Отщепенцы

– Я, думаю, богу известно, – Володя озорно глянул на Сергея и закончил, – но и дьяволу известно тоже.

– Это точно. Но то, что подсовывает нам дьявол, это один из самых сладких грехов.

– Полностью с тобой согласен.

Так потрепавшись между собой пяток минут, друзья собрались расходиться:

– Значит послезавтра?

– Послезавтра я жду. Кстати, тебе когда на полигон лететь? – задал вопрос Сергей.

– Да вроде двадцать второго. Двадцать третьего, судя по телеграмме, я должен уже быть на полигоне, на совещании.

– Значит мне где-то ориентироваться на двадцать четвертое – двадцать пятое. О'кэй. Значит послезавтра я тебя жду.

– Ты так меня заинтриговал, что приду обязательно.

– И Илью с собой прихвати, я уже и забыл, когда мы втроем собирались.

– Постараюсь прихватить.

– Так, Илья, Серега приглашает нас на послезавтра, к себе на вечеринку. Он угощает. Форма одежды парадная. У него какой-то повод для встречи, так что это не просто так. – Это были первые слова, которые сказал Володя Илье, вернувшись с совещания.

– Какой повод?

– Спрашивал. Говорит, придете – узнаете.

– Даже так.

– Даже так.

– Придется идти. Заинтриговал.

– Заинтриговал, это точно.

– Ну а как совещание?

– Конструкторы, как всегда кривили морду, глядючи на нас, проектантов. Но коль сами ничего предложить не смогли, то под давлением нашего шефа с нами согласились. Завтра сварганят чертеж, а к понедельнику деталь будет готова.

– А двадцать второго ты улетаешь?

– Да, двадцать второго я улетаю. Если учесть, что сегодня среда, времени оформить допуск на полигон и прочую муть голубую вроде бы достаточно.

Оставшиеся два дня до вылета на полигон – четверг и пятницу для инженера – конструктора второй категории Владимира Кедрова были заполнены сплошной суетой. Оформление командировки, оформление всевозможных допусков на полигон, стычки с конструкторами по поводу груза-компенсатора и прочее, прочее, прочее. Но все когда-нибудь кончается. Кончились и эти два дня.

– Ну что, Илья, пока. Остаешься пока на хозяйстве один, – Володя опечатывал свой спецпортфель для хранения секретных материалов.

– Остаюсь, – Илья мельком посмотрел на Володю и вновь повернул лицо к компьютеру.

В разговоре повисла пауза. Что бы ее прервать, Володя, глянув на дисплей компьютера, сказал:

–Ты пока здесь добивай наш отчет по выбору вариантов атаки. И мне кажется, но это мы с тобой обсудим, когда я прилечу с полигона, что слишком много вариантов перебирать не стоит. Оптимум мы с тобой нащупали, а вот эти несколько килограммов топлива туда-сюда не столь уж существенны, чтобы из-за них менять компоновку ступени разведения. Тем более, что сама математическая модель не абсолютно же точна.

Илья что-то хмыкнул себе под нос. Разговор явно не клеился. Владимир Кедров опечатал свой спецпортфель, напоследок еще раз сказал Илье: "Жду у Сереги", направился в первый отдел и сдал спецпорфель на хранение. Все, вот теперь можно было спокойно лететь на полигон.

…Инженер КБ "Южное" Владимир Кедров был абсолютно прав, говоря, что из-за нескольких килограммов топлива не стоит менять компоновку ступени разведения, но он даже предположить не мог, что несколько десятков граммов бумаги могут изменить всю его жизнь. Именно столько весила одна общая тетрадь с грифом "Совершенно секретно", которой не было сейчас в его, только что сданном, спецпортфеле, а она должна была там быть.

