Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

– Тогда я не понял, как…

– А вот про это ты мне и доложишь: как, кто и на кой. Соображаешь?

Чего тут непонятного… приказ получен, дальше – сами.

– Да.

***

До утра инспектор просидел в интернете, изучая непростой вопрос использования человеческих останков в мире оккультных знаний. Объём полученной информации просто зашкаливал. Выходило, даже с поправками на полную некомпетентность авторов всеразличных статей и сообщений на форумах, кости покойного бездомного – фактически универсальный продукт для чего угодно.

Круг возможных версий стремительно расширялся.

– Маша! – дождавшись, пока домовая проснётся, позвал Сергей. – Помощь нужна!

– Иду! – из-за холодильника вышла уже умытая и расчёсанная кицунэ. – Кушать хочешь? – первым делом озаботилась она.

– Нет. Не хочу, – отмахнулся парень. – Скажи, что ты знаешь про использование человеческих органов в ведьмовском деле? Мне подойдут любые, даже самые невероятные слухи из среды домовых.

Девушка наморщила лоб.

– Ты знаешь… ничего на ум не приходит. Мы от таких дел сторонимся. Нас тоже… любят для всякого приспособить. От бабки слышала – если домовой к чёрному колдуну попадает – раб его на веки вечные. Кому оно надо?

На том расспросы и прекратились. Сергей прилёг на пару-тройку часов поспать, а кицунэ принялась заниматься привычным делом – готовить всякие вкусности и гонять кошку Мурку, норовящую постоянно что-нибудь стащить со стола. Не от голода – от скуки.

Швец заявился ближе к обеду. Внимательно выслушав напарника, он нахмурился:

– По работе понятно, займёмся, куда мы денемся… Напрягает, что Карпович за ту банку поганую разнос мне не устроил. Не в его стиле такие подарки. Не в его… Буду ждать беды.

***

… К разбирательству по пропавшим костям бездомного инспекторы приступили с самого очевидного – опроса жильцов близлежащих домов. До вечера Антон и Сергей общались с бабками, мамочками, дождались всех водителей, имевших обыкновение парковать свои машины неподалёку. Опросили ребятню, игравшую на детской площадке, не забыли и про подростков – больших любителей укромных мест и подворотен по вечерам.

Мило поболтали даже со вчерашней блондинистой тёткой, которая почему-то их не узнала. По-видимому, слишком на начальственные костюмы и важные лица засматривалась, игнорируя простоватых на общем фоне парней.

Особых новостей отработка населения не принесла. Узнали, что бездомный жил в этом районе уже пару месяцев, на глаза особо не попадался, вёл себя прилично и никому не мешал. Дважды к нему приезжали вызванные кем-то полицейские (данные доброхота установить не удалось), однако никого не застали. Других бомжей в гости не приглашал, песен ни с кем не орал, дамы сердца не имел. Тень, а не человек.

В общем, на бомжа всем было плевать. Дома рабочие, население к пьяницам и прочему люду с низов социальной лестницы вполне терпимое. У каждого сосед по подъезду ничем не лучше.

Никто ничего не видел, не слышал, не подозревал…

Не унывая, напарники решили разделиться. Антон, прикинувшись матёрым пропойцей, взял на себя отработку близлежащих помоек и разливаек, а Сергей отправился к здешнему участковому, так как социальные низы – его подучётный элемент. Может, и поможет.

Отыскался местный шериф сразу, в своём опорном пункте. Усталый, мятый, обложившийся бумагами и чрезвычайно сосредоточенный. Старше Иванова лет на десять. Чин не велик – капитан.

Напротив него сидел пузатый, розовощёкий мужчина в спортивном костюме и с жаром, размахивая руками, обличал:

– Как вы не понимаете?! Это же покушение на убийство!

– Какое убийство? – без интереса парировал страж закона. – Он вас убить обещал? В заявлении ничего такого не написано.

– Но он мне угрожал! Вы понимаете?! – посетитель даже привстал от возбуждения. – Уг-ро-жал!!!

– Чем?

– Избить меня! А если я получу травмы, несовместимые с жизнью?! Что тогда?! Как это у вас говорят… «палку срубите»?! Премию на моей смерти получить хотите?!

Судя по сморщившейся, брезгливой физиономии участкового, препирательство шло давно и грозило затянуться ещё невесть насколько. Гражданин явно настроился вынести весь мозг должностному лицу и упорно шёл к выбранной цели.

Пришлось вмешаться. Иванов активировал служебную Печать, махнул ей перед бывшим коллегой и, не вдаваясь в подробности, авторитетно заявил пузатому:

– Поберегите нервы. Я как раз по вашему заявлению. Подождите на улице, мне необходимо ознакомиться с материалами и принять решение.

В глазах участкового мелькнула смешинка, а розовощёкий аж затрясся от такого внимания к своей персоне, завопив:

– Ну наконец-то! Сколько можно ждать?! Я уже устал! Мне нужно, чтобы вы немедленно …

– Подождите. На. Улице, – казённым, неживым голосом оборвал словоохотливого заявителя инспектор. – Вы меня будете учить, что мне делать?!

Такой отпор несколько отрезвил мужчину, и он, слегка опомнившись, перешёл к дежурно-нахрапистому:

– А вы, собственно, кто такой?!

Пришлось ещё раз демонстрировать Печать, которая имела одну крайне интересную особенность – обычные люди видели вместо непонятного, светящегося круга удостоверение наиболее пугающего их ведомства.

– Я не думал… – замямлил посетитель, вскочив со стула и спиной пятясь к дверям. – Конечно-конечно… Я подожду.

– И дверь закройте!

Дождавшись, пока скандалист исчезнет с глаз, Иванов по-свойски протянул руку участковому:

– Серёга.

– Женя.

Наблюдая за спокойным поведением полицейского, инспектор не мог не отметить, что того никак не напрягло явление целого… кого-то. Какое именно удостоверение увидел усталый капитан, визитёр не знал. Видать, тёртый мужик, ни черта не боится. Да и чего ему страшиться? Понижения в должности? Ниже некуда. Увольнения? Только порадуется и отоспится как следует. Служебного взыскания? Плевать он на них хотел. Мечтал бы о карьере – в более перспективных службах бы отирался.

– Чего этот дядя расшумелся? – позволил себе полюбопытствовать Сергей.

– А, – отмахнулся рукой участковый. – Очередной склочник. На соседа жалуется. Третий день ко мне приходит. Зае…долбал.

– И чего требует?

– Правды, – горько вздохнул собеседник. – Они все правды требуют. Расстрелять, четвертовать, колесовать… Как всегда, впрочем.

Вытащив из-под вороха бумаг старенькую пепельницу, он поставил её на край стола, поближе к гостю.

– Употребляешь?