Страницы культурной жизни 300 лет Екатеринбурга

Не только церковнослужительских детей, но и детей мастеровых, солдат, надлежало «учить пению по нотам, дабы в церкви искусными певцами быть могли»[5 - Татищев В. Н. Записки. Письма. С. 240]. Только третий принятый в учителя пения – Феофилакт Митенев – запомнился ребятам и администрации. Он из ссыльных, некогда был монахом, сам пел душевно. Иногда мог растрогать до слёз. Он работал в школе с июня 1737 до сентября 1744. Брал для учащихся под расписку книги из церкви великомученицы Екатерины. Много нот постоянно переписывал. Очень интересно рассказывал о скоморохах, бродивших по Руси с 11 века и запрещенных патриархом Никоном перед тем, как он начал гонения на приверженцев старого обряда. Заразительно пел скоморошины, в которых было и непотребство всякое, но были и поучительные сценки городской и деревенской жизни, сказы о боярах и князьях, о ратниках, батыевом нашествии, о простодушных ротозеях и лихих разбойниках. Уличное пение и игры на дудочке встречались и после запретов, хотя уже не так размашисто и балагурно. Митенев хорошо разбирался в западноевропейской системе музыкального обучения. Обучение нотной грамоте было непреложной обязанностью учителя. Ученики к аттестации не только овладевали исполнительским навыками, но и должны были знать наизусть годовой круг пения, то есть актай, праздники, ирмосы, обедню, обиход как в знаменном, так и в киевском распевах. Киевское пение нужно было во время служб по праздникам.

Потом Феофилакта забрали его на службу в Военную коллегию. В последний год работы Митенев сделал свой третий выпуск, в том числе вручил аттестаты двоим блестящим отличникам из подъяческих детей Ивану Вторых и Сергею Пахотинскому. Тем самым, что приходили к Митяйке и его друзьям в трактире отметить окончание.

А затем последовало несколько коротких назначений, смерти подобранных учителей. Приезжавший в Екатеринбург в сорок шестом годе президент Берг-коллегии А. Ф. Томилов вник в вопрос обучения музыке, хотя решился он обстоятельно только через несколько лет. Школы пения («певчая школа») как самостоятельной учебной организации не существовало – на пение приходили по субботам учащиеся словесной и других школ. Причем обучение пению было то обязательным, то ориентированным именно на желающих приобщиться к музыке, а то и отобранных из числа желающих по голосу и слуху. Какое -то чередование добровольности и принудительности. Около шестидесяти ребят пели, играли на домре и флейте, отбивали ритмы на барабане, постигали азы нотной грамоты.

Помимо рисования, лепки и прочих художеств, а также пения и игры на музыкальных инструментах, в екатеринбургском обществе утверждалась и развивалась словесность. Конечно и этому изрядно содействовал Татищев, в первую очередь сам являвшийся автором обширных по объему и содержанию исторических фолиантах о жизни и деяниях наших предков от древних славян до птенцов гнезда Петрова и героев, мастеров, подвижников государства Российского последующих лет. Здесь научное и литературное творчество переплетались воедино. И путь дальнейшему развитию вербальной культуры, изящной словесности открылся многим тысячам наших соотечественников, земляков-екатеринбуржцев. Пишущим человеком был и В. де Геннин, написавший книгу «Описание Уральских и Сибирских заводов». В середине 18 века екатеринбуржцы приобщились к поэзии и фольклору через читавшийся поначалу в рукописном виде сборник «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». Это фольклорное собрание, сделанное одним из служащих демидовского завода, названного «первым скоморохом России», стало замечательным явлением уральской и российской культуры. Впервые в истории русского фольклора появились подлинные записи русских былин и старых, старинных песен.

Сборник Кирши Данилова

Екатеринбург с первых дней своего существования привлек внимание иностранных ученых и путешественников, временно или на всю оставшуюся жизнь состоявшим на русской службе. Первыми из них были немецкий биолог, доктор медицины Даниэль Готлиб Мессершмидт и его спутник географ, бывший пленный шведский капитан Филипп Иоганн Страленберг. Причем Страленберг, проживший на Урале и в Сибири целых тринадцать лет, отразил в своих записках впечатление именно от тогдашнего Екатеринбурга: «Катериненбург. Совсем новый город в Сибирской губернии, а именно в Угорской провинции, на реке Исети между Уральскими горами. Крепость имеет четырехугольную форму, шесть полных и четыре половинных бастионов; река Исеть протекает через город, на ней большая плотина и у последней заложены заводы и фабрики… Все это приводится в движение рекой и водой через сорок два колеса»[6 - Исторические записки капитана Ф. И. Страленберга. М., 1986].

