Веления рока

Димка вскочил, но Эрудит удержал его.

– Успокойся! – Затем тяжело положил руку на плечо Гниде и, многозначительно глядя в его глаза, спросил: – Слышь, ты сейчас куда шел?

Вместо ответа Гнида сбросил его руку со своего плеча, встал и, сделав несколько шагов, процедил:

– Все будете ползать!

Подождав, когда Гнида уйдет, Эрудит сказал Димке:

– Ты понял? Они уже все обдумали. Не расслабляйся.

– Я удивляюсь твоему терпению, – проговорил Димка.

– Когда живешь с таким количеством людей, как же не станешь терпеливым, – ответил Эрудит.

– В тайге мало людей, но там тоже надо быть терпеливым, а то с голоду помрешь, – рассудил Гыргенов.

* * *

В пять часов вечера Эрудит стоял на плацу, происходило построение нового суточного наряда части. Когда начальник караула и дежурный по части начали движение навстречу друг другу, у барака появились Дыба и Гнида. Перебрасываясь словами, они поглядывали на Эрудита. Начальник караула доложил о построении наряда, сделал шаг в сторону, уступая дорогу дежурному, и они вместе продолжили движение по направлению к наряду. Последовал инструктаж, проверка готовности и прочее. Дыба и Гнида все не уходили. Эрудит видел, как они напряглись, понял, что они что-то задумали. На душе его стало тревожно.

На следующий день все шло как обычно. Гнида старался скрыть свое намерение, а дождавшись вечера, заглянул в ленинскую комнату, где, как и предполагал, проходил поединок в шахматы между Димкой и Ахтымом. Кроме них, в комнате не было ни одного человека. Обычно с ними играл и Эрудит, «навылет», но теперь его не могло быть. Гнида немного походил по коридору и направился к выходу. Минут через десять на лестнице послышались шаги, открылась дверь, появились Дыба, Гнида и Серый. С необычайным чувством удовлетворения, щурясь и косясь на шахматистов, Серый обратил внимание сержанта на беспокойство, которое возникло у них.

– Без Эрудита они не такие наглые.

– Эрудит человек ответственный, ему поручили охрану государственного объекта. Он сделает все возможное для сохранения объекта от незримого врага, а вас мы, кажется, сейчас повредим, – сказал Дыба и добавил: – Не боись, я пошутил.

– Ведь это я морду тебе бить буду, а он так, пошутил только, – проговорил, глядя на Димку, Гнида.

Серый продекламировал:

– Рубежи страны родной
Бережет отлично
И не дремлет под сосной
Трезвый пограничник.

Димка поднял глаза: все трое ухмылялись, молча поглядывая сверху. Последовательность взглядов при этом была у всех одинакова: сначала на него, потом на Ахтыма, потом, уже более красноречиво, опять на него. В них читалось: настало время проучить тебя!

Напряжение возрастало.

Дыба покусывал зубами спичку. Молчание. Наконец он выплюнул спичку и прервал затянувшуюся паузу:

– Ну что, по-моему, ты, Ботвинник, попал в цейтнот.

– Я ни в чем не виноват перед тобой, – опустив глаза на шахматную доску, ответил Димка.

«Сейчас начнут бить», – пронеслось в голове. И он вдруг трусливо сжался. «Надо драпать». От какого-то животного страха забила мелкая дрожь. Боясь показаться трусом, он из последних сил сконцентрировал всю свою волю. Но когда в сознании мелькнуло, что убежать нет никакой возможности, последние остатки храбрости покинули его. В висках отдавались удары пульса, словно невидимые тиски медленно сдавливали его голову. «Надо победить страх, надо победить», – внушал сам себе Димка, склонившись над шахматами. Но он никак не мог ни одолеть страх, ни скрыть его от пристального взгляда Дыбы и его друзей.

– Вот теперь я вижу, – с наигранной веселостью сказал Гнида, – как «пацан наделал». Чего дрожишь – то? А тогда– вон какой смелый был.

– Как же это ты не виноват? – спросил Дыба. – А кто окурок подбросил? А? Ты, падла, окурки разбрасываешь, а я за это по тыкве должен получать? Несправедливо.

– Товарищ сержант, ты же знаешь, что это не он бросил окурок, он там был, – вступился за Димку Ахтым.

Дыба обвел его насмешливо-вызывающим взглядом.

– Ты, олень, глохни! И пошел вон! А то прихлопну, как муху. – При этих словах он взял первую попавшуюся под руку шахматную фигуру и переставил ее на доске.

– Товарищ сержант, не мешайте, пожалуйста, играть, – безнадежно выдавил Гыргенов.

– Да что ты такое говоришь? Или я неправильный ход сделал?

– Пианист играет, как умеет, – злорадно засмеялся Гнида, переводя глаза на Серого.

– Не понимаю, зачем мешаете нам, неужели вам нечем еще заняться? – проговорил Ахтым.

В Дыбе словно лопнула сжатая пружина, он рявкнул:

– Все заткнулись и прониклись уважением! Рот разевать только на мои вопросы!

А Гнида ухмыльнулся.

– Нарвешься, мужик. Тебе же сказано: гуляй. Ведь мы по твоей скуластой морде тоже можем настучать. И – мама не горюй.

– Сейчас я вам устрою курсы по выживанию, – сказал Дыба. – При этом рывком стряхнул с доски фигуры в лицо Димке и ударил ею Ахтыма по голове.

– Ну, как, Ермолай, теперь ты понял? – насмешливо и презрительно спросил он при этом. – Вернешься калекой домой, никому не будешь нужен.

Димка и Гыргенов одновременно встали. Дыба сильным ударом кулака вернул Димку на место.

– Сидеть! Как ты посмел нарушать дисциплину? Я ж не давал команды вставать.

Вторым ударом Дыба хотел усадить Ахтыма, но тот увернулся.

– Ох, ты! – разозлился Дыба и ударил его по челюсти с левой.

Ахтым перегнулся назад. Вдруг его затрясло, он схватил со стола квадратную стеклянную пепельницу, замахнулся, но ударить не решился. Дыба стал надвигаться на него. Ахтым попятился назад, прижался к стене – дальше отступать было уже некуда – и остановился, сжимая в ладони гладкое тяжелое стекло. На его лице выступил холодный пот. Приблизившись, Дыба, пошевеливая пальцами, стал медленно протягивать руку к его горлу.

– Брось пепельницу! Или, клянусь Богом, я тебя прикончу.

Тогда Ахтым взмахнул рукой, и пепельница врезалась в голову Дыбе. В это мгновение к нему подскочил и Дима, но Дыба перехватил его руку и натренированным движеньем крутанул ее на излом. Кость треснула, Димка взвыл от жуткой боли и закрутился волчком. Гнида и Серый принялись избивать Гыргенова. Дыба достал из кармана приготовленный шнур, накинул петлю на сломанную руку Димки, затянул узел, а другой конец шнура привязал к трубе водяного отопления.

– Бейте его по глазам! – прохрипел он избивавшим Ахтыма.

– Не так бьете. – И приказал: – Держите этого дикаря, я покажу, как надо бить! – Гнида и Серый заломили руки Ахтыма за спину, а Дыба стал методично бить ребром ладони ему по глазам, по одному и другому поочередно, приговаривая: – Бил белку в глаз? Теперь сам получай! Вот так! Вот так! А то слишком зоркий.

Только когда туловище Ахтыма повисло, Гнида и Серый отпустили его руки.

Но Ахтым не упал, ничего не видя, он бросился на Дыбу и вцепился зубами в его ухо. Дыба ловко поддел его под дых.