Дураки умирают первыми

«Интересно…»

На главном входе обнаружилось подкрепление, усилившее местную охрану, – двое полицейских, придирчиво изучавших документы спешащих на работу сотрудников, – так что без поисков пропуска в сумочке Свете обойтись не удалось. И, разумеется, пропуск нашёлся не сразу. Охранники Кунсткамеры знали Свету в лицо, так же как и других постоянных сотрудников, и обычно только кивали на входе и выходе, документов не спрашивая, а потому пропуск, если честно, мог сейчас лежать где угодно – и дома, и в ящике служебного стола, и даже на даче.

– Потеряли? – Один из «чужих» полицейских посмотрел на женщину так, словно уже обнаружил в её квартире золото Трои, золото скифов да ещё пару картин Рембрандта из запасников Эрмитажа.

– Ещё не знаю.

– Вы не торопитесь, – предложил напарник «чужого». – Не нервничайте.

Ему, похоже, просто нравилось наблюдать за красивой сотрудницей – выглядела Света прекрасно. Густые волосы до плеч – натуральная платиновая блондинка, между прочим, тонкое, «породистое» лицо с нежными чертами, припухлые губы, фиалковые глаза… На неё оборачивались, она это знала, и потому во внимании второго «чужого» не было ничего неожиданного.

Вздохнув, Света ещё раз перерыла сумочку, пошарила в карманах плаща, уже ни на что не надеясь, прикидывая, пропустят ли её по обнаружившемуся паспорту или придётся прокатиться домой и обратно. Но тут – о чудо! – пальцы нащупали заветный прямоугольник. Но этим дело не ограничилось. Там же, в кармане, лежал ещё один предмет, который Света на ощупь не опознала.

Полицейские внимательно рассмотрели документ, придирчиво сравнили фотографию с оригиналом, затем приложили пластиковый прямоугольник к считывающему устройству и уставились на экран, не иначе как желая узнать всю Светину подноготную.

А она уставилась на второй предмет, извлечённый из кармана.

Маленькая коробочка с закруглёнными краями, обтянутая сафьяном или очень удачной его имитацией. Света приподняла крышку, уже догадываясь, что увидит. Так и есть: маленькая серебряная змейка, свернувшаяся кольцом и кусающая свой хвост. Рубиновый глазок вновь, как на проспекте, вспыхнул и погас. Словно подмигнул, говоря: всё в порядке, девушка, ты всего лишь провалилась в кроличью нору, и чем дальше, тем будет чудесатее и чудесатее…

Внезапно Света сообразила, что первый полицейский к ней обращается, и не в первый раз, очевидно, – в голосе стража порядка слышались раздражённые нотки. Она машинально взяла протянутый пропуск, машинально опустила крышку коробочки, машинально пошагала в сторону служебного гардероба… О причинах введения в храме культуры осадного положения так и не спросила, мысли были заняты другим.

Кое-как выстроенная версия утренних событий пошла трещинами и разлетелась тысячей осколков. Мелкий аферист, промышляющий продажей самодельных украшений на опохмелку, обернулся оригинальным карманником – не похищающим, а незаметно подбрасывающим вещи. Момент, когда чужая рука проникла в её карман, Света вспомнить не могла. Вернее, в первые несколько минут после происшествия в её карманы можно было распихать всё содержимое прилавков ювелирного магазина «Жемчуг» – ничего бы не заметила и не почувствовала. Но в том и фокус, что коробочку с кольцом псих попытался ей вручить позже, когда Света более-менее пришла в себя. А в карман засунул, надо полагать, ещё позже, а она ни сном ни духом. Ловкач… Мог бы и денег в кошелёк подкинуть заодно, раз уж занялся благотворительностью.

Тут её кольнула неприятная мысль: а что, если… Она торопливо взглянула на свою левую руку – как-то не приходило в голову проверить наличие кольца, ставшего уже как бы естественным продолжением тела. Никто, находящийся в здравом уме, не проверяет, не отвалился ли у него, часом, палец или нос…

Обручальное кольцо находилось на своём законном месте. Чёрное, с диагональной золотой насечкой. Если долго всматриваться, возникал странный оптический эффект: казалось, что кольцо вращается на пальце, всё быстрее и быстрее, и золотые полоски сливаются в один сплошной золотой круг… Виктор, бывший муж Светы, говорил: их обручальные кольца старинные, от бабушки-дедушки унаследованные, но она сомневалась – дизайн вполне современный, модерновый, прикупил, наверное, благоверный где-то по случаю задёшево, да и наврал с три короба. Но кольцо всё равно нравилось, потому и не рассталась с ним даже после ухода Виктора.

Добравшись до своего рабочего стола, Света разделась, плюхнулась в кресло и вновь достала нежданный утренний трофей, желая рассмотреть повнимательнее. Спокойному изучению никто помешать не мог – так уж сложилось, что в общей комнате она оказалась одна: у Петрова и Таирова сегодня библиотечный день, а Маришка приболела.

