Экономика Сталина

4. Отсутствие частной собственности на факторы производства и ориентации на прибыль как цель экономической деятельности создает условия для искоренения конкуренции между предприятиями. Таким образом ликвидируются условия для расточительного, непроизводительного использования ресурсов, присущего капиталистической конкуренции. Вместо конкуренции поощряется социалистическое соревнование. Материальные стимулы труда дополняются моральными. Большое внимание уделяется повышению творческого начала трудовой деятельности (например, создание движения рационализаторов и изобретателей).

5. Интегральный результат функционирования экономики (конечный продукт) оказывается в собственности государства, которое организует его распределение между членами общества по труду и по потребностям. Распределение по труду осуществляется через зарплату и розничную торговлю.

6. Распределение по потребностям несет в себе начала коммунистического распределения и осуществляется через фонды общественного потребления. Из этих фондов финансируются образование, медицина, жилищное строительство. Любой человек может получить любой вид образования, квартиры выделяются по количеству членов семьи, а не по труду. Медицинское обслуживание бесплатно, любой человек имеет право на самую дорогостоящую операцию и т. д. По мере успехов социалистического строительства усиливается роль распределения по потребностям.

7. С целью получения максимального эффекта от производственной деятельности осуществляется государственное планирование и централизованное управление всеми отраслями экономики. Если при капитализме регулятором пропорций распределения факторов производства (включая труд) и цен на них выступает закон стоимости, то в социалистической экономике – план.

8. В государственном планировании ключевыми являются натуральные (физические) показатели, стоимостные показатели играют подчиненную роль.

9. Сталинская экономика представляет собой полный набор взаимосвязанных отраслей, производящих самый широкий круг товаров и услуг как конечного, так и промежуточного назначения. Речь идет о народнохозяйственном комплексе.

10. Конечная продукция – товары и услуги, предназначенные для личного потребления. Промежуточная продукция – все то, что необходимо для производства конечной продукции: сырье, электроэнергия, первичные энергоносители, машины, оборудование, транспортные средства, комплектующие, узлы, полуфабрикаты. Кроме того, в экономике создаются изделия военного назначения (оружие, боеприпасы, военная техника). Производству промежуточной продукции и продукции военного назначения уделяется особое внимание, учитывая враждебное капиталистическое окружение и необходимость укрепления экономической и военной безопасности страны. С учетом конкретной исторической ситуации действует принцип опережающего развития групп отраслей А (производство средств производства, промежуточной продукции, сюда же включается и производство продукции военного назначения) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления).

Впрочем, по мере укрепления позиций СССР в мире должно происходить все большее сближение темпов развития обеих групп экономики.

11. Большая часть экономики функционирует вне рыночных отношений. В СССР нет рынка рабочей силы, нет рынка средств производства. Тем более нет рынка земли и природных ресурсов. Распределение ресурсов для предприятий государственного сектора экономики осуществляется в централизованном порядке на основе планов, которые, в свою очередь, формируются на основе межотраслевых балансов. Рыночные отношения существуют лишь в той сфере, которая связана с реализацией продукции конечного назначения населению.

12. На этапе формирования экономики нового типа помимо государственного сектора экономики существует еще сектор, базирующийся на кооперативной форме собственности (колхозы, артели, предприятия потребкооперации). При этом земля и основные средства производства принадлежат государству, а кооперативные хозяйства лишь пользуются ими на договорной основе. Этот сектор призван, прежде всего, обеспечивать население продуктами потребительского назначения. Он принадлежит отчасти к товарному хозяйству, отчасти – к нетоварному хозяйству. Отношения кооперативного сектора с государством носят преимущественно нетоварный («квазитоварный») характер (закупки зерна и продовольствия по государственным ценам, обеспечение колхозов техникой не напрямую, а через государственные машинно-тракторные станции и др.). В то же время часть продукции кооперативного сектора реализуется на рынке непосредственно населению. По мере сближения темпов экономического развития групп А и групп Б и насыщения потребностей общества в продуктах конечного назначения кооперативный сектор экономики будет постепенно сворачиваться.

13. Для защиты социалистической экономики от стихии мирового капиталистического рынка, а также целенаправленных попыток Запада осуществить подрыв экономики СССР установлена государственная монополия внешней торговли и государственная валютная монополия. Взят курс на экономическое развитие с опорой на внутренние ресурсы и возможности. При этом курсе внешнеэкономическим отношениям отводилась подчиненная роль. Впрочем, после того как был дан старт международной экономической интеграции, экономика СССР стала развиваться с учетом разделения труда в мировом социалистическом хозяйстве.

