Комедии из английской жизни

Гринуотер. (Хлопнув в ладоши, останавливает репетицию. Волынки замолкают, сцена освещается полным светом. Гринуотер снимает корону, трясет ею и кричит в негодовании) Всё, хватит! Никуда не годится! Разве это колдовство!!! И вы думаете, что зрители хоть на секунду поверят, что такие ведьмы могут что-нибудь наколдовать? (В негодовании встает, сбрасывает плед. Он в длинной, свисающей ниже колен клетчатой юбке, из-под которой виднеются только голые ноги в шлепанцах. Юбка ему велика и он все время ее подтягивает. Начинает ходить по сцене в спадающей с него юбке, размахивая руками, потом задирает полы и затыкает их за пояс).

Салли. (приглядываясь к его юбке). Ты что, мою лучшую юбку на себя натянул? Ведь ты ее так сомнешь, что мне нечего будет надеть! А в чем я на прием к мэру пойду?

Гринуотер. А что делать? Раз из-за нашей бедности в реквизите ничего нет, приходится пользоваться подручными средствами. И потом, разве это юбка? (с возмущением) Какая же это юбка! Это килт, килт шотландского тана, который станет королем! Не можешь оценить мое творческое решение играть Макбета в национальных шотландских костюмах! В чем же по—твоему должен ходить высокородный шотландский тан? В коротких штанишках? (успокоившись, говорит с иронией) Да и с чего ты взяла, что нас пригласят к мэру? Ну, один раз было такое, так ты думаешь, что в каждом городе нас должны встречать с объятиями… Мы и так уже чуть не прогорели, так что надо складываться и уезжать. А всё из-за того, что у нас в театре нет героини… Сколько раз я об этом уже говорил…

Салли. Как это нет, а я что же не гожусь на амплуа героини?

Гринуотер. Ты, ой, не смешите меня, посмотрите на нее! Да ты уже стара, играй лучше ведьм, это тебе больше подходит.

Долли. А я, папа, разве я не героиня?

Гринуотер. А ты еще мала! Сначала подрасти, потом говорить будем, а пока останешься в амплуа инженю. (Ходит по сцене, придерживая полы юбки, и мечтательно говорит) Героиня это знаете, что такое – это внешность плюс внутренняя сила, плюс голос, вот почти такой, как у меня, а еще аристократизм прирожденный… талантище… тоже как у меня… А главное – это такая преданность театру, до фанатизма, это способность не есть, не спать, а все репетировать, искать свой образ, способность овладеть зрителем и вести его за собой… Была бы у нас героиня, тогда бы мы покорили мир, а так… (Обращается к зрителям и всплескивает руками) Вы подумайте, приходится играть трагедию Макбета без леди Макбет! Вот и сегодня вечером даем «Макбет», а все сцены с леди Макбет придется выкинуть! И после этого хотим, чтобы публика к нам валом валила… Совсем бы прогорели, да только благодаря таланту Эндрю еще как-то держимся…

Салли. Опять ты все об Эндрю, да об Эндрю. Я вижу, что ты его больше всех нас любишь, хотя он… (За сценой слышны шаги. Жена и дочь Гринуотера спешно уходят. На сцену входит молодой человек, просивший в зале милостыню, снимает черные очки и трясет шляпой, в которой слышен звон монет. Гринуотер и Эндрю одни на сцене)

Гринуотер. Ну что Эндрю, как с уловом сегодня?

Эндрю. Да неплохо, папа. Нет, этот город мне ей-богу нравится. (Высыпает монеты на стол) Дают щедро, так что мы не пропадем!

Гринуотер. И все же, сынок, пора сворачиваться и убираться отсюда, пока нас не освистали. Сегодня последний раз даем «Макбета» и уезжаем.

Эндрю. Подожди, папа, не торопись. Ты всегда говорил, что все дело в том, что у нас нет героини. Так вот, героиня будет!

Гринуотер. Да? Интересно, откуда же она возьмется? Уж не из-под земли?

Эндрю. Нет, не из-под земли, а из приюта!

Гринуотер. Из какого такого приюта?

Эндрю. Понимаешь, папа, в этом городе есть приют. Ну и пока мы здесь гастролировали, я познакомился с одной девочкой, ее зовут Кэт, и она со мной…

Гринуотер. Понимаю, если ты познакомился с ней, значит и она с тобой. А то может быть ты с нею знаком, а она с тобой нет?

Эндрю. Не шути папа, мы, правда, познакомились и должен тебе признаться, что все это время, пока мы были здесь, я с нею встречался.

Гринуотер. (В ужасе) С малолеткой?!

Эндрю. Да нет, какая она малолетка! Она ученица выпускного класса, и у них сегодня выпускной экзамен, и она получает аттестат зрелости.

Гринуотер. А она знает, кто ты? Ты ей сказал, что ты актер передвижного театра, не имеющего крыши над головой, что мы кочуем из города в город? Или скрыл от неё? Может, наврал что-нибудь, чтобы смутить девичье сердце, признавайся.

Эндрю. Нет, папа, я чистосердечно сказал ей всю правду.

Гринуотер. И что она?

Эндрю. Она сказала, что любит меня и пойдет за мною, куда бы меня жизнь не бросила…

Гринуотер. И ты думаешь, это серьезно?