В августе 1742 в Екатеринбург приехал немецкий и российский естествоиспытатель, академик Иоганн Георг Гмелин. Это был уже третий визит сюда знаменитого ученого и путешественника, прежде он приезжал в 1733 и 1734 годах. И это третье посещение «Катариниенбурга», называемым не крепостью-заводом, а именно «городом», было самым продолжительным. «Со времени моего предыдущего посещения, – отмечал Гмелин, – город несколько вырос с западной стороны. А после того, как разрушили вал, там на этом месте устроили палисадники, которые соединяют по прямой линии угловые бастионы, и эти палисадники образуют три стороны на юго-запад, запад и северо-запад, причем длина этих сторон 126 саженей, а посредине имеются ворота. В городе 460 жилых домов, а за пределами крепостных валов вверху по обеим сторонам пруда, а внизу по обеим сторонам реки Исети есть еще и предместья, где живет либо обедневший, либо свободный люд, который поселился здесь, ища пропитания, со времени закладки города и работал на заводах за поденную плату. В конце верхнего предместья, на восточной стороне пруда, на возвышенности стоит дом главного горного начальника, а рядом увеселительный сад, и отсюда, с этой высоты можно видеть весь город. В конце нижнего предместья, на восточной стороне реки Исеть, расположены госпиталь и аптекарский сад»[7 - Гмелин И. Г. Путешествие в Сибирь. Пер. с нем. Д. Ф. Криворучко. Соликамск, 2012]. Довольно подробно академик написал о находящихся здесь и административных органах. «Главный военный начальник в настоящее время полковник, – пишет Гмелин, – и в его подчинении в главной горной канцелярии находятся два бергмейстера. Земская и судная конторы, а также полиция обособлены. Земская контора подчинена полковнику, а судная гауптману, который возглавляет гарнизон. В каждой из этих контор имеется по секретарю, а кроме того есть еще один секретарь, который занимается архивными делами. Имеются и таможенные служащие, которые проверяют доходы шинкарен всей екатеринбургской округи, но подчинены они наместнику в Тобольске»[8 - Гмелин И. Г. Там же]. Гмелин также отмечал, что в городе продукты дешевы, а также что на улицах нет пьяных. Гмелин был не только выдающимся ученым, но и отличным художником, рисовальщиком, тонко и четко запечатлевая растения, цветы и другую фауну посещаемых им мест. Екатеринбурга – в том числе. В общем город путешественнику в целом понравился.

21 мая 1745 раскольник Ерофей Марков нашел под Екатеринбургом первое в России рудное золото. Принес находку в Горное правление.  Отсюда и начиналась золотопромышленность не только Урала, но и всей России.

Все ворота крепости украсились в 1759 железными двуглавыми орлами. Екатеринбург обстраивался новыми административными постройками и жилыми домами. Повышение производительности понемногу улучшало качество жизни. Веселее и населённее стало. И люди говорили: «Глядите-ка, как хорошо теперь у нас!» Кто недавно приехал – не поймет, а кто с первых лет основания крепости-завода – тот уж точно поймет и порадуется вместе с другими такими же жителями. Основанная в 1738 Камнерезная мастерская в 1765 была реорганизована в Гранильную фабрику, ставшую потом известной не только на Урале, но и в стране. Через Екатеринбург в 1761 пролег Сибирский почтовый тракт.

