Пространство бетона

«намного проще, где кладь кирпичей…»

намного проще, где кладь кирпичей
не превышает человеческого роста,
где нет ртов и тем более ушей,
где сложное становится «Просто».

намного легче, где синяя даль
неровность известки сменила,
где теплее колючая шаль,
чем то, что в себя мы влили.

намного лучше, где мало людей
повстречаешь у дверного замка,
где наш сигаретный дым
не в бетон летит – в облака.

    <NN>

«не ищи во мне смысла. в побочках утра…»

не ищи во мне смысла. в побочках утра
прутья есть прутья; стена есть стена.

    <осень 20NN>

«утром в стены утыкались многие…»

утром в стены утыкались многие
они их заставляли молиться.
кирпичами закалялись к ночи
единицы.

стены были цветные и мягкие
с другой стороны для столицы.
для себя их не наблюдали
птицы.

и стенам кричали спасибо,
коль нечем с ними больше делиться.
с двух сторон с улыбкой сигали
вверх
самоубийцы.

    <20NN>

«нет лекарства от сего сумасшедшего города…»

нет лекарства от сего сумасшедшего города.
лекаре?й порошки из банки
во вред человеку.
проснувшись, умывшись, срочно упрись
ушами в музыку,
глазами – в реку.

ее течение к Северу и прогулка без шума
все равно не спасут,
но уж как-нибудь
станет легче с прогрессией в наушниках звука,
коль и тебе этот город
наступает на грудь.

    <весна 17-го>

«город N просыпался птицами…»

город N просыпался птицами,
автомобильным клаксоном, молитвой,
усталыми ломкими ресницами,
затупленной бритвой.

город твой просыпался медленно
и начинались прятки в метро.
вновь измерить день сигаретами.
забыть к ночи его.

    <май 17-го>

«из кинотеатра теплых сновидений, мама…»

из кинотеатра теплых сновидений, мама,
в холодный город,
где промерзли до рельс
трамвай и метро,
мы выходим каждое бесполезное утро,
чтобы просто обратно вернуться…
и все.

    <ноябрь 16-го>

«безысходность – это нормально…»

«безысходность – это нормально»,
сказали мне в 09 для справки.
в 03 и 02 сейчас занято очень,
операторы изучают «Превращение» Кафки.

    <февраль 15-го>