Взрастание

– Не вельми. Толь вот проехали орешник, в коем мы с тобой, княже, блюстились от Изяслава. Помнишь?

– Помню. Не гоните коней. Поспеем.

В утренней лесной прохладе лошади шли не спеша. До Киева было рукой подать. Святослав не хотел гнать лошадей, чтобы в Киеве и сам, и люди его, и кони выглядели свежими и бодрыми. Бодрыми? А будет ли он бодрым? За семь дней неспешной езды он уже устал. Хочется отдохнуть, полежать на мягком ложе, чтоб была крыша над головой, а не звездное небо. Неужто стар стал князь Святослав Ольгович. Совсем еще недавно ему было нипочем ночевки в лесу или в поле, он мог сутками обходиться без пищи, по несколько дней не сходить с седла. Вот так между походами и войнами прошла его жизнь. Быстро измотала, состарила князя – воина. Мало он знал покоя и благоденствия. Ах, как коротка она, жизнь! Как ее мало отпущено для человека! И как многотрудна и тяжела! Совсем недавно он начал свое первое княжение в Новгороде Великом. Молодой, неопытный, он был крут со своенравным новгородским боярством, за что за шесть лет княжения они дважды приглашали его на княжение и дважды изгоняли его из Новгорода.

Самые тяжкие испытания выпали на долю Святослава Ольговича, когда умер его брат, великий князь Всеволод Ольгович. Почувствовав скорую смерть, Всеволод собрал киевских бояр, лучших мужей и отцов церкви, заставил их присягнуть в верности своему брату Игорю Ольговичу. Присягнуть – то присягнули, но в августе, как только умер Всеволод, киевские бояре, забыв, что целовали крест Игорю, послали тысяцкого Улеба и боярина Ивана Войтышича к Изяславу Мстиславовичу в Переяславль и пригласили его на великое княжение в Киев.

Изяслав Мстиславович, дальновидный и хитрый князь Волынский, давно замыслил сесть на киевский стол. Еще четыре года тому он с согласия великого князя Всеволода покинул спокойный и богатый стол во Владимире на Волыни и перешел в близкий к Киеву Переяславль. И когда умер Всеволод, Изяслав был готовый занять главный стол Руси. Как только прибыли бояре Улеб и Иван, Изяслав собрал переяславскуюдружину, позвал с берегов Роси Черных Клобуков и с большим войском явился к Киеву. Киевляне перешли на его сторону. Войска Ольговичей были разбиты. Великий князь Киевский Игорь Ольгович пробыл на великом столе всего тринадцать дней и под натиском превосходящих сил вынужден был бежать. Игорь бежал с Замковой горы на Подол, а оттуда на Оболонь. В оболонских болотах его конь попал в трясину. В этой трясине чуть было не погиб и великий князь. При помощи шестов и веревок вои и киевские бояре вытащили Игоря из трясины, но вместо того, чтоб помочь ему убежать, полонили и привели к Изяславу Мстиславовичу. Когда вели его на гору, он видел, как киевляне грабят и жгут дома его бояр, тиунов и мечников.

А он, Святослав Ольгович, пошел напрямик к переправе через Днепр, где ждали Ольговичей Черные Клобуки. Попытка сразу пробиться через полки Черных Клобуков к переправе не удалась. И тогда Святослав с пятью боярами, обрывая одежду в клочья, без коней пробрались в самую гущу зарослей лещины. Залегли там в густых кустах как волки, которых обложили охотники, и сидели до полуночи, мокли под проливным дождем. Верткого и смелого боярина Коснятку князь тайно от всех послал в Чернигов к Давидовичам.

– Уведай, Коснятко, згоден ли Изяслав Давидович пособить мне. И пять дней не прошло, яко он целовал крест моему брату. Рцы, что я еду собирать дружину в Северских землях. Пусть Изяслав готовит своих воев.

Ночью вот этой дорогой, голодные и замерзшие, они добрались до берега Днепра. На утлой лодчонке еле переплыли на ту сторону, а потом по берегу Десны добрались до Городца – Востерского. Боярин Хвост советовал сразу идти в Путивль, укрепить город, собрать дружину и готовиться к отражению нападения.

– Изяслав Мстиславович, княже, не оставит тебя в супокое. Надо ехать домой. А то нападут на Путивль без тебя…. Ты же ведаешь, что есмь земля без князя. Нападут, все пожгут, разграбят и что тогда удеешь.

– Ведаю, мои верные бояре, что не даст мне покоя Изяслав. Потому хочу идти к Чернигову просить помощи у Давидовича. Все же двоюродный брат….

– Княже, – хлопнул себя по колену Хвост. – Родичей средь князей нету. Это смерд иль холоп может снять с себя последнюю рубаху и отдать брату, а князь не ведает брата. Князь ведает силу и выгоду.

– Пошто так негоже мыслишь? – засомневался в своем решении Святослав.