В июне 1761 в Екатеринбург приехал французский астроном, аббат Жан Шап д* Отрош, командированный Парижской Академией наук в Сибирь наблюдать уникальное событие – прохождение Венеры по диску Солнца. Кстати из Петербурга это наблюдал в свой телескоп и русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов, высказав в этой связи несколько важных гипотез. Отрош построил в Тобольске небольшую обсерваторию и внимательно просмотрел движение Венеры, сделал необходимые записи и через Екатеринбург отправился на родину. Он распорядился обить свою повозку железом и установить даже небольшую медную пушку, стреляющую картечью. В Екатеринбурге путешественник стал посещать дома богатых и авторитетных жителей, сетуя, что скоро начнет голодать и что из всей провизии у него и его окружения остались лишь две жаренные курицы. По возвращении я обнаружил в своей маленькой комнатке в десять квадратных футов двух баранов, которые не переставали блеять, гусей, уток и кур. Все эти животные производили страшный шум. Мне пришлось выйти на улицу. Один солдат взял одного барана и отнес старушке, жившей по соседству»[9 - Отрош Ж. Ш. Путешествие в Сибирь по приказу короля в 1761 году. Т.1. Париж, 1768]. Отрош организовал обед на сорок персон и в свой телескоп предлагал гостям увидеть Луну и Юпитер, те были под впечатлением. Бронированную коляску пришлось оставить, но доехал астроном домой без особых проблем.

Ж. д * Отрош. Путешествие в Сибирь

В 1763 через Екатеринбург пролег Сибирский тракт. Впоследствии и ныне этот наш тракт протяженностью более тринадцати километров стал одним из самых больших и востребованных транспортных путей страны.

Декабрь 1765 ознаменовался выдающимся изобретением – механик Иван Иванович Ползунов изобрел первую в России паровую машину с первым в мире двуцилиндровым паровым двигателем, впервые в истории не требующим вспомогательного гидравлического привода. За это государыня императрица Екатерина Алексеевна наградила механика премией в 400 рублей и званием капитан -поручика.

Посетил Екатеринбург в 1767 и запечатлел его в рисунке французский художник Николя Луи Леспинас, тоже очень достойно встреченный уральцам. Позже с этого рисунка известным петербургским гравером Михаилом Иванычем Махаевым была исполнена гравюра. В атласе к сочинению Н. Ж. Леклерка «Физическая, моральная, гражданская и политическая история современной России», изданной в Париже в 1793, этот вид, но гравированный К. Н. Ниже, этот вид был издан.

В 1770 Екатеринбург посетил во главе экспедиции немецкий ученый на русской службе географ и биолог, академик Петер Симон Паллас, посетил здешние горные заводы. Об этом он написал в своем капитальном труде «Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб, 1788. Приезжали в начале семидесятых и академики И. П. Фальк и И. И. Лепёхин, также опубликовавшие сведения о Екатеринбурга. Они отмечали состояние здешнего производства, а также тяжелый труд местного приписного населения.

Развивались понемногу и органы местного управления, самоуправления. По решению магистрата в октябре 1750 была учреждена Екатеринбургская ратуша, а в следующем году прошли выборы членов, появилась у ратуши и своя гербовая печать, и права взимания пошлин с посадского населения на общественные нужды, а также на взимания канцелярских и питейных сборов. Городом стали править сначала бургомистры Иван Данилович Харчевников, потом – Иван Дмитриевич Долгоруков – оба закончили арестом и разорением. А уже при матушке Екатерине Второй в 1767 власть перешла к «голове», каковым первым по счету стал Петр Дмитриевич Зырянов. Потом пришли новые.

В январе-феврале 1774 Екатеринбург осадили войска Е. Пугачева. На Урале у «чудесным образом спасшегося осударя Петра Третьего» тайных и явных сторонников оказалось очень много. Пугачевцами был взят Суксунский завод, золотые прииски, Шайтанские заводы, Уткинский казенный завод, осажден Уткинский железоделательный и чугунолитейный завод… Посланный из Екатеринбурга на помощь Кунгуру, где тогда заседало горное начальство, отряд оказался у пугачевцев в плену. В «Прелестных письмах» Пугачева, подписанных именем государя императора Петра Третьего, перешедшим на его сторону были обещаны воля, освобождение от подушных податей и рекрутских сборов, наделение землей, защиту «от злодеев дворян и мздоимцев-судей». И счастливой жизни для простого трудового народа, праведного страшного возмездия всем притеснителям, погубителям его не придется долго ждать. «И желаем вам, – гласит одно из писем, – каждый может восчувствовать тишину и спокойную жизнь, коя до веку продолжаться будет»[10 - Аксенов А. И., Овчинников Р. В., Прохоров М. Ф. Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. М.: Наука, 1975]. Население многих территорий отказывались вступать в отряды территориальной самообороны. Победы Белобородова вызвали прилив радости и воодушевления, приток в пугачевское войско новых бойцов. Многие приписанные к Нижне-Тагильскому заводу готовились встретить пугачевцев хлебом-солью и повиноваться. В Екатеринбурге власть и имущие слои были очень встревожены. Под Кунгуром, защищая его от пугачевцев, погиб екатеринбуржец подпоручик Степан Посохов – прадед П. И. Чайковского.

