Группа смерти. Детективы

– Ох, больно! – простонал попытавшийся напасть на Крупина.

– Для того и бьют, что бы больно было, – ласково сказал Виталий Валентинович, крепко наступив ногой на шею поверженного противника. – Ты не поймешь, что, нарушая закон, делал плохо. Не поймешь, что делал плохо, глумясь над мной, втаптывая в грязь мое человеческое достоинство. Ты поймешь другое: еще раз так сделаешь – снова будет больно! Пакуй его, сержант! Старший лейтенант, вызывай подмогу! Скажи, чтобы «воронок-буханку» прислали! В машинах поменьше они с перепугу либо на конвойных кинутся, либо начнут предлагать им взятку, чтобы отпустили. Капитан Хомутов! Вон, камера наружного слежения. Изъять запись!

– Далеко направился? – тормознул Юрий выходившего из здания охранника, которого побил в приемной Бродовской. – А ну до кучи! Мордой в землю!

Подмога из местного ОВД прибыла быстро. Погрузили охранников в «черный ворон». Следом поехали Крупин с Хомутовым на персональной машине Виталия Валентиновича. Потом давали показания дознавателям, писали объяснения, подписывали протоколы.

– Сколько времени на этих уродцев потеряли! – вздохнул подполковник. – Как же девальвировано звание полицейского, когда любое чмо может применить к нему насильственные действия? На удостоверения личности плюют! На мундиры-погоны плюют! Понимать начинают, только, когда сапогом по роже!

– Рыба тухнет с головы, товарищ подполковник, – развил тему Юрий, чтобы скоротать дорогу. – Богатые и очень богатые люди всегда могут откупиться. Потому считают, что им все дозволено. Быдло смотрит на них и тоже совершенно искренне считает, что и ему все дозволено.

В главке уже ждал Розанов с подготовленным планом следственно-розыскных мероприятий. Едва Крупин просмотрел документ, как его вызвали к Большому начальнику.

– Наслышан о вашем геройстве, подполковник! Как твой Хомутов людей избил, тоже наслышан! Кто этому архаровцу позволил руки-ноги распускать?

– Во время следственно-розыскных мероприятий я подвергся нападению, товарищ генерал. – Капитан Хомутов, действовал в рамках устава, можно сказать, закрыл меня своей грудью. Имеется видеозапись происшествия. В боевой обстановке за подобный поступок награждают…

– Я сам наглый, но таких наглых как ты не видел! Может быть, твоего Хомутова к Герою России представить, а тебя к Ордену Андрея Первозванного? – напомнил Большой начальник слова, сказанные им Крупину несколько месяцев назад. – Задницы у вас не слипнутся?

– От таких наград слипнутся, товарищ генерал. Полагаю, достаточно премирование Хомутова в размере месячного должностного оклада. Молодая семья, кредит за машину выплачивает…

– Ладно! Оставь рапорт в секретариате! Я завтра гляну, а после праздников подумаю, как капитана поощрить. Если он еще кого-нибудь не покалечит. Вот, что еще. Вы среди охранников из ЧОП «Геракл» замели парнишку. Он из хорошей семьи. Окончил нашу академию. Служил в Центральном муниципальном округе. Потом уволился по собственному желанию. И нет, чтобы наняться куда-нибудь юрисконсультом, пошел в этот дурной «Геракл».

– Вероятно, «хорошая семья» помогла ему уйти из органов по собственному желанию, а не по отрицательным мотивам. Информация о подобных «отставках» расходится по юридическим службам так же быстро, как круги по воде. Не взяли… Поставленную задачу понял. Вытащу его после праздников. Есть в законе лазейка, «примирение сторон» называется. А праздники пусть в следственном изоляторе посидит, остальные – тоже. Кроме пары наиболее борзых, которые меня чуть не пришибли, «примирюсь» со всеми.

– Хорошо. План следственно-розыскных мероприятий готов?

– Так точно, товарищ генерал! Также готовы заключения судебно-медицинской и прочих экспертиз.

– Жидковат планчик! – просмотрел документ Большой начальник.