14. В экономике функционирует так называемая двухконтурная денежная система, суть которой сводится к тому, что для обслуживания рыночных отношений (реализация продуктов конечного назначения) используется наличный рубль, а для административно-планового распределения промежуточной продукции используются безналичные рубли. Последние не являются полноценными деньгами, а выполняют функции некой учетной единицы, необходимой для контроля и планирования производства и распределения. Свободного перелива денег из одного контура в другой нет.

15. При правильно налаженном планировании и управлении в экономике происходит последовательное снижение издержек производства, себестоимости продукции, оптовых и розничных цен. Это является основой непрерывного повышения жизненного уровня всех членов общества, укрепления финансовой системы СССР. Это также является залогом победы СССР в экономическом соревновании с Западом, где экономика базируется на рыночной модели.

О конечных результатах и противозатратном механизме сталинской экономики

Можно ли говорить о конечном стоимостном результате функционирования сталинской экономики? Или, может быть, учитывая преимущественно нетоварный характер этой модели экономики, конечные результаты можно измерять лишь в натуральных, физических единицах – в штуках, килограммах, пищевых калориях, киловатт-часах, литрах, погонных, квадратных и кубических метрах, лошадиных силах и т. п.?

При всей подчиненности стоимостных показателей натуральным показателям в системе сталинского планирования и управления экономикой не стоит совсем уж сбрасывать со счетов первые из них. Весь результат в итоге должен скапливаться именно в той сфере, где происходит перемещение потребительских товаров и услуг от производителей к потребителям. Он должен в конечном счете оседать у людей, которые участвуют в создании всего общественного продукта – у них, и только у них, поскольку в сталинской экономике действует единственный способ получения дохода – по труду. Но в сталинской экономике именно в этой сфере действуют товарно-денежные отношения. Следовательно, конечный результат функционирования экономики может быть выражен в суммарном снижении цен. Именно такие снижения проводились в последние годы жизни Сталина. Такой способ получения результата по труду является в высшей степени справедливым, поскольку он достается всем членам общества, ибо все приобретают товары потребления в государственных магазинах, кооперативных торговых учреждениях и на колхозных рынках. Конечно, это весьма новаторский способ реализации принципа вознаграждения по труду. Но этот принцип в максимальной мере обеспечивает увязку личных и общественных интересов.

Что касается промежуточной продукции, то она товаром не была, а потому и цены иметь не могла. Тем не менее, для ее измерения также применялся стоимостной показатель, который назывался себестоимостью. С помощью этого показателя предприятие могло оценивать свою деятельность, прежде всего, определять вектор своего движения, понимать: повышается или понижается эффективность производства. Снижение себестоимости свидетельствовало о повышении эффективности. В сталинской экономике предприятиям определялись плановые задания по снижению себестоимости. Заметим, не цифры суммарных снижений затрат, а по каждому виду продукции, потому что добиваться выполнения планов суммарных снижений предприятия могли бы за счет изменения ассортимента продукции, выбирая более выгодные виды продукции и отказываясь от менее выгодных. Четко действовал принцип сочетания стоимостных и натуральных показателей плана. Крен в сторону стоимостных показателей ослаблял бы действие противозатратного механизма.

Предприятие также рассчитывало свой промежуточный стоимостной интегральный результат, называемый прибылью или убытками. Этот показатель рассчитывался как разница цен приобретения ресурсов предприятием и ценой промежуточного продукта, по которой он далее распределяется по производственно-технологической цепочке. Но эти прибыли и убытки – чисто условные, учетные. Прибыль – не тот прибавочный продукт, который может быть кем-либо потреблен или как-то иначе использован. А убыток не означает, что предприятие стало банкротом.

В беседе Сталина с группой советских экономистов 15 февраля 1952 г. ему был задан вопрос: «Как понимать категорию прибыли в СССР?». Сталин ответил так: «Нам нужна известная прибыль. Без прибыли мы не можем образовывать резервы, накопление, обеспечивать задачи обороны, удовлетворять общественные нужды. Здесь видно, что есть труд для себя и труд для общества. Само слово „прибыль“ очень загажено. Хорошо было бы иметь какое-нибудь другое понятие. Но какое? Может быть – чистый доход. За категорией прибыли у нас скрывается совершенно другое содержание. У нас нет стихийного перелива капиталов, нет закона конкуренции. У нас нет капиталистического закона максимальной прибыли, равно как и средней прибыли. Но без прибыли развивать наше хозяйство нельзя. Для наших предприятий достаточна и минимальная прибыль, а иногда они могут работать без прибыли за счет прибыли других предприятий. Мы сами распределяем наши средства. При капитализме могут существовать только прибыльные предприятия. У нас очень рентабельные, и малорентабельные, и вовсе нерентабельные предприятия. В первые годы наша тяжелая промышленность не давала прибыли, а потом начала давать. В первые годы ее предприятия сами нуждаются в средствах».