Пугачёв на Урале

Бибиков, – но не известный генерал-аншеф, а начальник заводов полковник Бибиков Василий Федорович вместе с городским головой Карпом Михайловичем Коробковым стали организовывать местный отряд самообороны из числа наиболее смелых обывателей. Сам Бибиков особой смелостью не отличался, но в конечном счете его нервные мольбы о помощи Екатеринбургу к однофамильцу – генералу Бибикову и другим высоким военным начальникам спасли город от «злодея-самозванца». С 11 января приписные крестьяне местных слобод, всего их было около 680, стали под началом майора И. Пирогова строить оборонительные укрепления с юга и запада Екатеринбурга и далее вокруг, насколько хватало сил. За укрепление рогаток и расчистку мест для установки батарей работники получали поденную плату, немного выше обычной. Бибиков обращался к генерал-поручику И. А. Деколонгу и генерал-аншефу А. И. Бибикову, взывая о подмоге. Бибиков панически предлагал даже сдать Екатеринбург, но встретив жесткую критику этой паники от идеи сдачи отказался. В начале апреля, согласно записи В. Ф. Бибикова, он просил высокое начальство о возвращении в Екатеринбург отправленные незадолго до этого в башкирские земли команд премьер-майора Ф. Т. Жолобова и секунд-майора Д. О. Гагрина. Осадивший Екатеринбург Белобородов якобы соединился с отрядами башкирца Салавата Юлаева при деревне Кызылбаевой, скопляют шайку. Место же сие лежит между Саткинским заводом, Красноуфимском и моим ведомством»[11 - РГАДА. Ф.20, оп.1, д. 467,ч.10, л.113, 126]. И власти на этом фланге постарались собрать все возможные силы, чтобы добиться реванша. Отважно воевал против пугачевцев отряд под началом участника русско-прусской войны, поручика Костина (заменившего обвиненного в трусости капитана Ерапольского). Из Казани на помощь Екатеринбургу поспешил отряд секунд-майора Гагрина. Наш старый знакомый Митяйка – Дмитрий Петрович Левзин, 37 (38 скоро) лет, коллежский асессор, начальник отдела Горного правления – был с самого начала одним из организаторов обороны. В глубине души он понимал восставших, иногда даже сочувствовал им и самому Пугачёву, поскольку ненавидел торговлю людьми, беспощадные телесные расправы, мздоимство чиновников. Но он не примкнул к пугачевцам вовсе не от недостатка храбрости (ее-то как раз у Митяйки с детства хватало), а полагал, что победа восстания только пополнит ряды новых вельмож, но крепостного права в империи не разгромит и уклада жизни не изменит.

В церквах екатеринбургских – в Горном соборе и Храме сошествия Святого Духа – возносились молебны об избавлении от злодеев. Молитвы против ворогов были горячо пропеты в нижнем Никольском приделе Святодухова храма перед образом святителя Николая Чудотворца. И потом жители уверились, что Господь и сакральные святыни помогли им выстоять. На исходе февраля для защиты заводов, граждан и святынь в город вступили воинские формирования. Пугачевцы были вынуждены снять осаду. Ушли и сюда уже не вернулись. Отряды отошли вглубь Башкирии и далее – к крепости Магнитной.

Накануне этого Дмитрий как-то вырвался по делу из Екатеринбурга и на обратном пути чуть не попался в лапы пугачёвцам. Они его поздно заметили, гнались во весь опор, да не догнали – Дмитрий влетел в город и спасся. Потом нарисовал эту сцену карандашами на листе бумаги, очень достоверно. Гарин потом расхохотался: «Ну, чуть не попал ты в переделку, брат! Подари мне этот рисунок на память!» Да, бога ради, пусть берет, если так понравилось! Куда потом рисунок этот делся? Говорили, жена майора порвала: у ее родни крепостные усадьбу сожгли, а самих на вилы подняли. В марте под Татищевой пугачевцам было нанесено тяжелое поражение. В июне семьдесят четвертого судьба крестьянской войны была предрешена.

