Белые цветы Эйроланда. Хроника первая

И тут маркграф почувствовал, как соски незнакомки затвердели, а все тело напряглось. «Не спит. – понял юноша. – И знает, что я проснулся». Ждать больше было нечего.

Тоскунел потянулся, впитывая в себя последние капли наслаждения от пребывания рядом с женщиной. И тут с ним случился казус. Плоть, живущая по каким-то своим законам, взбунтовалась и ударила девушку по мягкому месту.

– Ого! – подала голос девушка.

Маркграф несколько мгновений мучительно припоминал имя незнакомки, но не хотел разжимать объятий, лишь сильнее прижимаясь к девушке.

– Какой вы неугомонный. – лукавила девушка. – И вот так всю ночь. Давайте, хоть поедим, что ли.

Герда точно рассчитала каждое слово. Она была не только красивой, но и умной.

Тоскунелу сразу припомнились зеленые глаза Гэлимадоэ. И стыд горячей волной охватил все тело. Маркграф разжал хватку и откатился в сторону.

Ихтис перестал отпускать ехидные шуточки, может быть, из мужской солидарности. Он даже шепнул Тоскунелу имя соблазнительницы. Это пришлось весьма кстати.

Девушка развернулась лицом и улыбнулась. При солнечном свете она оказалась красивой.

Ставни окон давно уже открыли при помощи жердей, так что никакой любознательный служащий не заглядывал в комнату. Тем более, они находились на третьем этаже, в специальной башенке, встроенной прямо в крышу. При всем желании видеть с улицы их не могли. Это придавало интриганке смелости.

Выскользнув из-под одеяла, Герда, не спеша, прошла к столу. Она чувствовала на себе неотрывный мужской взгляд, и это тешило её самолюбие. Девушка понимала, что играет с огнём, но это даже слегка возбуждало. Ей нравилось быть в центре внимания. А еще, и она отдавала себе в этом отчет, несколько минут назад она сама прижималась к мужскому телу, и от этого сердце билось перепуганной птичкой. Только сейчас она поняла, насколько сладок запретный плод. Главное сейчас было не переусердствовать.

– Герда. – позвал юноша, и голос его охрип.

– Что? – девушка полуобернулась и заметила, как взгляд маркграфа скользнул с ягодиц на грудь, и только потом поднялся до лица.

Тоскунел хотел спросить, что же между ними произошло, но страшился получить ответ: «Всё».

Помявшись, парень попросил яблоко.

Герда все прочитала в мужских глазах. Ей даже стало жаль парня, но желание флирта оказалось намного сильнее. Девушка кинула маркграфу яблоко. Тоскунел поймал его на лету, но одеяло натянулось, обозначив солидную выпуклость там, где её быть бы не должно.

Герда улыбнулась и склонилась над столом, делая вид, что выбирает апельсин. Она знала, о чем сейчас думает Тоскунел. Волна желания шла от него и захлестывала всю комнату. Девушка самозабвенно отдавалась неведомому ранее чувству. Она знала, что в любой момент может закричать и позвать на помощь. И мальчик, принесший вино, примется долбить в дверь и звать хозяина. Такой у них был уговор. Поэтому сейчас она ничего не боялась.

Маркграф смотрел на тугие ягодицы, на их легкое призывное подергивание, и понимал, что еще немного, и он не устоит. Укоризненный взгляд Гэлимадоэ прорывался сквозь какую-то пелену, но он перестал быть главным и решающим.

Юноша откинул одеяло и встал.

Герда видела его в медном зеркале. Её взгляд приковывало, завораживало нечто, не виденное ею раньше. Вчера еще это тело было другим, мягким, податливым.

И девушка вдруг подумала, что если Тоскунел подойдет и прижмется к ней крепко-крепко, она не закричит.

Глава 19. Вторжение

Как всегда и случается в таких ситуациях, в самый ответственный момент, когда Тоскунел уже отнес Герду на постель и склонился над нею, в дверь постучали.

«Так тебе и надо! – сразу напомнил о себе Ихтис. – Прелюбодей! Нечего было думать о всяких глупостях. Сейчас встретил бы гостей одетым».

– Кто это? – шепотом спросил у девушки Тоскунел.

– Наверное, обед принесли. – ответила Герда с разочарованием. – Теперь не уйдут, пока не откроем. Таков порядок.

– Тысяча чертей! – вздохнул маркграф и ринулся к одежде.

Герда не спешила. Славу совратительницы за эту ночь она уже заслужила, терять ей было нечего. Только было обидно, что Тоскунел не успел её даже поцеловать. Она только приготовилась, а тут этот дурацкий стук!

– Сейчас! – закричал маркграф на требовательный стук. – Минутку.

Заправляя рубаху в штаны, Тоскунел быстро оглядел комнату.

– Прикройся! – властно кинул юноша Герде и, сам не понимая почему, сунул кинжал под матрас.

Девушка надула губки. Естественно, она бы так и сделала. А сейчас, последние минуты, она дарила ему, дураку бестолковому.

Маркграф открыл дверь. На пороге стояли гвардейцы в черных плащах с теми самыми нашивками, которые были на солдатах магического пикета. Тоскунел узнал их сразу: хордорцы! Вот только откуда они здесь?

Первым желанием парня было захлопнуть дверь перед носом солдат и выскочить в окно. Но маркграф не знал, на каком он этаже и потому сомневался: долетит ли до мостовой в целости.

– Чем обязан? – спросил Тоскунел на нижнем хордорском диалекте, чем привел в изумление и Герду, закутавшуюся в одеяло по самый нос, и непрошеных гостей.

– Просим прощения. – Отрапортовал один из гвардейцев. – Проверка. Приказ Тайной Канцелярии. Да вы, наверное, в курсе.

– Благодарю за службу. – нашелся маркграф и, припомнив, как входил в город, добавил. – Я выполняю тайную миссию по приказу самого Смегоарла. Никто не должен знать о моем присутствии. Вы поняли?

– Так точно! – вытянулись в струнку солдаты и, не проверив мандат полномочий, удалились.

Тоскунел закрыл дверь и тут же сел на пол. Его бил озноб. Он понимал, что секунду назад находился в смертельной опасности.

– Вы не эйрландец? – Удивленно спросила Герда.

– Почему? – удивился Тоскунел.

– Вы говорили на чужом языке.

– Я дворянин. – буркнул маркграф. – Мне стыдно не знать языков.

«Молодец, Тоскунел! – раздался в голове голос ведуна. – А теперь соберись. Гвардейцы не дураки. Через какое-то время они вернутся и потребуют бумаги. Нужно уходить быстро и незаметно».

«Знать бы еще: куда?» – мрачно подумал юноша.

– Одевайся! – Принял решение Тоскунел. – Уходим. Незамедлительно. Эти умники тебя видели, им этого достаточно.

Герда поджала губки, выгнула спину, подошла к креслу и принялась теребить бретельку трусиков, скроенных в Гэдориэле неделю назад.

– Бегом! – нервничал маркграф. – Да к черту твое нижнее белье!

– Оно дорогое. – Обиженно протянула девушка.

Тоскунел подбежал, натянул на Герду платье, резво затянул корсет, а трусики отправил в свой карман.