Возраст смирения

– Повезло тебе, дочка! Паспорта нет, зато есть пистолет…

Потом было недолгое затишье, прерываемое только скрипом стула, на котором ерзала взволнованная Вероника, и снова голоса, уже много больше. Это в комнату вошли полицейские, некоторые были в форме, другие в штатском.

– Кто-нибудь проверил его карманы? – повелительно спросил один из них.

Пальто и рубашку Всеволода Леопольдовича, которые до этого с него сняли врачи, тщательно обыскали. Прощупали даже карманы брюк, в которых он лежал.

– Ничего нет. Портмоне, мобильный телефон, ключи, вероятно, от квартиры, и вот…

Над распростертым на полу телом снова склонились люди в белых халатах, остальные окружили плотным кольцом перепуганную Веронику, с заплаканного лица которой наконец-то исчезла сонная одурь. Ее о чем-то спрашивали, она отвечала, запинаясь и путаясь. Кто-то что-то писал, присев за стол. Один из полицейских в штатском вынул обойму из пистолета и удивленно покачал головой.

– Патронов-то нет, – произнес он с удивлением. – Попугать, видно, только хотел.

– Опереточный злодей, – с нескрываемой досадой буркнул другой. –Проверил его телефон?

– Никуда сегодня не звонил. И ему никто. Явный псих-одиночка.

– Такие хуже всего! Никогда заранее не знаешь, что от них ждать. Будешь стоять рядом с ним – и не догадаешься, пока не достанет свой пистолет и не начнет палить…

– И все-таки не понимаю! Зачем он сюда пришел? На что рассчитывал? В такой конторе много не возьмешь. Одет прилично, не бомж какой-то…

– Придет в себя – спросишь…

Внезапно все голоса перекрыл тревожный возглас:

– Пульса нет!

– Дефибриллятор! Разряд! Еще разряд!

Потом кто-то спросил:

– Он умер?

Другой голос после паузы ответил:

– Да.

«Кто умер? – с удивлением подумал Всеволод Леопольдович, в угасающее сознание которого неожиданно проник этот короткий тихий разговор. Его сердце уже не билось, но мозг все еще продолжал жить. – Неужели я?».

Это была его последняя осознанная мысль. Он хотел возразить, но не нашел в себе силы на протест. Смирился.

И мрак поглотил его.