Победу над воинством Пугачёва императрица и ее власть в центре и на местах праздновали с размахом. Зачитывали на площади высочайший указ. Тут же на площадях всем наливали из ковша. И из пушек стреляли.

П. И. Рычков

Новым начальником Главного правления уральских горных заводов в 1777 г. был назначен опытный старик-управленец Пётр Иванович Рычков. До этого он занимал высокий пост в Оренбургской губернии. И был географом, членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук. Его вторая жена Елена Денисьевна вязала прекрасные пуховые платки и тем тоже получила известность среди местного населения. В лице Рычковой оренбургские пуховые платки и обрели широкий путь, вязание их стало с этих пор народным промыслом. И сыновья от первого брака стали известными людьми. Старший – Андрей Петрович – был полковником, комендантом Симбирска, оборонял город от войска Пугачёва, но был зарублен изменившими присяге, переметнувшимися к пугачёвцам, солдатами. Это сердечная боль и бессонные ночи отца на всю оставшуюся жизнь. Средний сын – Николай Петрович – тоже был, как и отец – не только чиновником, но и ученым-географом, членом-корреспондентом Академии наук, организатором российского шелководства, участником экспедиции академика Палласа. Рычков-старший попытался объединить образованных и вообще грамотных екатеринбуржцев в некое сообщество обмена идеями, задумками, да не сумел по причине смерти от сердечного приступа в том же 1777-м.

В 1781 государыня Екатерина Алексеевна высочайшим указом пожаловала Екатеринбургу статус уездного города Пермской губернии. Он того давно уже заслужил, а теперь это произошло де-факто. Виват, Екатерина Великая! Богу и Отечеству земной поклон! В том году в городе проживало по тогдашним меркам уже довольно много постоянных жителей – 7969 человек, из них мужчин – 1822, женщин 1189, детей – 3858. И будет больше!

17 июля 1783 городу матушкой государыней был пожалован герб. В зеленом поле – серебряная плавильная печь и рудокопная шахта.

Россияне должны знать историю своего Отечества. В 1785 в словесной школе стали преподавать Историю России.

Первые выборы в городскую шестигласную думу состоялись в Екатеринбурге в 1787 году. Больше полувека к этому времени работал Монетный двор, что тоже было немаловажным вкладом в экономику страны.

В январе 1786 город посетил мореплаватель англичанин Джозеф Биллингс. Гулял по улицам, внимательно наблюдал жизнь наших людей. Об этом посещении им написано: «Екатеринбург насчитывает около двух тысяч домов, многие из них построены из камня и с большим вкусом. Имеются пять церквей и общественные школы. Продукты там очень дешевы»[12 - Биллингс И. И. Путешествие капитана Биллингса. М.,1802; Злоказов Л. Д. Старый Екатеринбург: город глазами очевидцев. Екб, 2000.С.75].

Молодой художник Василий Петров приехал в город в 1789 г. Приветливый, приятный, преподает в Санкт-Петербургского горного училища. Надворный советник Левзин в нем узнавал себя. «Васенька, Василь Петрович, как тебе город наш?» – вот уже второй раз спрашивал он молодого коллегу. «Очень нравится», – ответствовал петербуржец. Отобедали в ратуше у городского головы Меркурия Степаныча Рязанова. Василий веселый, разговорчивый всем нравился с первых минут общения. И талант! Это ж он написал пейзаж с набережной городского пруда! И подарил пейзаж властям города.

Петров В. П. Вид Екатеринбурга. 1789

Любил Вася пройтись по берегу пруда в своем коричневом бархатном платье и накинутом на плечи стареньком плаще. Иногда с Левзиным и его женой, взрослыми детьми, иногда один. Особенно в погожий полдень нравилось ему бывать здесь. Очень понравилось молодому художнику на Шарташе, на Каменных палатках. Шарташ он тоже запечатлел, рисуя карандашом. Вообще поселение Шарташ, основанное староверами, появилось еще в 1672 году, то есть еще при Алексее Михайловиче и в год рождения сына его Петра, а то и раньше. Побывали Петров с Левзиным и в других впечатляющих местах зело живописных гор уральских.

