Попандос, или Как я стала принцессой горгулий

Из стадии лилового смущения Хармс перешел в стадию фиолетовой оторопи.

Эх,Томка, что же ты неподготовленному мужичку в лоб так прямо выстреливаешь! Готов мужик. В плане, от контрольного выстрела готов навсегда распрощаться с тобой.

Я вздохнула и печально проговорила:

– Ты тоже считаешь меня некрасивой…

Чисто женское поведение, сказать не то, что думаешь, а в ответ получить отрицание слов.

Тут Хармс стал серьезным, в его глазах пропало смущение, а вместо него в глубине синих озер мелькнуло понимание. Он начал говорить, и каждое его слово западало мне в душу и успокаивало:

– Никогда не считайте себя таковой, не обращайте внимание на мнение окружающих. Все дело в таких, как мы, полукровках. Мы не относимся ни к одной стороне. Мы что-то иное. Важно только то, что вы сами думаете о себе. В свое время мне сказал об этом один мой близкий друг, и я по сей день благодарен ему.

А ведь Хармс тоже полукровка. Я как-то не задумывалась, что и его могли считать уродцем. Он отлично понимал мои чувства, и это нас сближало. Сердечко прям защемило. Интересно, что за друг такой у горгула, я бы с ним тоже познакомилась.

Я сидела и молча переваривала слова Хармса. Мне хотелось подольше сохранить эти ощущения, когда ты понимаешь, что прикоснулась к чужой душе. Я словно почувствовала старую боль, которая уже утихла, и она срезонировала с моей нынешней.

– Там, у водопада, у меня создалось впечатление, что вы хотите… – услышала я.

Хармс замолк, не смея произнести вслух то, что разумно было подумать, когда я неслась на всех порах вниз.

– Нет, тебе показалось. Я просто не справилась с порывом воздуха, и все.

Хармс кивнул, соглашаясь. Видно, то, что я не маг воздуха, объясняло мое недоумение.

– Но я бы хотела знать, что ты думаешь обо мне? – вот же дурная черта характера, все прояснять.

Хармс так же задумчиво и серьезно ответил:

– Вы прекрасны, дейла, даже не сомневайтесь.

Я пыталась умерить свою радость. Скажи он таким тоном, что я ужасна, все равно была бы счастлива. Ох, держите меня семеро, сейчас вновь поцелую!

Но я сцепила пальцы и опустила слишком радостный взгляд. Если спугну горгула, мне его век не видать.

После таких откровенных слов меня переполняли чувства, душа рвалась прижаться к Хармсу, положить голову на плечо и от счастья закрыть глазки, но я себя быстро угомонила. Напомнила себе, что горгул еще и рыцарь в душе, он мог просто утешить свою принцессу.

А тут еще вспомнила, что слишком долгое отсутствие в замке поднимет всех на уши, а если меня найдут в пещере горгула… В общем, хоть мне и не хотелось покидать уютный дом Хармса, все же не стоило здесь задерживаться.

В первое свое появление.

Я встала и поблагодарила хозяина за все: за то, что спас несчастную принцессу, что дал возможность отдохнуть, напоил чаем и выслушал.

– Если вам все еще нужна моя помощь, то я смогу доставить вас до дворца, – сказал мой герой, а я едва удержалась от того, чтобы согласиться.

Я не могла появиться в замке на руках Хармса. Во-первых, к нему отнесутся враждебно, это видно было тогда по реакции Гаруна, а во-вторых… боюсь, папеньке очень не понравится, что дочь сбежала из дому, а потом появилась на руках горгула из незнатного рода. И хоть он богат и магически одарен, но все же полукровка не входил в круг известных семей. Из-за этого еще и под замок загремлю!

Выйдя за пределы пещеры, я свистнула, призывая коня, даже не ожидая, что он примчится так быстро. Этот оболтус точно где-то поблизости ошивался.

Хармс, когда увидел приближающуюся животинку, выпучил от изумления глаза и тут же встал между мной и конем, боясь, что он причинит мне вред.

– Только не говорите, что вы прилетели на «талиширском демоне», так называют эту необузданную породу летающих лошадей! – воскликнул он.

– А что тебя так удивляет?

– Хотя бы то, что они не поддаются дрессировке, слишком свободолюбивы, но, тем не менее, это самая магически одаренная и разумная порода. Поэтому все же находятся смельчаки, которые пытаются их обуздать. Про этих летающих лошадей до сих пор мало что известно, потому как их сложно отловить.

Вот это да!

Я почувствовала гордость за себя и за Буцика. Надо же, а я и не знала, что понравилась такому вольнодумцу и редкому красавцу. Хотя нет, я вроде как понимала, что это так, но до конца не была в этом уверена.

– Знакомься, это Буцефал! – торжественно представила я коня горгулу.

Буцик заржал и, хоть убей, мне показалось, что горделиво.

Хармс медленно, но отошел, дав мне возможность взобраться на коня. Он все еще с удивлением наблюдал, как Буцик покорно опустился и принял меня на спину.

И чему тут удивляться? На свою бы питомицу посмотрел.

– Спасибо тебе еще раз за все… – я замолчала, не зная, что еще сказать.

Буцик не дал мне додумать, рванул ввысь. И к лучшему, еще бы язык прикусила, потому как стала бы упрашивать горгула о свидании.

Но в этом мире девицы, и тем более принцессы, так не поступают.

Глава 5

Подлетая к замку, я видела сверху, что мое исчезновение заметили.

Уши горели огнем, явно предчувствовали, что их сегодня оторвут. Мои прекрасные эльфийские бедные ушки!

Во дворе замка все носились, суетливо и шумно, но, заметив меня в воздухе, сначала затихли, а потом стали громко кричать и размахивать руками. И зачем так орать! Сейчас все узнают, что блудная дочь вернулась.

Живая же!

Я стала прикладывать палец к губам, показывая, чтобы успокоились, пыталась жестами показать, но мои старания остались без внимания.

Тут выбежал отец с матерью. Ну, вот так и знала. Судя по лицу короля, мне сейчас лучше молчать в тряпочку либо слезно умолять о прощении, надеясь, что все обойдется только ушами. Авось мягкое сердце горгула, обожающего свою дочь, дрогнет.

После недавнего неприятного инцидента Рагр слишком переживал за мое здоровье, не разрешал отправляться в горы одной, а я все же нарушила его королевский запрет.

А может, ну его, махнуть подальше отсюда? Проживу как-нибудь в этом теле без родительских наставлений и опеки. Не впервой же.

– Как думаешь, Буцик, на воле хорошо живется?

Животинка заржала, подтверждая.

– Эх, боюсь, уже поздно что-то решать, – произнесла я, с тяжелым сердцем направив жеребца в центр двора.