Кардонийская рулетка

К удивлению девушки, охрану эллинга несли не привычные вахтенные, а морские десантники в полной боевой выкладке: каски, пистолеты в кобурах и карабины. К тому же их было слишком много: на пирсе, у ворот, у дверей, на крыше – куда ни повернись, взгляд обязательно упирался в хмурых парней.

– Так меня пустят?

– Понятия не имею.

– Драмар!

– Я сделал тебе допуск, – сдался мужчина.

– Напомнил о моем происхождении? – нахмурилась Кира.

– Сказал Хоплеру, что не смогу тебе солгать, а о происхождении он вспомнил сам.

– Ну и ладно, – махнула рукой девушка. Козырять фамилией она не любила, но никогда не отказывалась принять то, что гарантировало происхождение. – Что внутри?

– Маленькое чудо.

На самом деле – огромное.

В закрытом эллинге прятался самый большой паровинг из всех, что Кире доводилось видеть, – гигантская машина, больше похожая на готовящегося взлететь простера. Невозможная и невообразимо прекрасная.

Пятидесятиметровое крыло, на котором покоились четыре тяговых двигателя. Всего четыре, но каждый в полтора раза больше стандартного «Ромса», а значит – мощнее. Массивный фюзеляж, внутри которого прятался классический кузель, – именно из-за него, а точнее, из-за Философского Кристалла паровинги превосходили размерами паровозы. Кабина пилотов остеклена, словно капитанский мостик цеппеля: снизу доверху. Выглядит необычно, но обзор из нее, как прикинула Кира, открывается великолепный. Пушек нет, но курсовая башня на месте – шестиствольный «Гаттас» гордо смотрит на ворота эллинга.

Колоссальная машина важно покоилась на опорах, внушая уважение одним лишь видом, и даже бомбардировщики по сравнению с ней казались недомерками.

– Драмар, что это?

– Нравится?

– А ты как думаешь?!

Раскрасневшаяся Кира была похожа на ребенка, которому сдали в аренду кондитерскую лавку.

– Когда его официально примут на вооружение, он будет называться БДР – большой дальний разведчик. Ребята из Мелепорта называют его «бродягой».

– Дальний разведчик? – Такого обозначения Кира еще не слышала.

– Мой здоровяк способен пролететь без посадки две тысячи лиг. – Накордо с гордостью похлопал паровинг по фюзеляжу. – В нем полно воды, даже в крыльях установлены дополнительные баки.

– Здорово.

– А еще предусмотрены насосы с фильтрами, так что воду можно набрать из любой реки или озера. – Драмар распахнул люк. – Прошу.

«Салон», кабина пилотов, все с виду стандартное, но одновременно непривычное. Необычные кресла – широкие и удобные, огромное, как, впрочем, и ожидалось, лобовое стекло, обтянутый кожей штурвал, все новенькое, блестящее, остро пахнущее. Рабочее место астролога увеличено вдвое, а под радиостанцию отдана добрая половина «салона».

– Радиостанция такая же мощная, как на корветах, – можно связаться с Тахасой с расстояния в четыре тысячи лиг. – У Накордо блестели глаза. – А еще мой «бродяга» – высотный разведчик! Гатов гарантирует, что он спокойно поднимется на две лиги и сможет держать эту высоту сколь угодно долго. У нас даже кислородный баллон есть!

– Ты сможешь облететь всю планету!

– Обязательно! – Мужчину распирало от эмоций, чувствовалось, что Накордо давно хотел поделиться секретом, и теперь захлебывался от восторга. – Здесь даже спальня есть!

Мужчина за руку отвел Киру в следующий за «салоном» отсек и показал привинченные к стенам койки.

– Не отель, конечно, и даже не казарма, зато можно вытянуться и отдохнуть. По очереди.

И замолчал, продолжая держать девушку за руку.

Люк задраен, в эллинге тишина, которую стерегут вооруженные до зубов десантники, – они одни, и их никто не потревожит. И маленькая койка в большом паровинге кажется самым желанным на свете ложем.

– Довольно тесно, – прошептала Кира. – Особенно вдвоем.

– Как раз вдвоем – совсем не тесно, – так же тихо ответил Драмар, нежно целуя любимую в шею. – Вдвоем хорошо.

Фуражка уже на верхней койке, строгий китель расстегнут почти наполовину – когда он успел? Кира улыбнулась и медленно ослабила узел галстука.

– «Бродяга» тебя вдохновляет…

– Меня вдохновляешь ты.

– Было бы здорово заняться любовью в полете.

– Надо подумать.

– Обязательно подумайте, коммандер.

– Обещаю, коммандер.

Китель где-то, блузка там же, юбка скользит по бедрам вниз. Обычно они не торопятся, но сейчас захлестнуло, сейчас они подростки, которые терпеть не могут длинные прелюдии, сейчас они полны страсти.

– А вы, коммандер, нетерпеливы. – Кира уселась на колени Драмара, обняла его за шею и внимательно посмотрела в темные глаза мужчины. – Я люблю вас, коммандер Накордо.

– Это признание, коммандер Дагомаро?

– Это приказ.

* * *

«Так уж вышло, что я человек самый что ни на есть обыкновенный, ничем не примечательный. Даже внешность заурядна, хотя мне неприятно в этом признаваться. Все достижения – пара научных статей да похвалы коллег. Сдержанные похвалы, говоря откровенно, поскольку по-настоящему заняться наукой у меня не получилось. Коллеги и наставники говорили, что чувствуют во мне потенциал, ждали, что он раскроется, но вышло так, как вышло, и через несколько лет я точно перейду в разряд не оправдавших надежд. Если, конечно, к тому времени это еще будет хоть кому-то интересно. Или если я ничего не изменю.

К чему нытье?

Просто хочу подчеркнуть, что я жил тихой, размеренной и незаметной жизнью, полностью поглощенный работой и мечтами, но встреча с мессером все переменила. Нет, я не стал великим, не прославился на весь Герметикон… пока, во всяком случае, не прославился, но течение времени необъяснимо ускорилось, а вокруг стали мелькать адигены и разные важные шишки, военные и гражданские. Или я стал мелькать вокруг них, это уж с какой стороны посмотреть. Поначалу, говоря откровенно, я несколько смущался и робел, но постепенно привык, и даже встреча с даром Антонио Кахлес не выбила меня из колеи.

Ну, или почти не выбила.

Это случилось через полгода после исчезновения мессера. К этому времени планеты, на которые могло выбросить «Изабеллу», были тщательно прочесаны спасательными экспедициями Астрологического флота и лингийцами. Результаты отсутствовали: ни следов катастрофы, ни выживших. Встал вопрос: что дальше? Капитан Дорофеев собрал офицерский совет «Амуша», мы расселись в кают-компании, предполагая длинный и грустный разговор, но начать его не успели – дверь распахнулась и в помещение вошел дар Антонио.

Его появление стало сюрпризом еще и потому, что в последние годы Помпилио практически не общался с братом, и я, говоря откровенно, не ожидал, что дар Антонио примет настолько деятельное участие в поисках мессера: он лично возглавлял спасательные работы, инструктировал капитанов и даже посетил несколько планет.