Побывал в декабре 1790 в Екатеринбурге на пути в Сибирь арестованный вольнодумец А. Н. Радищев. Допрос Александра Николаевича вел сам начальник Тайной экспедиции, пыточных дел великий мастер С.И. Шешковский.  До наших дней дошел экземпляр радищевского сочинения, испещренный циничными замечаниями Екатерины Второй. За свое «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев был приговорен в смертной казни, но высочайшей милостью «по милосердию и для всеобщей радости» казнь была заменена ссылкой в Сибирь. Так по пути в Сибирь Радищев оказался в Екатеринбурге. Он пробыл здесь 8 дней. Город ему понравилось. Побывал в здании Горного правления, сохранившемся и до наших дней. В путевых заметках писатель отметил: «Город построен по обе стороны реки Исети, которая течет в крепком каменном грунте. Примечания достоин в рассуждении своего положения, монетного двора, приисков каменьев, шлифовальни, гранильного искусства и мраморного дела. Медные и железные поделки дороги. Торг хлебом для городских жителей, рыба из Сибири. Мясом ведет больше торг в Вятскую и Пермскую губернию…»[13 - Радищев А. Н. Записки путешествия в Сибири 4,8,15 декабря // Радищев А. Н. Полн. собр. соч. СПб, 1909.Т. 2. С. 359—360]. Впечатлил Радищева, кстати, Верх-Исетский пруд: «Пруд, длинною на 20, шириною на 10 верст, на нем острова. Летом вид прекрасный. Село большое. Если плотина сего завода прорвется, как та опасность настояла четыре года тому назад, то большая часть города будет потоплена и дворы снесет». Потом Радищев рассмотрел и такие малые поселения близи Екатеринбурга как Камышлов и Талица, рассказал и о непосещенном им Ирбите[14 - Там же. С. 360]. После кончины Екатерины «бунтовщик хуже Пугачёва» был помилован Павлом Первым и в 1797 вновь проездом посетил Екатеринбург.

А. Н. Радищев

В самом конце ноября девяносто шестого года из двух полевых батальонов был образован Екатеринбургский мушкетерский полк. Двумя годами позже шефом полка был назначен Аггей Степанович Певцов, военными способностями, честно говоря, совсем не блещущий, но имеющий крепкие связи при дворе. Вскоре, по результатам инспекции вооруженных сил страны на Урале и хорошую боевую подготовку полка генерал А. С. Певцов был пожалован орденом св. Анны 1 степени. Затем Певцов стал инспектором дивизии, оставаясь в то же время вплоть до своей отставки в 1808 и шефом полка, проживая в Екатеринбурге. В феврале 1799 Певцов женился в Перми на Софье Карловне Модерах, дочери пермского губернатора. Наши мушкетеры старались совершенствовать свои воинские навыки, но были очень злы на новые тесные павловские мундиры, пришедшие на смену удобным екатерининским. И, чертыхаясь, матерясь, вечерами завивали к новой форме приложенные накладные букли из дешевой пакли, втыкали проволоку в фальшивую косицу, дабы браво торчала.

Глава 3. ВЕК ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ НАЧАЛСЯ

На Урале, в том числе и в Екатеринбурге в начале девятнадцатого века побывал известный литератор и собиратель гравюр, рисунков Филипп Вигель. «Города, подобно людям, – писал Вигель, – наружностию показывают свои лета. Екатеринбург не был старик, как Кунгур, ни мальчик, как Пермь. В нем было чувствительно недавнее, но не вчерашнее»[15 - Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2003]. А в 1803 в городе открылась своя Типография, в дальнейшем выпустившая в свет немало интересных и полезных изданий.

В поэме «Возмездие» А. Блок сказал «Век девятнадцатый железный, Воистину жестокий век!» Он был прав, хотя в том веке немало и хорошего произошло. В том числе и в Екатеринбурге, на Урале. Здесь переплелись и тяжкий за мизерную плату труд приписных работников, и роскошная жизнь заводчиков, дворян, и замечательные творения рук человеческих и духа.

В окрестностях Екатеринбурга примерно с 1807 стали искать и находить золото. Но еще большие доходы сулили сибирские золотые прииски. Некоторые богатые екатеринбургские купцы стали заниматься изысканиями золота не только на Урале, но и в районах западной Сибири.

