокруг Киева и взаимоотношений с самой могущественной державой мира – Византией. И он принял решение готовиться к походу на Византию!

«Победа над Византией необходима, – думал Олег, – чтобы поставить Русь в число великих держав, тогда с ней будут считаться и остальные государства. Кроме того, надо заставить ромеев торговать с русскими купцами на равных условиях, тогда в ответ на огромную дань, направляемую в самую богатую страну мира, пойдут на Русь нужные ей товары, пополнится казна, Русь станет богатеть. Русь должна сокрушить могущественную Византийскую державу! Победа объединит все племена воедино, и Русь сможет защитить себя от любого врага».

Древляне на своём вече приняли решение чуть ли не вдвое уменьшить дань Киеву. Многочисленное племя кривичей вдруг повысило пошлины на провозимые через их земли товары. Новгород с момента объединения под одной княжеской рукой ревниво следил за усилением влияния Киева и при каждом удобном случае старался подчеркнуть своё независимое положение. Олег знал, что, случись какая-нибудь заваруха, Новгород не замедлит отложиться, а кривичи и древляне тем более, потому что были в постоянной вражде с полянами. Эту опасность Олег видел с первого момента создания Руси. И он решил, что борьба с внешним врагом может сплотить все племена державы.

Предстояло собрать дань с древлян. Рогволод был уверен, что отец поручит это дело ему. Он всегда выполнял самые важные поручения отца. Бояре смотрели на него с завистью и недовольством: сколько богатств уходило мимо их карманов! Рогволоду нравилось собирать дань с племён: там его принимали как великого князя, с уважением и подобострастием. Он там вволю пировал, наслаждался ласковыми вдовушками, да и дружина его не была обойдена их вниманием. Нагулявшись и собрав дань, Рогволод возвращался в Киев с торжеством и почётом. С древлян дань брал всегда сам Олег.

– Отец! Мне собираться к древлянам? – спросил Рогволод Олега, он приболел и в этот раз был не в состоянии ехать за данью.

Олег долго молчал. Он думал над тем, кого послать к лесному воинственному народу. Древляне издавна были недругами полян и делали частые набеги на них. Не так давно они были приведены к покорности Киеву и ещё больше возненавидели полян и киевскую власть за то, что приходилось им платить дань, и поэтому к древлянам в полюдье ходил Олег сам со своей дружиной, готовой по первому его слову рубить головы и жечь селения.

– Надо бы тебя, сын, направить к ним с твоей сотней дружинников, но неизвестно, как встретят они варяжских воинов, а я не хочу лишнего кровопролития. Единственный выход – славянская дружина. Как бы ни хотелось мне отправить тебя, Рогволод, но, видно, придётся смириться и направить к древлянам Игоря. Если он успешно справится со сбором дани, будет прибыль казне; не справится, но вдруг останется жив – лишний раз киевляне убедятся в беспомощности наследника престола. А уж там как боги рассудят…, прикажи позвать Игоря.

Рогволод вышел из опочивальни, где лежал занемогший Олег. Вскоре зашёл Игорь, а следом за ним Рогволод.

– Звал, дядя Олег?

– Подойди ко мне, – проговорил Олег.

Игорь, не ожидая ничего для себя хорошего, отлепился от стены и нехотя подошёл.

– Поручаю тебе важное дело. Со своей сотней завтра отправишься в Искоростень, соберёшь дань с древлян. Будь строг и справедлив, исполняя великокняжескую власть. Суди мудро. Доверяйся уму, а не сердцу, устанавливай правду и искореняй кривду. Но неуклонно блюди государственные интересы, не позволяй обмануть себя лихим людям.

Игорь склонил голову в знак покорности, а сердце радостно забилось. Наконец-то ему доверили настоящее дело! Дядя что-то ещё говорил, но Игорь его уже не слышал: ему хотелось скорее бежать и поднимать дружину в поход. Когда он понял, что Олег уже замолчал, кивнул головой.

– Исполню, великий князь.

Уходя, он ощутил на своей спине ненавистный взгляд Рогволода. В своих покоях он радостно потёр руки и закричал:

– Верещага!