Итак, прибыли и убытки большинства государственных предприятий – некие ориентировки, которые позволяют понять, как функционирует данное предприятие, и оценить, каким может быть реальный конечный интегральный результат (КИР). Этот результат еще можно назвать прибавочным продуктом, реализуемым в сфере товарного обращения и потребляемого гражданами как участниками общественного производства. Кстати, основная часть бюджета формировалась за счет налога с оборота в сфере торговли потребительскими товарами и услугами. Так, в 1952 г. 69% бюджетных доходов приходилась на налог с оборота. Вторым по значению, но намного более скромным источником пополнения бюджета были отчисления от прибыли предприятий. Прибыль большинства предприятий представляла собой условные стоимостные величины, и налоги, перечислявшиеся отдельными предприятиями, могли сильно колебаться по годам (строго говоря, это были даже не налоги, а перечисления большей части прибыли за вычетом некоего остатка, предназначенного для финансирования нужд предприятия). В 1955 г. в СССР вышла книга А. В. Бачурина «Прибыль и налог с оборота в СССР». В ней автор убедительно показал, что налог с оборота и не был в буквальном смысле налогом. Скорее это был консолидированный в ценах на общественно-конечную продукцию чистый доход общества. А. В. Бачурин предлагал называть его общегосударственным доходом. Этот общегосударственный доход реализовывался в двух основных формах:

а) перечисления в бюджет под видом налога с оборота;

б) снижения розничных цен.

Во втором случае ожидавшиеся снижения бюджетных доходов могли частично компенсироваться возросшими оборотами торговли (в т. ч. благодаря повышениям денежных доходов трудящихся), а также повышениями других налогов и отчислений прибыли предприятий. Впрочем, чрезмерное наращивание отчислений от прибылей предприятий было небезопасно, т. к. это были в основном условные прибыли. Этим источником пополнения бюджета старались не злоупотреблять.

Что касается снижения розничных цен, то в те годы, когда оно проводилось на регулярной основе (1947–1953 гг.), некоторые советские экономисты совершенно справедливо утверждали, что суммарные годовые экономии от снижения цен могли вполне быть наиболее агрегированными и точными показателями эффективности социалистической экономики.

Надо сказать, что государство проводило политику периодического снижения не только розничных, но и оптовых цен, что стимулировало предприятия снижать издержки производства и себестоимость продукции. Предприятиям также определяли плановые показатели снижения себестоимости. Таков был в первом приближении противозатратный механизм. Безусловно, предприятия могли искать пути снижения себестоимости не путем повышения производительности труда, повышения фондоотдачи и снижения материалоемкости продукции, а иными путями, которые не увеличивали КИР экономики, например, меняя ассортимент выпускаемой продукции в пользу таких видов продукции, которые позволяли без особых трудов снизить издержки производства. Поэтому плановый показатель снижения себестоимости срабатывал лишь в комбинации с набором показателей, определявших конкретные физические объемы выпуска конкретных изделий.

Трудно представить, чтобы шесть сталинских снижений розничных цен (1947–1953 гг.) могли проводиться без снижения себестоимости продукции и оптовых цен. А они в этот период действительно снижались. Так, себестоимость продукции снизилась по сравнению с предыдущим годом: в 1948 г. – на 8,6%, в 1949 г. – на 7, в 1950 г. – более чем на 5, в 1951 г. – также более чем на 5%. В 1952 г. снижение себестоимости с учетом снижения цен на сырье, материалы, топливо и тарифов на электрическую и тепловую энергию и грузовые перевозки составило более 8% и в 1953 г. – более 5%[13 - Политическая экономия. Институт экономики АН СССР. – М., 1955. – С. 472.].