Первым делом Света поняла, что напрасно сосредоточилась на змееобразном кольце, проигнорировав коробочку, – та тоже стоила внимания. Упаковка выглядела старше содержимого, причём намного старше. Никаких пластиков или иной синтетики: сафьян натуральный, а внутренняя поверхность из замши, за долгие годы превратившейся в нечто твёрдокаменное, абсолютно не эластичное. Петли и крошечная защёлка из потемневшего металла, определённого Светой как латунь или бронза. По боковому периметру коробочки шла оковка из того же металла – полоска, покрытая тончайшей гравировкой, уже изрядно стёртой. Наверняка давние владельцы коробочки до блеска начищали её металлические части зубным порошком или чем-то схожим, не подозревая, что уродуют будущий антиквариат.

Да, именно антиквариат. К категории ширпотреба вещица никоим образом не принадлежала.

А вот про кольцо такого сказать было нельзя. Света вообще ничего не могла бы про него сказать, кроме одного: она похожих колец никогда не видела. Ни пробы, ни какого-то иного клейма нет… Надо быть специалистом-ювелиром, чтобы определить: действительно ли это стоящая вещь или же сработана на китайской фабрике из сплава, в котором серебро не ночевало… Хотя как раз подделки более чем охотно украшают фальшивыми пробами и клеймами известных брендов. Если поносить безделушку какое-то время, всё станет понятно: псевдорубиновые стеклянные глазки от китайской подделки через неделю отвалятся, а псевдосеребро крайне быстро потемнеет в месте контакта с кожей.

Поносить…

Света поняла, чем занимается: изобретает предлог, чтобы надеть змейку на палец. И разозлилась сама на себя. Ну что в том дурного? Не украла ведь и не присвоила найденное… Кольцо – подарок, пусть и полученный при необычных, мягко говоря, обстоятельствах.

Другое дело, что подарок лучше бы вернуть. И она вернёт… Если вновь встретит утреннего психа… Если встретит.

А пока… Женщина решительно достала кольцо из коробочки, примерила на правую руку. Для безымянного пальца змейка оказалась маловата, а для мизинца – в самый раз, словно по мерке сделана.

Крошечная рептилия обвила тремя витками палец и грызла свой изогнувшийся хвост с видом вполне удовлетворённым: ну вот, дескать, я и очутилась там, куда давно стремилась. Вновь подмигнула рубиновым глазиком, вспыхнувшим и погасшим, – конечно же, всего лишь капризы освещения, но благодаря им змейка казалась чуточку живой.

Света вновь взялась за коробочку, поднесла к глазам, пытаясь разглядеть на потемневшей бронзе детали гравировки. И тут на её плечо легла рука – пухлая, мягкая, словно сделанная из теста или иной аморфной субстанции. Знакомый голос произнёс:

– Любопытная вещица. Откуда она у тебя?

* * *

Кемпиус терпеть не мог жёстко составленных планов, предпочитая импровизировать, в зависимости от того, как складываются обстоятельства. Но, разумеется, «план Б», на случай стремительного расставания с яхтой и Мишель, у него имелся. И, разумеется, план никак не предусматривал появления в отелях, кемпингах и прочих людных местах, где принято, хотя бы формально, интересоваться личностями и документами постояльцев. Облегчать задачу ищущим его де Шу не собирался.

А план, как бывало обычно, носил женское имя.

Её звали Мария. Одинокая, обеспеченная, тридцатилетняя, почти уже не ждущая принца на белом коне, но… но ещё с надеждой прислушивающаяся к далёкому топоту копыт. Кемпу не пришлось прилагать запредельных усилий, чтобы изобразить принца, а белая яхта успешно справилась с конской ролью.

Они познакомились на Гоа: де Шу ждал открытия навигации в Европе, Мишель же угодила на больничную койку, переборщив с экзотической кухней. Поначалу он хотел всего лишь избежать одиноких ночёвок в ту неделю, однако узнав, откуда прибыла новая знакомая, решил совместить приятное с полезным. И обеспечить в Петербурге запасной аэродром, поскольку уже шли переговоры о нынешней операции. Неделя с Марией пролетела весело; развести же двух женщин во времени и пространстве удалось легко и просто: Мишель выписали из госпиталя как раз в день отлёта Марии в Россию. Удачно сложилось.

Никаких конкретных обещаний Кемпиус Марии не давал, прилететь не обещал, однако повезло: за прошедшее время у неё не появился ни постоянный, ни временный мужчина, и рыцарь приземлился на запасной аэродром в ту же ночь, что покинул яхту.

Таунхаус в пригороде, где обитала курортная знакомая, ему понравился. Нет людской сутолоки, что царит в центре Северной столицы, но и не настолько безлюдно, чтобы каждый новый человек привлекал внимание. И жилище вполне уютное – при нужде, конечно, он мог провести оставшиеся до операции дни и в куда менее комфортных условиях, но зачем отказываться от лишних бонусов?