Из-за шторки выглянул наставник, удивлённо посмотрел на довольного воспитанника.

– Что случилось, княжич? Аль тебе дядька престол отдал?

– Да я уж не чаю его получить! Нет! Мы едем к древлянам за данью!

– Эх, княжич! Не за данью он тебя туда посылает, а на смерть. Ты разве ещё не понял, что он сына своего метит на твой престол?

– Будем надеяться, что Перун не даст нам погибнуть!

– Ну, поехали! Дружина у тебя добрая, авось и обойдётся!

Игорь радовался, что ему на целых две недели вручена великокняжеская власть в пределах строптивого и гордого племени древлян. Он не сомневался, что у него получится выполнить дядино поручение. Утром, чуть свет, сотня Игоря отправилась в путь. Дружина выехала из крепостных ворот, степенно проехала по улицам Киева и вскоре въехала в бескрайний лесной массив. Дорога петляла среди дубов и столетних кедров, уходящих верхушками в небо и освещаемых солнечными лучами. Заросли берёз с молодой мелкой зеленью на ветках радовали глаз и наполняли воздух непередаваемым запахом, а среди них островками теснились тёмно-зелёные ели. Стоял месяц березень*. В высоком небе плыли белые облака, кружили стайками птицы, лес был наполнен их гомоном. Игорь поражался спокойной величественной мощи леса. На душе у него было легко и радостно, потому что удалось вырваться из-под неусыпной опеки. Наконец-то он, хоть и временно, стал полным хозяином. Мерная езда на лошади да тишина леса настраивали его на неторопливые думы. Рядом с ним ехал его наставник Верещага. Тому было жалко княжича, оставшегося в младенчестве сиротой. Олег уже давно княжил не именем наследника престола, а своим. Он мечтал посадить на престол своего сына, но не хотел действовать грубо. Верещага ничем не мог помочь своему воспитаннику. Иногда он смотрел на князя Олега с его сыном Рогволодом – здоровым, грубым и безжалостным – и думал, жалея Игоря: «Да, попал ты, княжич! Скорее всего, не видать тебе отцовского престола!»

Целый день до самого заката дружина шла лесными дорогами и тропинками. Небо было ещё светлое, а в лесу стало темно, и Верещага посоветовал княжичу остановиться на ночлег: как раз слева по пути было лесное озеро. Коней напоили, стреножили и пустили пастись, развели костры и, рассевшись вокруг них, стали ужинать тем, что было в седельных сумках припасено. Все были уставшими после дня пути, ели без аппетита и быстро устроились, кто где, спать. Верещага соорудил Игорю спальное место, постелив попону, а на неё медвежью шкуру, и укрыл его соболиным одеялом. Весенние ночи были ещё холодные, и наставник беспокоился, как бы княжич не простыл. Сам он пристроился рядом на той же попоне, прикрывшись другим её краем.

На следующий день подъехали к Искоростеню. Местные мальчишки ждали их в нескольких верстах от города. Увидев приближающуюся дружину, сорвались с места, вскочили на коней и исчезли в зарослях.

– Дозорные, – сказал Верещага. – Помчались предупреждать князя о нашем приезде.

Через некоторое время навстречу выехала группа всадников во главе с древлянским князем Велимиром. Всадники остановились, князь сошёл с коня и направился к Игорю. Тот легко спрыгнул на землю и с улыбкой стал ждать древлянского владыку. Они обнялись, расцеловали друг друга. Велимир был шестидесятилетним мужчиной – высоким, стройным, черноволосым, с орлиным взглядом карих глаз, с повадками человека, привыкшего повелевать и распоряжаться.

– Здрав будь, княжич! Как добрался? – низким голосом спросил Велимир.

– Спасибо, князь. И тебе поздорову! Доехали спокойно, без происшествий.

– Здоров ли великий князь Олег?

– Здоров! Дела не отпустили его к вам, меня направил. Как ты, князь, себя чувствуешь? Здоров ли?

– Боги спасают и поддерживают!

– Здоровы ли супруга твоя и дети?

– Спасибо, княжич! Живы и здоровы. Что ж, добро пожаловать в древлянскую землю, в наш стольный град!