– Пока как в сказке: «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что». Уравнение с очень многими неизвестными получается. Останки выгорели так, что установить личности потерпевших даже путем анализа ДНК не представляется возможным. Все документы сгорели. Компьютеры, стационарные телефоны, смартфоны уничтожены огнем. Электронные носители информации выведены из строя и не подлежат восстановлению. Придется после праздников моим подчиненным дежурить у офисного центра, отлавливать вернувшихся из отпусков сотрудников фирмы «Ясновидение и нетрадиционная медицина». Она арендовала кол-центр. С их помощью попробуем установить личности погибших.

– Думаешь, кое-кто уцелел?

– Обнаружено пятнадцать останков. В кол-центре, согласно документации, тридцать рабочих мест. Не исключаю, что половина «ясновидящих» отбыла на новогодние праздники.

– Так, половину и отпустили?

– У них не у нас. Нашарлатанил, чтобы круто отдохнуть – гуляй!

– Считаешь нетрадиционную медицину шарлатанством?

– После смерти моего десятилетнего сына и традиционную, и нетрадиционную медицину считаю шарлатанством. Ясновидение – тем более! Главная версия – месть конкурентов. Дела у фирмы шли хорошо. Своевременно вносили арендную плату, аккуратно рассчитывались по остальным платежам. Хотели снять еще одно помещение для кол-центра. Скорее всего, кому-то перешли дорогу и поплатились. Работа предстоит немалая. В Большом городе десятки подобных заведений. Вторая версия – месть кого-то из пациентов, угробленных стараниями так называемых «врачей» и «провидцев». В этом направлении тоже пока тупиковый вариант – вся документация погибла и установить клиентов-пациентов на сегодняшний день не представляется возможным. Третья версия – расправа уголовно-преступных элементов. Мало заплатили или вообще не захотели платить – вот и получили! Эти маги-чародеи крепко обнаглели. Случается, сами угрожают бандитам: «Такую порчу наведем – мало не покажется!» Однако для этой версии опять же требуется установление личностей потерпевших и выявление их связей. Единственная зацепка – фрагмент обгорелых ягодиц с вытатуированными буквами «Ж» и «К»: Жека, Женя, Евгений. Придется проверить всех Евгениев, купивших, но не воспользовавшихся авиа и железнодорожными билетами на тридцатое декабря, первое и второе января…

– Почему тридцать первого декабря пропустил?

– Кому хочется провести Новый год на борту самолета? Ну а после второго января практически ни у кого нет желания куда-то ехать. Новогодние праздники в этом году короткие – всего неделя. Есть еще одна зацепка. На месте происшествия обнаружены следы напалма…

– Ты, подполковник, в каком веке живешь? Если в Советском Союзе и был напалм, его весь уничтожили в начале девяностых, в соответствии с договорами о конверсии.

– Я так тоже нашему Трофимычу сказал. Оказывается, не весь.

– У тебя уже одно известное появилось! Надлежит выявить на каком складе напалм не уничтожен, затем проследить его оборот.

– Во-первых, кто нам даст такие сведения?

– Министерство обороны даст! Надо будет, решим вопрос на уровне министров. Что во-вторых?

– Наверняка, на бумаге весь он списан и уничтожен. Лица, занимавшиеся этим делом, уже либо на пенсии, либо на кладбище. С пенсионеров спрос не велик: «Не знаю, не помню и вообще давал подписку о неразглашении информации, содержащей государственную тайну».

– Ладно! План мероприятий утверждаю! Вы там на Новый год много не пейте!

– У нас, товарищ генерал, Новый год традиционно слабоалкогольный! Самая работа в его канун, новогоднюю ночь и первого января.

