Новая чушь

Неожиданно из своей комнаты выскочила Фелия. Она перепрыгивала с одной ноги на другую, сжимала в крошечных ручках свой собственный маленький телешар и восторженно приговаривала:

– Обо мне сказали в шаре, обо мне сказали в шаре!

– Так, – строго сказала мама, – я же сказала тебе – никакого шара сегодня. У тебя же температура, нельзя напрягать глаза. Я тебя, вообще-то, спать положила!

– Подожди-ка, – прервал её папа, – Фелли, что ты имеешь в виду? Что значит «сказали о тебе»?

– Сказали, сказали, я уверена! По полному имени: Фелия Элфриттер! Ещё похвалили – дядя сказал, что я великая детя!

– В-великое дитя?.. – родители переглянулись, смертельно побледнев.

– Ведь правда мы не… – начал я.

– Телмаг, иди к себе в комнату. Ты тоже, Фелия. Душа моя, дай мне шар, нужно зайти на официальную окружность Совета Магов и всё проверить. Они всегда выкладывают имя сразу после жребия.

Всего через пару дюжин минут в дверь нашего дома тихо, но настойчиво постучали. В прихожую вошли двое служителей, одетых в обезличивающую серую форму. Их безэмоциональные голоса резко контрастировали с взволнованными и возмущёнными голосами моих родителей. Я наблюдал за ними через приоткрытую дверь своей комнаты. Мне до последнего казалось, что всё обойдётся, но вдруг один из служителей сделал мимолётное движение, словно смахнул пылинку с рукава, и прихожую окутал едва заметный перломутрово-розовый туман.

Я с ужасом видел, что уверенность родителей тает. Вскоре они уже на полном серьёзе обсуждали возможность отдать Фелию для совершения ритуала, и даже согласились, что для нашей семьи это великая честь. Служители пообещали прийти вновь на рассвете, чтобы забрать Фелию с соблюдением всех полагающихся церемоний, а потом направились к моей комнате. Я не знал, сколько длится действие розового тумана, но, скорее всего, они опомнятся, лишь когда будет уже слишком поздно. Теперь я – последняя надежда Фелии!

– Телмаг Элфриттер?

– Ну, я – равнодушно ответил я, лениво подняв голову от своего шара. За миг до того, как они вошли, я успел принять самую естественную и непринуждённую позу, развалившись на кровати и по пояс укрывшись пледом.

– Вы знаете, что ваша сестра, Фелия Элфриттер, выбрана на роль Великого Дитя?

– Ну, знаю, не глухой.

– Имеете что-либо против этого?

– Пф-ф, да я только рад! Хоть какая-то от неё будет польза. Наконец-то эта мелочь перестанет путаться у меня под ногами.

Я применил максимум своих способностей в магии убеждения (по-настоящему талантливым иллюзионистам не нужны для этого всякие мерзкие вещества, вроде их тумана), но всё равно чувствовал, что мой спектакль не убедителен. Я уже приготовился незаметно задержать дыхание, но служители всё же купились и покинули мою комнату.

Я выдохнул сквозь зубы. Меня сотрясал нервный озноб. Дождавшись, пока все улягутся спать, я прокрался в комнату сестры. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку, чтобы приглушить всхлипы.

– Фелия, это я. Не волнуйся, сейчас нам нужно…

– Не буду я тебя слушать, не хочу с тобой разговаривать! – вскинулась девочка, – я узнала, что значит «великое дитя», и я всё слышала: мама с папой пытались меня защитить, а тебе на меня плевать!

– Ты всё не так поняла! Глупая, родителей заворожили, и теперь они отдадут тебя Совету Магов с потрохами! Мне пришлось притвориться, чтобы помочь тебе!

– Значит, ты меня спасёшь? – в глазах Фелли вспыхнула надежда, – пожалуйста, спаси меня, Телмаг, я узнала, что они хотят запытать меня до смерти!

– Этого не случится, – убеждённо заявил я, доставая тёплую одежду и помогая сестре одеваться, – они не с тем связались. За домом наверняка уже следят, но я не зря победил в олимпиаде по Иллюзиям!

Я сделал нас с Фелией настолько невидимыми, что ни один обнаруживающий амулет не смог бы нас засечь. Наложил заклятия даже на входную дверь, чтобы никто не видел, как она открылась, и на снег под ногами, чтобы на нём не оставалось наших следов.