– Тако мыслю оттого, что тако и есмь на белом свете.

– Нет, – решил тогда Святослав, – едем в Чернигов.

Поприщ за десять, пятнадцать от Чернигова навстречу Святославу из леса выехал смерд.

– Здоров будь, князь Святослав! Уже второй день жду тебя.

– Пошто ждешь, молодец? – князь натянул поводья коня.

– Меня послал твой боярин Коснятко. Изяслав Давидович переметнулся к киевскому Изяславу, а тебя он хочет поймать и отвезти в полон к Изяславу. Не езди в Чернигов. Худо буде.

– Я тебе о сем рек, князь, – сказал Хвост. – Поворачиваем коней и спешно надобно собирать воев. Супротив тебя, княже, ноне подымуться все: и Киев, и Чернигов, и Черные Клобуки с Берендеями.

С этой поры начались самые тяжкие дни в жизни Святослава Ольговича. Он знал: самому ему не выстоять. К кому ехать? У кого просить помощи? Где искать спасения? Он мысленно перебирал князей всех княжеств и остановился на князе Ростово – Суздальской земли Юрии Владимировиче. Святослав хорошо знал непомерное желание этого князя сесть на киевский великокняжеский стол. Доведенный тогда до отчаяния Святослав пишет в Суздаль грамоту, в которой предлагает идти походом на Киев, занять стол великого князя и властвовать Русской землей. Как мольба, как крик души в письме были слова: «Иди в Киев, спаси несчастного брата Игоря»…

Многие на Руси удивлялись союзу Юрия и Святослава. Удивительно было то, что эти два князя, принадлежали к враждующим, непримиримым княжеским кланам. И князь Юрий Владимирович Суздальский и князь Святослав Ольгович Новгород – Северский были правнуками великого князя Ярослава Владимировича Мудрого.

Для разросшейся княжеской семьи уже не хватало в Русской земле уделов. За лучшие столы – уделы Киева и Чернигова начинают вести борьбу внуки Ярослава Мудрого. Особо ожесточенная усобица началась между двоюродными братьями Олегом Святославовичем и Владимиром Всеволодовичем Мономахом за черниговский стол. Они явились родоначальниками двух враждующих племен. Князь Олег впервые привел на Русь половцев, как помощников в борьбе за Чернигов. На Руси появляется два племени русских князей: племя Ольговичей и племя Владимировичей или Мономаховичей.

Дети родоначальников этих, враждующих племен, объединились в союз. Никто не верил, что этот союз будет прочным и долговечным. Не верили, что князья Юрий и Святослав смогут долго помогать друг другу. Все ждали, что, в конце концов, эти князья перессорятся между собой. Но ожидания русских князей не оправдались. Юрию Долгорукому, как старейшему в племени Мономаховичей, нужен был великий киевский стол, которого он давно и настойчиво домогался. Святославу Ольговичу надо было защититься от нападений своих родичей – черниговцев и от князя Киевского. Итак, союз, казалось бы, непримиримых князей состоялся. Он был направлен против представителя из племени Мономаховичей князя Изяслава Мстиславовича.

Князь Юрий, которого позже назовут Долгоруким, стал собирать войска.

Великий князь Изяслав Мстиславович послал на Святослава своего сына Мстислава. Войска черниговских Давидовичей и Мстислав с берендеями и переяславской дружиной вступили в пределы Северской земли, грабили и жгли города и села, убивали и насиловали. Русичи проливали кровь русичей, что давно уже повелось на Руси. Святослав Ольгович обратился к своим вуям, дядьям по матери, половецким ханам Тюпраку и Камосе Осолуковичам, которые были рады помочь своему племяннику, а более рады безнаказанно пограбить Русскую землю. Святослав, отбиваясь, все дальше уходил на север, а его вороги, не отставая, преследовали по пятам. В Путивле, где был богатый дом Святослава, войска черниговцев и берендеев учинили настоящий разгром. Не только разграбили запасы княжих погребов, увезли меды, вина, запасы жита, но, не побоявшись греха, разгромили путивльскую церковь Вознесения. Забрали серебряные сосуды, кадильницы, утварь, шитую золотом, книги, отдирали золотые оклады с икон. Вывозили многие возы добра, все остальное жгли огнем.

Горела и стонала Северская земля. Измученный постоянными гонениями, князь Святослав послал в стан своих врагов своего духовника попа Игнатия, поручив ему говорить от своего имени. Вот как передает древний летописец слова князя: «Вы, родственники жестокие, довольны ли злодейством содеянным? Разграбили мою землю, истребили людей, огнем пожгли хлеб и запасы. Вам того мало? Желаете еще лишить живота меня?». Враги потребовали, чтобы он навсегда отказался от Игоря.

– Нет! Дондеже душа моя в теле, не изменю единокровному! – и снова он отступал, теряя людей.