Запас лохов

Резонансных убийств на Новый год не было. «Бытовуха», с которой вполне справились муниципальные отделы внутренних дел. Не смотря на «затишье», целиком отгулять праздники дали только Ивану Родичеву – отцу двоих детей. Хомутов пробил по базам всех Евгениев, покидавших Большой город в канун Нового года и пару первых новогодних дней. На железной дороге Евгениев, купивших билеты, но не использовавших их не оказалось. Зато на авиатранспорте «всплыло» четверо. Один из них крепко перебрал в новогоднюю ночь и угодил с инфарктом в больницу. Второй, возвращаясь с корпоратива, поскользнулся и сломал ногу. У третьего утром тридцатого декабря скоропостижно скончалась мать. Лишь по четвертому – Евгению Анатольевичу Стародубцеву по началу не было информации. Ни домашний, ни мобильный его телефоны не отвечали. По базе данных установили, что указанный гражданин числится заместителем генерального директора одной из многочисленных фирм. Связались с генеральным директором. Тот пребывал на своей зимней даче. Ответил, что Стародубцев не работает и никогда не работал в его заведении. Ну а поскольку дал о себе не достоверные данные, то уже никогда не будет работать в нем. Обратились к архивам, благо они были давно отцифрованы. Установили, что Евгений Анатольевич Стародубцев, уроженец города Стародуб Брянской области в свое время был осужден за мошенничество. Отбыв срок наказания, вернулся в Большой город, где совершил преступление. Ныне проживает в центре, трудится заместителем генерального директора.

В первый, после праздничный день опергруппа сосредоточилась у бизнес-центра в Измайловке. К зданию подходили и подъезжали на машинах профуристые тетки, прощелыжного вида девчата, юркие, наглоглазые пареньки. Ахали, узнав о пожаре, пытались улизнуть. Их перехватывали оперы, вели в специально пригнанный автобус. Набралось, как и предполагали, пятнадцать человек. Отвезли в управление, приступили к допросам. Экстрасенсы и «медики» попытались поначалу артачиться, требовать адвокатов.

– Вот, что, уважаемые! – обратился к ним Крупин. – Пока с вами разговаривают, как со свидетелями. Можно решить вопрос по-другому: передать вас в Отдел по борьбе с экономическими преступлениями. И ждет вас статья сто пятьдесят девятая Уголовного кодекса Российской Федерации: мошенничество в особо крупном размере, совершенное организованной группой лиц. До десяти лет лишения свободы! Поэтому в ваших же интересах правдиво и подробно отвечать на вопросы сотрудников вверенного мне отдела.

Хомутову досталась первой миловидная дамочка лет пятидесяти. Он быстро ввел в компьютер ее паспортные данные. Медсестра, родом из Воронежа, прибыла шесть лет назад в Большой город для работы в больнице номер три. Через год уволилась. Заполнив анкетные данные, Юрий задал первый вопрос:

– Лидия Львовна, чем вы занимались в фирме «Ясновидение и нетрадиционная медицина»?

– Я – дипломированный доктор. Начинала как врач-терапевт. Потом перешла на нетрадиционные методы лечения болезней…

– Диплом врача ты, поди, у станции метро купила, – про себя подумал капитан и продолжил. – Кому вы непосредственно подчинялись?

– Все мы подчинялись Евгению Анатольевичу. Правда, фамилию его я не знаю. Никто ее не знает. Да и зачем? Была интересная, высокооплачиваемая работа. Были исцеленные люди, в том числе и от неизлечимых на сегодняшний день болезней. Например, от запущенного рака, тяжелейших инсультов, даже СПИДа!

– Случалось, что Евгения Анатольевича кто-то называл Жекой?

– Девчонки, с которыми он по несколько раз переспал. Исключительно во внеслужебной обстановке. На людях – только Евгений Анатольевич. Одна из девочек как-то назвала его сокращенно – сразу же была уволена!

– Прямо так, сразу? А как же Трудовой кодекс?

– Ну, какой Трудовой кодекс? Какие трудовые книжки? Мы зарабатывали столько, что все это было попросту ненужно!

– Евгений Анатольевич не планировал остаться в Большом городе на праздники?

– Нет, он хотел встретить Новый год в Доминикане. Любил туда ездить… У него даже билет был в ночь с тридцатое на тридцать первое декабря. Да, вот у вашего коллеги Дана сидит. Она мне про билет сказала.

– Какие-то особые знаки: татуировки, шрамы на лице, руках, теле у Евгения Анатольевича были?

– Шрамов не было. Татуировки? Как вам сказать? Уж больно деликатное это дело…