Задача номер один на новом месте – обустроить хранилище для Меча, а уж потом можно обзаводиться прочими пожитками. До сих пор Кемп, если даже выпускал футляр из рук, старался слишком от него не удаляться. Эманации оружия приходилось гасить, используя его же собственную энергию, – занятие весьма изматывающее.

По счастью, де Шу ещё несколько лет назад отыскал эмпирическим путем способ, позволяющий сделать оружие невидимым для магов Ордена. Способ на редкость простой – достаточно было поместить Меч в несгораемый шкаф «Цербер» – именно в него, аналоги других фирм отчего-то не годились, – чтобы полностью скрыть вызываемое Мечом возмущение магического поля. Рыцарь предполагал, что всё дело в побочных свойствах используемых материалов: какие-нибудь присадки к металлу или уникальные добавки в пенобетон, заполняющий пространство между стенками… Однако детально исследовать вопрос он не стал – работает, и ладно – и всегда следил за тем, чтобы в его очередном логове присутствовал сейф нужной марки.

У Марии его не оказалось, и утром рыцарь сразу же начал поиски.

Продажей шкафов и сейфов «Цербер» занимались многие магазины, и интернетные, и реальные. Связываться с сетевыми торговцами Кемп счёл рискованным, такие сделки оставляют больше следов, особенно при доставке до двери, а из всех торговых точек, предлагаемых поисковиком, он выбрал не ближайший, а самый удалённый от дома Марии.

…Магазин-салон «Пещера Аладдина» располагался в фешенебельном торговом центре «Амазония». Охранник, затянутый в синюю униформу, неодобрительно покосился на футляр музыкального вида в руках де Шу и решительно заступил путь:

– Не положено! Будьте любезны оставить имущество в камере хранения.

Кемп с сомнением взглянул на стену пронумерованных ячеек, которыми пользовались и покупатели сейфов, и посетители соседствующего ювелирного, и клиенты ещё нескольких торговых точек, расположенных в этом крыле центра. Выглядели камеры надёжнее, чем жестянки в дешёвых продмагах, но не намного.

Попытался возразить: футляр, мол, слишком длинный, в камеру не помещается. Охранник немедленно парировал: дескать, не беда, вон та крайняя секция как раз состоит из ячеек увеличенного размера, предназначенных для негабаритной ручной клади. При этом взгляд стража «Пещеры» стал ещё более подозрительным, не иначе как охранник заподозрил, что в футляре укрыта штурмовая винтовка, а Кемп с детства мечтает захватить в заложники персонал и клиентов торгового центра, потребовав миллион долларов и самолёт до мексиканской границы…

Расставаться с Мечом не хотелось, затевать привлекающий внимание скандал – тоже. Рыцарь прикинул расстояние от камер хранения до салона, пришёл к выводу, что сумеет гасить эманации на таком расстоянии, и распахнул дверцу самой крайней ячейки, ближайшей к «Пещере Аладдина».

Помимо замка сохранность Меча обеспечивал артефакт – короткий и практически невидимый волосок, прилепленный на дверцу, – теперь, если в ячейку полезет чужой, Кемп и только Кемп услышит сигнал тревоги и наверняка успеет добежать до ячеек.

Рыцарь закрыл дверцу и со спокойной душой отправился выбирать несгораемый ящик. Это стало ошибкой.

На раскладной стол, втиснутый в угол за камерами хранения и заваленный свежей прессой, де Шу не обратил внимания, равно как на сидящего за ним старичка безобиднейшего вида, хотя возился с ячейкой буквально в пяти футах от него. И зря не обратил, потому что, едва Кемпиус отправился выбирать сейф, старичок достал мобильный телефон…

Глава 3

До чего доводит любовь к антиквариату

– Здравствуйте, Дарья Васильевна! – на ходу сказал Торнадо консьержке, смешав в интонации лёгкость и уважение в идеальной пропорции: чтобы не обидеть небрежением и чтобы, упаси Господи, не выглядело как подобострастие.

Консьержка кивнула, улыбнулась. Он улыбнулся ответно. Торнадо хорошо знал, как его улыбка действует на женщин старше сорока пяти; знал и беззастенчиво этим пользовался. И прошёл к лифту, на ходу доставая связку ключей, нажал кнопку вызова.

Первый этап прошёл успешно… Никакого недоумения на лице консьержки при виде Торнадо не появилось: личность знакомая, примелькавшаяся… Отлично…

Нужный этаж. Двери лифта бесшумно разъехались. Он помедлил секунду, прислушиваясь и убеждаясь, что с площадки не доносилось ни звука. Так и должно быть: график уходов и приходов бывших соседей он составил собственноручно и знал назубок.