Продукцию предприятия любого звена производственно-технологической цепочки нельзя было вывести из этой цепочки в какое-то рыночное пространство, чтобы там получить эту самую прибыль в денежной форме. Прибыль накапливалась по всей цепочке, перемещаясь к ее конечному звену, и реализовывалась лишь на рынке конечных потребительских продуктов или на мировом рынке. Не происходило накручивания прибыли и цены на каждом следующем звене цепочки. Поэтому оптовые цены на разные виды промежуточной и конечной продукции были ошеломляюще низкими.

Приведу некоторые данные и цифры из интересной статьи Т. Хабаровой «Социалистическая экономика как система (Сталинская модель)». Для начала дам цитату из этой статьи: «Даже после всех хрущевско-косыгинских выкрутас, после того как снижение себестоимости одно время вообще изъяли из числа ведущих планово-оценочных показателей, все же себестоимость промышленной и сельскохозяйственной продукции в СССР в массе своей была в 5-10 раз ниже, чем в странах Запада»[14 - Хабарова Т. Социалистическая экономика как система (Сталинская модель) // Выступление на Молодежном семинаре по национальной безопасности при Госдуме ФС РФ. – М. – 1997. – С. 21.]. Далее автор раскрывает это общее положение на примере многих продуктов промежуточного и конечного назначения. Речь идет о СССР накануне горбачевской перестройки. Тогда курс рубля был 1 долл. = 90 коп., что примерно соответствовало паритету покупательной способности двух валют (сегодня это признают даже ярые критики советской экономики). Привожу сравнительные данные о себестоимости отдельных товаров:

себестоимость тонны угля в СССР составляла 6-10 руб. при мировой цене 30–40 долл.;

себестоимость тонны нефти – 15–20 руб. при мировой цене 120 долл.;

себестоимость метра проходки нефтяной скважины – 500 руб., в США – 1000 долл.;

себестоимость 1 кВт. ч электроэнергии – 1 коп., в США потребительская цена электроэнергии – 9 центов, но она дотационная;

себестоимость тонны зерна в колхозах с 1985 по 1989 г. в среднем – 95 руб., в фермерских хозяйствах Финляндии – 482 долл.;

цена поездки в метро – 5 коп. при себестоимости 5,1 коп., в США в оба конца – 2 долл. 30 центов;

цена билета в кино – не свыше 70 коп., в США -7 долл.;

утюг у нас стоил 5 руб., на Западе – 30 долл.;

наши холодильники ценой в 300–320 руб. в Африке продавались по 2–2,5 тыс. долл.

Государство блокировало процесс накручивания прибыли через установление на промежуточную продукцию оптовых цен на основе издержек производства (к ним могла плюсоваться небольшая надбавка в виде «плановой прибыли»). Оптовые цены могли снижаться, быть стабильными на протяжении многих лет. Если они увеличивались, то приросты могли составлять 10–30% в расчете на десятилетие. Кроме того, государственные предприятия, занимавшиеся добычей природных ресурсов, были при этом и собственниками природных ресурсов, поэтому в себестоимость продукции им не надо было включать рентные отчисления. А гражданам СССР как совладельцам природных ресурсов не надо было платить за многие товары повышенную цену, учитывающую природную ренту. Поэтому, например, плата за электроэнергию и тепло для граждан СССР была копеечной.

Для «рыночной» экономики это действительно фантастика. Самое удивительное, что снижение оптовых цен в СССР происходило даже в годы Великой Отечественной войны. Т. Хабарова пишет: «Себестоимость всех видов боевой техники за годы войны снизилась в целом в 2–3 раза, а сумма оптовых цен на нее – на 40 млрд. руб. Снижение оптовых цен на оружие в воюющей стране – это вообще небывалая в истории вещь»[15 - Хабарова Т. Указ. соч. – С. 21.].

О формах собственности и векторе развития сталинской экономики

Несмотря на доминирующие позиции государства в экономике, сталинская модель была многоукладным хозяйством. Кроме государственных предприятий были еще колхозы, организации потребительской кооперации и даже мелкотоварное производство. Страна не могла обходиться без этих дополняющих государственную экономику секторов хозяйства, особенно без колхозов. По данным Наркомата земледелия СССР, на 1935 г. более 80% продовольствия населения городов покупало на колхозных рынках. К 1950 г. этот показатель составлял 65%. Так, мясо, молочные продукты, овощи, яйца, ягоды, мед, грибы, речную рыбу горожане покупали в СССР на рынках, а не в государственной торговле.

Следует отметить, что на колхозных рынках в городах СССР реализацией продукции занимались не только колхозы, но и колхозники. Они продавали в городах продукты, произведенные в своем хозяйстве. Таким образом, колхозники в части собственного хозяйства на потребительском рынке представляли частный сектор.