Нам нельзя было оставаться в родном поселении – тут и там я распознавал в прохожих замаскированных служителей. Я решил на время покинуть даже наш родной остров. Забравшись на повозку, направляющуюся к краю, мы доехали до воздушного порта. Там прошмыгнули на ближайший корабль, как и вся летающая техника, работающий на Парящих Кристаллах. Мои магические способности были на пределе, я чувствовал, что вот-вот свалюсь от измождения: никогда я ещё не сохранял невидимость так долго. Пальцы мои онемели, а из носа тонкой струйкой пошла кровь – я едва дотерпел до отправления.

Все пассажиры наконец ушли с верхней палубы, спасаясь от холода. Мы с сестрой остались вдвоём, и я позволил себе прервать заклятие. Позже придётся снова его применить, чтобы пробраться в трюм. Фелия опять хныкала.

– Не бойся, Фелли, всё уже позади.

– Но нам же всю жизнь теперь придётся скрываться, мы никогда больше не увидим папу с мамой!

– Ха-ха, конечно же нет! Ты что, не понимаешь: пройдёт день и ничего не произойдёт. Все увидят, что мир не рухнул, несмотря на то, что в назначенный час не замучили ребёнка. Люди поймут, что их обманывали всё это время, и ритуал отменят навсегда. Считай, что ты спасла всех ребят, которых могли бы принести в жертву в следующие годы. Фелия – по-настоящему Великое Дитя!

Девочка вздохнула с облегчением и робко улыбнулась. Я тоже ответил ей усталой улыбкой. Взявшись за руки, мы стояли на корме и глядели на родной остров, тающий в предрассветном сумраке. Но что это?.. Должно быть, просто иллюзия…

– Телмаг, тебе не кажется, что Остров… Опускается?

– Не неси ерунды, Фел.

– Посмотри на дальние острова – там заметнее! Они действительно тонут… Падают.

– Нет, нет, нет! Чепуха! – я просто отказывался в это верить. Вероятно, у меня просто крыша едет от перенапряжения. Люки распахнулись, пассажиры высыпали на палубу. Кто-то нервно тыкал в магические шары, кто-то ошарашенно смотрел на Острова. Послышались крики: «Ритуал сорвался!», «Парящие кристаллы теряют силу!», «Древние боги гневаются!».

Уже не осталось сомнений, что это не обман зрения: падал наш родной остров, палуба корабля уходила у нас из-под ног, стремительно приближался свинцово-серый слой нижних облаков. Фелия вцепилась в меня. Я увидел, как по её щекам медленно поползли крупные слёзы. Вверх.

– Мне так стыдно! – воскликнула она, перекрикивая свист ветра, – я и так должна была умереть, а теперь вместе со мной погибнешь ты, мама, папа, все эти люди, весь мир! Я вас всех погубила!

Падение ускорялось. Вот-вот ядовитый мрак облаков поглотит нас. Но пока мы летим, как снежинки, как падающие звёзды… Я прижал к себе сестру и прокричал ей в самое ухо:

– Не плачь, Фелия! Раз этот мир действительно держался на крови, он ни стоит ни одной твоей слезы!

Эмоции Хаоса

Мягко толкаясь аморфными телами, то и дело цепляясь щупальцами и весело галдя, ученики покидали класс. Сегодня я наконец решилась обсудить с учителем вопрос, давно не дававший мне покоя и потому задержалась. Дас Атом, преподаватель биологии, сосредоточенно возилось с исписанными планшетами и даже не заметило меня вначале. Я привлекла его внимание тихим ненавязчивым хлюпаньем.

– Да, Ха. Ты хочешь что-то спросить?

– У меня есть вопрос по поводу биологии развития нашего вида.

Оно кивнуло механическим движением, присущим всем зрелым. Его массивное клубневидное тело застыло, словно каменное. Матовые неживые глаза выжитающе глядели на меня.

– Это мой профиль, так что полагаю, я смогу удовлетворить твоё любопытство. Наверное, ты не поняла сегодняшнюю тему, механизм слияния разумов?

– Механизм мне как раз понятен, хотя я и не могу вообразить, что чувствуют двое юнов, превращающиеся в одного зрелого. И куда деваются эмоции… Но мой вопрос в другом: зачем?

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем вообще нужно слияние? Ведь юны могут размножаться, а зрелые нет. Также мы вполне разумны… Ведь правда мы не намного глупее вас?

– Здесь дело не только в интеллекте, Ха. Ты сама упомянула эмоции. Эти появления нестабильности незрелого мозга очень опасны. Цивилизация, состоящая только из юнов не смогла бы существовать долго. Только слияние двух разумов способно стабилизировать их.

Я так и знала, что оно так ответит. Мои щупальца сами собой сжались в узелки.

– Это неправда! Мы можем себя контролировать! Вы просто заставляете нас, вы паразиты собственного вида, вы нас поработили!