Велимир легко взлетел в седло и поехал впереди. Игорь с Верещагой тронулись за ним, следом потянулась дружина.

* * *

Искоростень был расположен среди дремучих лесов, на берегу реки Уж, в том месте, где она прорезала скалистую гряду. Высокие берега близко подходили друг к другу, русло в этом месте было узкое, и вода с шумом и пеной прорывалась через него, а дальше водные потоки спокойно разливались по всей ширине от берега до берега и спокойно несли свои воды вдаль. Крепостные стены были деревянными. Через ров был перекинут мост; по нему, гулко стуча, конный отряд въехал в центральные ворота. Улицы Искоростеня прихотливо извивались, но все вели к княжескому терему.

Двухэтажный терем состоял из нескольких зданий, пристроенных друг к другу и соединённых переходами. Игоря поселили в нём, а воинов развели по избам горожан. Ему отвели небольшую, но красиво обставленную горенку. В ней была резная деревянная кровать, окна занавешены материей с вышитыми рисунками, на полу расстелены разноцветные домотканые половики. Верещага устроился в гридне с княжескими дружинниками, чтобы быть поближе к княжичу. Только Игорь разделся, как к нему без стука вошёл князь Велимир.

– Доволен ли, княжич, отведённой тебе обителью?

– Лучшего и не надо, – с улыбкой сказал Игорь.

– Добро. Тогда прошу в нашу баньку. К вашему приезду все бани натоплены.

Это была русская традиция – встречать гостей баней. Игорь не стал себя уговаривать. Прихватив чистое бельё, он в сопровождении слуги спустился к реке, где стоял целый ряд бань. По берегу разносился банный дух. В предбаннике было тепло, пахло березовыми вениками, развешанными на стене. Игорь разделся, открыл низкую дверь и нырнул в раскалённый воздух. Он зачерпнул ковшом из чана горячей воды и плеснул на каменку. Сразу зажгло уши и перехватило дыхание. Жара стала невыносимой, но Игорь любил жаркую баню. Он забрался на полок, устланный душистым сеном, неторопливо улёгся, расслабляясь и наслаждаясь.

В предбаннике послышались голоса, смех, и в баню вбежали две молодые сенные девки. Их появление нисколько не удивило и не смутило Игоря. Женщины взяли березовые веники и, смеясь, начали ими поглаживать тело Игоря, потом трясти ими, разогревая его, а после разогрева стали что есть силы охаживать его по бокам, спине, рукам, ногам… Когда стало невмоготу, Игорь соскочил с полка, схватил первую попавшуюся в руки женщину, уложил на полок и навалился на неё жарким телом. Женщина, охнув, обхватила его руками, прижимая к себе. Освободившись от напряжения, возникшего в нём при виде голых женщин, он выбежал из бани и бросился в холодные воды Ужа. Из других бань уже выскакивали голые дружинники. На берегу стоял гомон; дружинники, толкая друг друга, резво бросались в воду.

После бани, дав Игорю немного отдохнуть, гостей пригласили к столу. Князь Велимир провозгласил здравицу в честь великого князя Киевского Олега, все дружно выпили и принялись за закуски. Следующая заздравная чаша была поднята в честь княжича Игоря. Игорь встал. Все взгляды обратились в его сторону, смотрели доброжелательно и с любопытством, протянули к нему свои чаши, желали здоровья и счастья. Игорь поклонился и одним махом осушил сладко-горьковатый напиток. Застолье зашумело, послышались одобрительные восклицания. Игорь сел, ему стало легко и радостно, стены и потолок заколыхались. Он сидел и блаженно улыбался, а Верещага с тревогой глядел на него из своего угла, где он устроился, чтобы присматривать за воспитанником.

– Наш княжич захмелел, – откуда-то издали послышался насмешливый голос, но Игорь не обратил на него внимания. Он увидел напротив себя миловидное личико с искрящимися голубыми глазами, которые поглядывали на него игриво и призывно.

– Кто эта девушка в красивых бусах? – спросил он Велимира.

Тот пророкотал, довольный:

– Моя дочь, Дарёна. Люба тебе, княжич?

Игорь ничего не ответил, но продолжал смотреть на девушку.