В Новгород – Северском Святослав ждал помощи от князя Юрия, который, собрав дружину, шел на выручку ему. Но великий князь Изяслав сумел подготовить Муромо – Рязанских князей, и те напали на Суздальскую землю. Юрий Владимирович вынужден был из Козельска вернуться для того, чтоб дать отпор рязанцам. На выручку Святославу князь Юрий послал своего сына Ивана с небольшой дружиной. В этом походе княжич Иван заболел, и, не дойдя до Новгород – Северского, умер. Князь Святослав Ольгович бежал все дальше и дальше, приближаясь к северным пределам своей земли. Его преследовали теперь три тысячи конных киевских воев под командой воеводы Шварна и черниговские дружины Давидовичей. Давидовичи в своей жестокости дошли до крайности. Они объявили, что тот, кто убьет Святослава, получит наделы в Северских землях.

Затравленный, как волк, в почти чужой земле князь с женой, малолетним сыном Олегом, дочерями, с невесткой, женой Игоря, и племянником, сыном Игоря, оказался в Корачеве (Карачев).

И здесь, обозлившись, решил: «Жизнь или смерть!». В лютый мороз, в середине января, с верною дружиной и половцами разбил войска погони. Святослав ушел в лесную землю Вятичей, которая тогда зависела от Чернигова. Из разграбленного половцами Корачева он вначале ушел в Дебрянск (Брянск), потом в Козельск, а из Козельска бежал в Дедославль (Дедилово). Черниговские дружины гнали бы его еще дальше, да узнав, что князь Юрий прислал ему в помощь тысячу белозерских латников, вернулись в Чернигов.

Общее стремление к киевскому столу, общая ненависть и злоба к великому князю Изяславу Мстиславовичу на долгие годы сдружила князя Северского Святослава Ольговича и князя Суздальского Юрия Владимировича.

– Княже, а княже, – уже видно не раз обращался боярин Хвост к Святославу. – Князь Святослав! Аль захворал? Лица на тебе нет.

– А, сие ты Хвост? – приходя в себя от горьких воспоминаний, сказал Святослав. Он огляделся по сторонам, придержал коня, свернул направо, поехал по нехоженой траве меж двух старых дубов.

– Куды ты, княже? – забеспокоился боярин Коснятко.

– Следуй за мной, Коснятко, – сказал князь.

– Поезжай, князь хочет поклониться могиле твоего брата, – мотнул бородой Хвост в сторону пробиравшегося через молодую поросль князя.

– Кажись здеся, Хвост? – спросил князь.

– Не. Вон под тем дубом, – указал воевода.

– Ага, – князь проехал еще шагов десять и остановил коня.

– Вот, как раз то место, – снимая шапку и крестясь, сказал Хвост.

– Здесь, Коснятко, лежит твой брат Устин. Добрым он был воем. Верно служил князю Игорю. Да вот вишь не повезло. Десять лет тому назад прислал его ко мне в Щекавицы брат Игорь с приказом уходить из Киева. Уходили мы, отбиваясь от берендеев. Великий бой был. Много русичей тогда полегло. Твой брат был язвен мечом в левую руку и двумя стрелами в живот и грудь. Долго мы везли его за собой. Вот до сего места. Он просил, чтоб его добили, – князь замолчал, стоял, склонив голову.

– Что было деять? – спросил Коснятко. – Я ведаю, что брат был вельми язвен. Ты, князь, тогды отправил меня в Чернигов.

– Я дал ему попить и отошел к князю, а егды возвернулся к Устину, он был ужо мертвый, – тихо сказал Хвост. – Ведал, что ему недолго осталось жить…. Сам себя пырнул ножом в грудь. Так с тем ножом мы его и схоронили здесь. Схоронили неглубоко. Некогда было рыть могилу, да и нечем. Мечами выковыряли ямку в ней и схоронили Устина. Царствие ему небесное, – перекрестился Хвост.

Князь и воевода развернули коней и выехали на дорогу, а Коснятко остался у могилы брата.

– Тяжко мне, Хвост, ехать по сей дороге. Вельми тяжко вспоминать, яко бегали от Изяслава. Сколь мужей русских мы тогда недосчитались?

– Да нешто только тогды? Кровь на Руси льется каждое лето. Благодарение нашим женам, что рожают нам русичей. Без жен, давно бы на Руси перевелись мужи, – как – то грустно и задумчиво говорил Хвост.

Из леса на дорогу вышел Коснятко, неся в руке совсем перетрухший от ржавчины нож.

– Вот, нашел. Не ведаю, его ли нож аль нет?

– Да буде земля ему пухом, – сказал князь Святослав.

– Может спочинем, княже? Выехали – то еще затемно, а нынче солнце ужо над лесом подымается. Да и что за сон – то в лесу был? То комары, то дым от костра. В наши лета на теплой лежанке сидеть да калачи есть, а мы ужо, почитай, седмицу в пути. Легко таким, яко Коснятко, да нашим отрокам, – кивнул воевода головой в сторону молодых воев.