Даже в городах не было абсолютного доминирования государственного сектора. Вот данные за 1952 г. Частный (мелкотоварный) сектор составлял, по разным оценкам, от 6 до 8% производства товаров народного потребления и бытовых услуг. Этот сектор был представлен всевозможными кустарными мастерскими (пошивочными, слесарно-ремонтными, ювелирными, часовыми). В нем также были такие виды деятельности, как заготовка утильсырья, бытовые строительные и ремонтные работы, преподавание и репетиторство, кустарные производства и пр. Такие промыслы осуществлялись при наличии патентов и ограничивались законодательно только численностью наемных работников.

Был при Сталине и такой сектор экономики, о котором в учебниках по социалистической экономике иногда вообще не упоминалось. Речь идет о теневом капитале. Он формировался в результате спекуляций, в т. ч. товарами государственной торговли. Имели место хищения денежных средств, сырья и другого имущества на государственных предприятиях, фальшивомонетничество, операции с валютой, контрабанда товаров и т. п. С подпольной капиталистической деятельностью государство вело активную борьбу еще на этапе НЭПа. По оценкам зарубежных исследователей, в 1928 г. на нелегальный капитал приходилось лишь 5% общего оборота частного капитала в СССР. В 1930-е гг. велась активная борьба по искоренению остатков нелегального капитала. Накануне войны его в Советском Союзе практически не осталось, случалась лишь бытовая спекуляция[16 - Киран Роджер, Кении Томас. Продавшие социализм. Теневая экономика СССР. – М., 2009.].

Сталин зорко следил, чтобы не возникало никаких товарно-денежных «дырок» в государственном секторе нашей экономики, особенно в группе отраслей А. Он понимал, что через такие «дырки» может вырваться «джин» капитализма, которого загнать назад будет архисложно. Привожу один интересный пример из публикации А. Белицкого: «И уже в 1949 г., будучи председателем Госплана, Вознесенский решил свое теоретическое открытие воплотить на практике и включил в государственный план право руководителям предприятий, производящих средства производства, продавать на рынке 3–5% от стоимости произведенной ими продукции. На такую же долю уменьшался для них и государственный план. Но Сталин, будучи Председателем Совета Министров СССР, быстро раскусил эту уловку и отменил распоряжение, отстранив Вознесенского от должности. Трудно сейчас сказать, что это было – то ли теоретическая ошибка, то ли преднамеренная акция определенных сил»[17 - Белицкий А. Ответ критикам проекта нашей Программы http://marxdisk.narod.ru/bel_scn.htm.].

Если с подпольными миллионерами и злостными нарушителями в сфере хозяйственных отношений удалось разобраться буквально за два-три года, то вопрос о будущем колхозной формы собственности был намного сложнее. Сталин полагал, что в перспективе колхозный сектор экономики должен слиться с государственным, вся экономика на 100% будет представлять собой большое государственное предприятие. В «Экономических проблемах социализма в СССР» (1952 г.), рассматривая вопрос о перспективах колхозного (кооперативного) сектора экономики, Сталин писал: «Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его „денежным хозяйством“ исчезнет как ненужный элемент народного хозяйства.

…Было бы непростительной слепотой не видеть, что эти явления (колхозный сектор и товарное обращение. – В. К.) вместе с тем уже теперь начинают тормозить мощное развитие наших производительных сил, поскольку они создают препятствия для полного охвата всего народного хозяйства, особенно сельского хозяйства, государственным планированием. Не может быть сомнения, что чем дальше, тем больше будут тормозить эти явления дальнейший рост производительных сил нашей страны. Следовательно, задача состоит в том, чтобы ликвидировать эти противоречия путем постепенного превращения колхозной собственности в общенародную собственность и введения продуктообмена – тоже в порядке постепенности – вместо товарного обращения».

Сталин, конечно, не мог раскрыть деталей механизма продуктообмена (в той работе он подчеркнул, что в этом направлении надо еще крепко думать), но указал общий вектор дальнейшего социалистического строительства. Заявление Сталина, с одной стороны, было в русле марксизма (тезис об отмирании товарно-денежных отношений); с другой стороны, оно было очень смелым, поскольку сворачивание товарно-денежных отношений Сталин предлагал не в туманном коммунистическом будущем, а ставил его как ближайшую практическую задачу экономического строительства СССР.

Глава 3. Демонтаж сталинской экономики

Основные этапы демонтажа