Пусть плачут мужчины

Роза Львовна. Да. Ровно тридцать три года тому назад мы с Воробьевым стали мужем и женой.

Мария. Поздравляю вас! (Подходит и целует ее).

Роза Львовна. Спасибо, милая. Но это еще не все. Как вы думаете, чем в эту самую минуту занят Павел Васильевич? Ни за что не догадаетесь!

Мария. Тогда и гадать не стану.

Роза Львовна. Он хлопочет на кухне, с ног до головы обсыпанный мукой, как Дед Мороз. Выпекает пирог с вишнями. Мой любимый!

Мария. Чудеса!

Роза Львовна. Вот что может сделать с мужчиной настоящая женщина! (Делает несколько танцевальных па по комнате). Я вам говорила?

Мария. Роза Львовна, вы просто чародей!

Роза Львовна. (Вздыхая). Увы, я всего лишь немолодая женщина, для которой уже нет ни одной тайны в мужчинах. И это так грустно сознавать…

Мария. Значит, победа за нами?

Роза Львовна. Пока еще нет. Вы говорили с Павлом Васильевичем о нашей задумке?

Мария. Да. И он обещал помочь.

Роза Львовна. Прекрасно! Но нельзя успокаиваться. Он мог забыть…

Мария. Да, у него же склероз!

Роза Львовна. (Сухо). Или по каким-либо другим причинам. (Меняя тон, громко). Но сегодня мы нанесем еще один удар!

Мария. Каким образом?

Роза Львовна. Скоро Павел Васильевич придет сюда…

Мария. Зачем?!

Роза Львовна. Пригласить нас на праздничный ужин.

Мария. А-а!

Роза Львовна. Я ушла, чтобы не мешать ему готовить сюрприз для меня. Кстати, когда я уходила, Воробьев спросил… О чем бы вы думали?

Мария. Наверное, куда вы пошли?

Роза Львовна. Он поинтересовался, где утюг! Знаете, так, как бы между прочим.

Мария. Утюг? Зачем ему утюг?

Роза Львовна. Вот и я удивилась. А Воробьев мне так шикарно ответил! Дорогая, сказал он невозмутимо, не могу же я показаться перед чужими людьми в мятой пижаме.

Мария. (Смеясь). О, мой Бог!

Роза Львовна. Да, Мария. Чужие люди – это вы, моя милая. Все признаки выздоровления налицо. В Воробьеве начал просыпаться мужчина. Он уже не может предстать перед женщиной в мятой пижаме.

Мария. (С надеждой). Тогда, быть может, не стоит продолжать наш эксперимент?

Роза Львовна. Милая Мария, я вас умоляю! Потерпите еще немного. Должен быть рецидив. Иначе все может повернуться вспять.

Мария. Вы так думаете?

Роза Львовна. Поверьте мне, ведь я врач. В любом случае, наш план еще не осуществлен. Вы же не хотите, чтобы из-за каких-нибудь двух-трех дней все пошло прахом?

Мария. (После паузы). Пожалуй, я еще потерплю.

Роза Львовна. Хотя бы сегодняшний вечер. Будьте обольстительны и веселы. Пусть сегодня будет праздник! Поймите, я ждала этого дня все последние пятнадцать лет… (Достает платочек и вытирает слезы).

Мария. Роза Львовна, даже если бы от этого зависела моя жизнь, я все равно пошла бы на это. Ради вас!

Роза Львовна. Спасибо, милая! Не знаю, как вас и благодарить…

Раздается звонок в дверь. Обе женщины одновременно вскрикивают.

Мария. Матвей!

Роза Львовна. Павлик!

Они бегут к двери и, мешая друг другу, открывают ее. Входит Воробьев. Он в парадном костюме, в петлице алый цветок, рубашка белоснежная, ботинки начищены до блеска.

Роза Львовна. (Растерянно). Павлик…

Мария. (Удивленно). Павел Васильевич!

Воробьев. Добрый вечер, Мария! Я надеюсь, что моя дражайшая супруга уже уведомила вас о нашем скромном торжестве?

Мария. Да, Павел Васильевич.

Воробьев. И вы готовы принять в нем участие?

Мария. Да, Павел Васильевич.

Воробьев. (Подает ей руку). Прошу вас, Мария! (Вторую рук подает Розе Львовне). Прошу тебя, моя дорогая! Пирог уже стынет на столе.

В дверях возникает легкая заминка. Воробьев пропускает сначала жену, затем Марию, последним выходит сам.

Гаснет свет.

Бар. Вечер. Неяркое освещение. Играет музыка. Посетители танцуют и пьют. Бармен смешивает коктейли. Плахов, сидя у стойки, потягивает из бокала.

Бармен. Я много думал о нашем с вами разговоре при прошлой встрече. И пришел к определенным выводам. Я так полагаю, что всяк сверчок должен знать свой шесток.