4

Вечеринка была в самом разгаре. Вначале возникла легкая заминка – Владимир и Илья чуть ли не в один голос потребовали сказать по какому поводу он их тут собрал. Нет, просто собраться троим, не обремененными пока семьями, друзьям это тоже хорошее дело и достаточно весомый довод в пользу небольшой пирушки, но учитывая, что один из них накануне туманно пообещал, что есть еще один повод собраться – это превращало заурядный мальчишник в нечто особенное. Но Сергей твердо заявил, что всякому фрукту свое время и сегодня обязательно они все узнают. После этого вечеринка легко заскользила по накатанной колее. Уже были обсуждены все производственные дела, внешняя и внутренняя политика партии и вот, вот готова была начаться завершающая фаза любого мужского разговора – треп о женщинах. Но то ли водка была не такая градусная, то ли закуска не такая калорийная, но Сергей неожиданно выдал:

– Мужики, а вот интересно, кем мы станем через десять лет.

За столом возникла пауза – мужики переваривали информацию – ход Сергея был явно не стандартным, а тут еще бутылка – нет брат, шутишь, тут надо время чтобы все обмозговать. Первым переварил все Илья :

–Вопрос, конечно, очень интересный и без дополнительных ста грамм в нем не разобраться. Поэтому я предлагаю отличный тост, – с этими словами он налил каждому еще по полстакана водки и произнес, – за нас в июне тысяча девятьсот девяносто восьмого года.

Чокнулись, выпили, закусили. Илья продолжил:

– Я так думаю, мужики, что в тысяча девятьсот девяносто восьмом году нам будет по тридцать шесть лет…

– Глубокая и безошибочная мысль, – между двумя укусами огурца выдал Владимир.

– Не перебивай. Так вот в тысяча девятьсот девяносто восьмом году мы будем тридцатишестилетними корифеями ракетной техники, как минимум начальниками групп. Так сказать, основной костяк КБ.

– Точно костяк. И на наших костях родная страна будет ставить на вооружение очередной ракетный комплекс, какой нибудь там 15 А 20 или 15 Ж 71.

– А американцы будут сидеть в окончательной ж…, – добив огурец и благополучно отправив его себе в желудок, Владимир вновь освободил себе рот для высокоинтеллектуальной и высокоинтеллигентной беседы.

– А почему в окончательной, позвольте Вас спросить? – Илья продолжил высокоинтеллигентный разговор.

– Потому, что сейчас, когда мы поставим на вооружение ракетные комплексы 15 А18 М и 15 Ж 61, они окажутся в ж…, – Владимир с явным удовольствием посылал американцев в это явно необходимое, но почему-то считающееся неприличным место, – а уж после комплексов 15 А 20 и 15 Ж 71 они уже будут в окончательной ж… Еще пару минут Илья и Владимир прогнозировали будущее развитие ракетной техники, обсуждали плюсы и минусы стационарных и подвижных пусковых установок. Наконец консенсус был достигнут – через десять лет СССР будет иметь (благодаря им, конечно) самые совершенные стратегические ракеты, а американцы будут сидеть то ли в глубокой яме, то ли в ж… (тут мнения разошлись).

– Серега, ну а ты что молчишь, мы тут распинаемся, в поте лица, можно сказать, разрабатываем стратегическое направление развития ракетной техники, а он заварил всю кашу, а сам в кусты, – Володя, наконец, обратил внимание на молчавшего до сих пор Сергея.

– Красиво вы тут все излагали, но…, – Сергей сделал паузу, и, как будто на что-то решившись, продолжил, – но свои грандиозные милитаристские планы вы будете претворять без меня, – сказав это, он не спеша взял отрезанный кусок хлеба, положил на него из консервной банки немного кильки и не спеша все это сооружение отправил себе в рот.

– Не понял, – удивленно вскинул на него глаза Илья.

Володя ничего не сказал, только откинулся на спинку стула и вопросительно сощурил глаза.

– Смотаюсь на полигон – и все, завязываю с нашим родным ВПК

. Финита ля комедия.

– Да объясни ты толком, чего выделываешься Илья даже отодвинул от себя тарелку.

Сергей не спеша налил себе сто грамм водки и одним большим глотком опорожнил стакан. Все также не спеша подцепил вилкой кружочек огурца и отправил вслед за водкой. Все это он проделал в полной тишине, наслаждаясь произведенным эффектом. Наконец сцена была обставлена соответствующим образом, зритель заинтригован, пора было начинать – маэстро, занавес!