Эндрю. Уверен, папа! Да, я так счастлив, ты подумай, как хорошо все поворачивается. У меня будет жена, а у нас в театре появится героиня. Исполнится и твоя мечта! И мы будем играть все пьесы Шекспира, и ничего не придется из них выбрасывать и у нас будет успех! Ура! Ура! (хватает отца под руки и кружится с ним по сцене.)

Гринуотер. (Запыхавшись) Ну хватит, сынок, я рад, что ты счастлив. Пусть у тебя будет верная жена и этого достаточно. Но насчет героини… это дело другое…. Если женщина нравится, то она кажется и умной и талантливой, но в жизни не всегда бывает так. Я бы сказал, амплуа героини посложнее, чем амплуа жены и не всякая хорошая жена может быть героиней на сцене. (Замечает, что выражение лица у Эндрю переменилось. Спрашивает с тревогой)

Гринуотер. Мальчик мой, что с тобой, я тебя обидел?

Эндрю. Нет, па, нет, я не о том. Ты знаешь, мне опять приснился тот сон…

Гринуотер. Тот сон… какой?

Эндрю. Ну как же, помнишь, я тебе говорил, уже не первый раз на меня находит какое-то необычное состояние – то ли сон, то ли наваждение, мне начинает чудиться, будто я маленький, я бегаю по какому-то странному дому, какая-то женщина склоняется надо мной и целует меня… А потом всё исчезает… Что-то такое черное, страшное…

Гринуотер. Ну так это Салли, твоя мать и целует тебя.

Эндрю. Конечно, но почему я вижу во сне такие удивительные картины?

Гринуотер. Ну что ты, право, придаешь значение каким-то снам. Сон есть сон, а жизнь – совсем другое. Ты же знаешь, я твой отец, Салли – твоя мать, Долли – твоя сестра… Поговорим вот о чем. Сегодня мы даем последний спектакль, а завтра уходим из этого города. Как быть с твоей девушкой?

Эндрю. Я сегодня увижусь с ней и обо всем договорюсь. Па, у нас всё будет хорошо!

Гринуотер. Ну, дай Бог!

Картина третья

(Занавес закрыт. Из коридора слышны звуки серенады и в зал через центральную дверь входит процессия. Впереди музыкант с гитарой, поющий серенаду, (это Учитель словесности), за ним Доктор, за ним Старый Морской Волк с трубкой в зубах, (он же – Учитель географии, в сущности, совсем молодой человек), за ними Эндрю. Они подходят к закрытому занавесу, выстраиваются перед ним и хором поют серенаду. В занавесе пять окон, в четырех из них появляются лица девушек, пятое остается пустым. Музыка смолкает и влюбленные начинают объясняться – каждый со своей девушкой. Доктор – с Лиз, музыкант с Полой, Старый Морской Волк с Бетси, Эндрю с Кэт. Лиз бросает Доктору записку, он разворачивает ее, читает, кивает головой и уходит. Постепенно уходят и остальные влюбленные, Кэт и Эндрю остаются одни).

Кэт. Эндрю, мы увидимся завтра. Я тебе обещаю. Сегодня я не смогу выйти, у нас такой напряженный день. Ведь сегодня выпускной экзамен, затянется до самого вечера…

Эндрю. Нет, нет Кэт, сегодня. Я приду после экзамена… Я рассказал о тебе отцу и хочу представить тебя как свою невесту. Ты увидишь, у меня такие славные отец, мать и сестренка. Конечно, ты им понравишься и они тебя полюбят, ведь ты такая славная. А завтра мы уже уходим отсюда… Но ведь ты любишь меня…

Кэт. Да, конечно. Я очень люблю тебя и немного люблю театр… Наверное, потому, что театр – твой дом. Попроси отца задержаться хоть на день. Мы завтра увидимся, обязательно увидимся, а сейчас мне надо идти. С минуту на минуту может войти директриса, и если она увидит меня с молодым человеком, то накажет, и не выпустит завтра на прогулку. Так что не будем рисковать. (За сценой слышны голоса: Кэт, скорее, скорее… Кэт машет Питеру рукой и исчезает. Окна закрываются. Эндрю понурив голову медленно уходит по проходу через зал в среднюю дверь. Занавес в это время открывается. На сцене – спальня, стоят пять кроватей, тумбочки с зеркалами. Около четырех кроватей сидят девушки, занимаются макияжем и причесываются, у пятой кровати никого нет)

Бетси (обращаясь к Лиз). А Сесиль наша опять загуляла! Всю ночь прошлялась. Интересно бы знать, с кем это она так лихо закрутила… Если она сейчас не появится, мадам ей задаст. А вот кажется и она (Из средней двери в зал вбегает девушка, бежит по проходу к сцене и влезает на нее по пожарной лестнице).

Сесил(запыхавшись). Вот и я, подруги. Как тут, все спокойно? Мадам вечером не наведывалась?

Лиз. Наведывалась. Да мы тебя не выдали. Сложили так одеяло на твоей кровати, что можно было подумать, что там кто-то спит. Так что она обвела взором нашу палату, выключила свет и удалилась. А утром ее еще не было. С минуты на минуту явится, так что ты во время. Расскажи лучше, что ты делала всю ночь?

Сесиль. Гуляла

Пола. Одна?

Сесил. Нет, не одна

Бетси. Оно и видно. И кто же он?

Сесил. Не он, а они.

Лиз. Вот это здорово. Целая толпа поклонников!