Из Петербурга в Екатеринбург не в первый уже раз приехал пожилой художник и гравер Прокопий Артемьевич Артемьев. Он родился в Петербурге, учился у немецкого живописца, рисовальщика Иоганна Элиаса Гримеля и у русского гравера Ивана Алексеевича Соколова, долгие годы служил художником-гравером Санкт-Петербургской гравировальной палаты. Увиделись с Левзиным, обнялись, радостно крича друг другу: «Здорово, старый черт!» Они ровесники. В этот раз Артемьич приехал в январе-феврале и написать «Вид Екатеринбурга зимой», запечатлевший «мороз и солнце» на улице Уктусской. Солнечным зимним днем здесь всё светится и вдаль зовет. С уважением высказался Артемьев о камнерезном мастерстве екатеринбуржцев и прочих прикладных художественных промыслах: «Из числа многих фабрик, здесь находящихся, заслуживают особое внимание: гранильная, мельница, золотопромывальная и монетный двор.

В этом же году город посетил живописец и рисовальщик Андрей Ефимович Мартынов, тоже петербуржец. Они с Левзиным раньше знакомы не были, познакомились только теперь. Мартынов занялся очень интересным и полезным делом. А именно – зарисовывал народные костюмы разных мест империи, людей разных слоев общества. Родившись в семье солдата-преображенца, он с детских лет попал в Академию художеств, проявил незаурядные способности и окончил курс ландшафтной живописи с золотой медалью. Жил и работал в Риме, вернулся и стал академиком живописи, советником Академии. В наступившем веке он стал получать заказы двора и знатных вельмож. И екатеринбуржцев Мартынов изобразил. Его «Екатеринбургская купчиха» 1808 очень понравилась всем ее увидевшим и нравится по сей день. А через одиннадцать лет художником была создана и издана книга «Живописное путешествие от Москвы до Китайской границы советника Академии художеств А. Е. Мартынова». СПб, 1819. Она уже в те годы вызвала интерес многих читателей, зрителей. Маленькая частность, но сохранившая память о былом городе.

По Указу государя Александра Первого от 31-го дня декабря 1809 в городе начали строить Ново-Тихвинский женский монастырь, впоследствии горожанам весьма известный. Выхлопотали разрешение на создание этого долгое время заштатного монастыря (то есть без казенного вспомощевания) две замечательные, истово верующие женщины – Татьяна Костромина и грамотная Агафья Котугина. В 1810 Татьяна Митрофановна Костромина была пострижена в монахини. И 10 сентября решением Святейшего Синода стала игуменией, настоятельницей этого монастыря под именем Таисии.

В июне 1812 года началась Отечественная война и Екатеринбург, Урал за ход событий очень переживали, отправляя оружие, орудия. И 37-й Екатеринбургский пехотный (до 1811 – мушкетерский) полк принял в боевых действиях этой войны самое активное участие. Летом шефом полка стал генерал-майор князь Иван Степанович Гурьялов, а командиром полка – майор Василий Иванович Богданович. Полк вошел в состав 4-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта графа Александра Ивановича Остермана-Толстого.

Памятный знак 37 полку

В Бородинской битве полк занимал позиции позади и левее Курганной батареи, отбивая атаки французов и неся тяжелые потери. Потери полка составили около 300 солдат и офицеров. В октябре 1813 в «Битве народов» под Лейпцигом полк отличился особо, первым ворвавшись в Лейпциг и захватив 59 орудий. В марте 1814 полк участвовал во взятии Парижа, ворвался на вершину Монмартра. И после победы над войсками Наполеона полк продолжил храбро воевать за Россию. Награжден был Георгиевским почетным знаменем с Александровской лентой и серебряной трубой «За взятие Монмартра. 30 марта 1814 года». В награду за подвиги майоры Шильников и Слепцов были удостоены ордена св. Владимира 2-й степени; штабс-капитаны Бабинцев, двое братьев Зайдель, Протеинский, подпоручик Филиппов получили золотые шпаги с надписью «За храбрость»; поручик Бабинцев, подпоручики Гарбуз-Барзиловский и Грибов были произведены в следующий чин. Отмечены были и нижние чины полка. Особо отличившийся фельдфебель Коровин был сразу произведен в подпоручики; портупей-прапорщики Греков, Дранищников, Янчуров были произведены в офицерский чин прапорщика; 75 солдат и унтеров получили Георгиевские кресты.

Наверно в 1790 или даже ранее ушел из жизни Митяйкин друг, бывший лишь на год младше Екатеринбурга, Нефёд Фёдорович Жуков. Старшего его брата Якима Фёдоровича следы где-то затерялись. А сын Нефёда – Спиридон, купец второй гильдии – родившийся в 1757, торговал на Главной торговой площади мясом и кожами. Две небольшие лавочки имел. Да вот простудился Спиридон, да помер в 1805, сорока восьми годов от роду. Обоих коллежский советник Дмитрий Петрович Левзин проводил на староверческое кладбище в последний путь. Оба крепко веровали в бога, больших грехов за ними не водилось, наверно обрели себе Царствие небесное и взирают оттуда на столь знакомую им, но всё же потихоньку обновляющуюся жизнь екатеринбургскую. Сын Спиридона Нефёдовича – Кондратий, купеческий сын, родился в 1787 – человек серьезный, с головой. Заплатил за батюшку какие было долги, а вот в гильдию взносы платить не стал (иначе не на что хозяйство, дела обновить) и в 1808 (двадцати одного года от роду) съехал из купеческого звания в мещане. Тогда такое не в редкость было. Даже Рязановы – отъявленные богачи и давние приятели Жуковы – не раз съезжали в мещане и спустя время вновь возвращались в купечество. В 1823 Екатеринбург отметил свое столетие. Городским головой стал второй раз Лука Михайлович Тарасов (первый раз он был в 1817 – 1720). А одним из депутатов Екатеринбургской городской Думы стал 36-летний Кондратий Спиридонович Жуков, внимательный к делам и людям родного города. Гласный от мещан – самого многочисленного сословия нашего города, как, впрочем, и других больших и малых российских городов.

Глава 4. ПРИЕЗД АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО И ЭТАП ДЕКАБРИСТОВ

В сентябре 1824 Екатеринбург пережил потрясающее событие – приезд государя Александра Первого. На заседании думы 16 сентября, в котором участвовали гласные (депутаты) – от гильдии Тихон Гилев, от цехов Кирила Сюрин, от мещан Кондратий Жуков, городской голова Лука Тарасов. Отмечалась недостаточное подготовление города к приезду государя. Рыночные площади не посыпаны песком, не заровняны ямы, не снесены старые мясницкие лавки и часть изломанного моста через реку Исеть, не придано приличного вида дому для незаконорожденных и богадельне, невыкрашено палевой краской здание училище. Дума поручила гласному К. С. Жукову решительно ускорить подготовку к встрече и представить город в глазах государя самым достойным образом. Жуков старался с утра до ноги и город подготовил. Накануне визита в городе был выстроен новый деревянный мост через Исеть, позже названный Царским.

И вот 25 сентября в Екатеринбург прибыл государь император Александр Первый. Он въехал в город «сопровождаемый колокольным звоном и радостными восклицаниями восхищенного народа». В свите государя знающие люди узнавали барона И. И. Дибича, лейб-хирурга баронета Я. В. Виллие, лейб-медика Д. К. Тарасова и других. «Государю императору неугодно никаких встреч, – сообщалось в разосланном по маршруту царского следования циркуляре, – как со стороны начальников губерний, так и земских чиновников». Поэтому торжественность встречи небывало высокого гостя как-то причудливо переплетались с некоей сдержанностью, камерностью. Городской голова Л. М. Тарасов, промышленник (и будущий голова) П. Я. Харитонов, депутат К. С. Жуков, были представлены государю и с поклоном приветствовали его. За три дня царь посетил Гранильную фабрику, побывал на Монетном дворе, золотосплавочную лабораторию, Нижне-Исетский завод (входящий в Верх-Исетский заводской округ), госпиталь этого завода, а также Березовский и Пышминский заводы. На Нижне-Исетском заводе его владелец корнет в отставке Алексей Иваныч Яковлев и в особенности управляющий заводчика Григорий Федотыч Зотов очень впечатлили государя эффективным ведением производства и огромными прибылями предприятия. На сюжет посещения этого завода позже живописец Алексей Иванович Корзухин картину написал.

Александр I на Нижнеисетском заводе, худ. А. И. Корзухин